Романов #04 - Владимир Кощеев
Я кивнул в ответ, подходя ближе.
— Это взаимно, Иван Тимофеевич, — ответил ему, давая знак официанту, чтобы тот подал мне бокал. — Мне приятно видеть, что моя группа собирается вместе по столь замечательному поводу.
— И пока празднование не началось, — вставила Виктория, выходя из-за спин девушек с бокалом шампанского в руке, — я бы хотела предложить тост. Дмитрий Алексеевич, за вашу победу в Красноярске!
Я улыбнулся смотрящей на меня Морозовой и, приняв у официанта бока, поднял его в воздух. Остальные приблизились ко мне, практически окружая нас с Викторией.
— За княжича Романова, грозу врагов Русского царства! — поддержал Рогожин, с улыбкой наблюдая за мной.
Остальные высказались короче, но не менее энергично. На нашу компанию обратили внимание от других столов, но никто и слова не сказал — в конце концов, мероприятие еще не началось, и мы были вправе немного пошуметь.
Сделав крохотный глоток, я с улыбкой протянул руку Морозовой.
— Виктория Львовна, надеюсь, вы не возражаете побыть моей парой этим вечером? — спросил я, и та, покраснев, подала мне пальцы.
— С удовольствием, княжич, — ответила она, позволяя себя притянуть ближе.
Но, разумеется, положенную этикетом границу мы не пересекали. Окружающим заметно, что мы вместе, но при этом никакой фривольности между нами нет.
— Вы нас уже покидаете? — уточнила Самойлова, отрываясь от соломинки своего разноцветного коктейля.
Слегка блуждающая улыбка на губах Екатерины Юрьевны намекала, что боярышня уже успела уговорить не первый напиток. Но это было совершенно нормально на мой взгляд — Москва подверглась серьезному испытанию, и нервы у многих должны быть на пределе.
Чего только клуб Соколова стоит, где народ с таким воодушевлением встречал новости о возможной войне. Это ведь исключительно эмоциональная реакция, еще не продуманная, продиктованная необходимостью стравить напряжение, скопившееся после восстания Рюриковичей.
— Разумеется, нет, — ответил я. — Празднество ведь еще даже не началось.
Самойлова кивнула, вновь прикладываясь к своей соломинке. С учетом ее уровня контроля дара хмель слетит с нее быстро — стоит только Екатерине Юрьевне пожелать этого. Сейчас она даже покровом не пользуется, чтобы алкоголь сделал свое дело.
— Кстати, — вставила Комарова, держась за руку с Петром Васильевичем, — что ваш род дарит по случаю помолвки?
— Род Ефремовых получает от нас небольшой кусок земли рядом с Амурским княжеством, — сообщил я с легкой улыбкой. — Там отличная природа, практически нетронутые сопки — место очень красивое и умиротворяющее. И весьма романтичное к слову.
— Хорошо быть княжичем, — вздохнул Рогожин.
— Да, это действительно так, — посмеялся я в ответ, повернувшись к Никите Александровичу. — Но на самом деле та земля уже давно Семену приглянулась, и я воспользовался тем, что знаю своего друга уже долгие годы. А вообще отец предлагал разные варианты, но Семен сам выбрал.
Дальше боярышни перехватили инициативу, хвастаясь, что от их семей пошло в подарок на сегодняшнем мероприятии. Отдельно я подметил как бы между делом брошенное Орловым замечание:
— Амур — река большая, так что мы решили подарить прогулочную яхту, — сказал Петр Васильевич. — И, надеюсь, княжич будет ей доволен, это «Буревестник» последней модели, такого еще нет ни у кого в мире.
Хороший выбор, особенно учитывая, что из Благовещенска на нем можно будет легко переплывать реку до Китайской территории. Красивый и практичный подарок, о котором Ефремовы не смогут просто так забыть.
Я же склонился к плечу стоящей рядом Виктории и предложил:
— Не желаете ли немного пройтись, Виктория? — спросил я, с удовольствием вдыхая умиротворяющий аромат ее духов.
Я видел, как покраснело ее ушко от моего голоса, и не смог не улыбнуться от этого зрелища.
— С удовольствием, — поправив прядь волос, ответила Морозова чуть хрипловатым голосом.
Но просто так скрыться, естественно, нам не дали. Заметившая наши перешептывания Екатерина Юрьевна обвела остальных взглядом, после чего предложила Авдееву.
— Иван Тимофеевич, будете моим кавалером? — спросила она чуть игривым тоном.
Тот склонил голову и протянул ей ладонь.
— С превеликим удовольствием.
Так как большинства девушек не присутствовало, нам удалось разбиться на пары. Орлов вел под руку Комарову, Самойлова получила Авдеева, Салтыковой достался Рогожин. Я вел Викторию за собой по саду, пока мы не оказались перед сценой.
— Я рада, что вы вернулись, Дмитрий, — шепнула Морозова, мимолетно прижавшись к моему плечу.
На сцену в этот момент взошла княжна Ефремова. Кристина Константиновна тут же привлекла внимание собравшихся на праздник людей, постучав по микрофону.
— Дорогие гости, — мягким, обволакивающим голосом обратилась она к нам. — Род Ефремовых очень рад приветствовать вас всех здесь в этот замечательный день. К сожалению, глава рода не сможет присутствовать сегодня с нами, как и многие родичи нашей дорогой невесты.
Она продолжала речь, постепенно окутывая гостей своим чарующим голосом. В пансионате, где Кристина Константиновна Ефремова училась, ей наверняка ставили только «отлично» на занятиях по ораторскому искусству.
— Я тоже очень рад, — шепотом ответил я в макушку Морозовой, обернувшейся к сцене.
— Мы собрались с вами, чтобы отпраздновать помолвку моего брата, — вещала Кристина Константиновна, — княжича Русского царства Ефремова Семена Константиновича…
Столб света обрушился в правый угол сцены, демонстрируя всем гостям застывшего в парадной форме рода Амурского княжича. Он смотрел на противоположный угол сцены, а за его спиной реял флаг Русского царства.
— …и принцессы Поднебесной империи Мэйлин.
Со сцены брызнули искры, тут же соткавшиеся в герб императорского рода. Дракон на нем, будто живой заструился в воздухе, опадая на плечи стоявшей в традиционном наряде китайской невесты.
Я улыбнулся, наблюдая за представлением. Чего у Поднебесной не отнять, так это умения устроить грамотное представление.
Семен первым пошел вперед на встречу с невестой. Мэйлин стояла на месте без движения. Принцесса ожидала, когда он пересечет сцену.
Несколько слуг, стоящих за ее спиной, подняли флаг Поднебесной, и вперед вышел посол Китая, заменяющий на церемонии родителей принцессы.
Стоило Семену подойти к мужчине, тот поклонился Ефремову и, взяв невесту за руку, заговорил на чистом русском:
— Сегодня мы празднуем великий день, — сильным голосом произнес он. — Мой император счастлив, что эти два любящих сердца нашли друг друга. И в том, что принцесса Поднебесной и княжич Русского царства станут единым целым, мой император видит знак судьбы. Нашим странам было суждено оказаться рядом, и идти в будущее рука об руку.
Послу подали ленту, и тот в одно движение накинул ее на предплечье Мэйлин.
— Эта помолвка символизирует, — произнес незаметно возникший на сцене великий князь Соколов, — что наш государь, Михаил II, заключает вечный мир с Поднебесной империей, как эти два сердца скреплены любовью, так и наши страны будут скреплены уважением, поддержкой и заботой
