Эпоха Фестивалей - Павел Смолин
В больнице меня осмотрел врач, сфотографировал ранки — видимо, будут пришивать к делу, но мне абсолютно плевать — я был расстроен и хотел спать. После этого врач на всякий случай обработал царапины еще раз, попросил подождать, пока отработает медицинский центр и выставил в коридор — коротать время вместе с приставленным ко мне молодым полицейским. Дойдя до торгового автомата, купил кофе себе и ему. Он не взял, поэтому пришлось выпить обе банки. Пришел врач и сказал, что все отлично — Иоши прививался до моего вселения.
Поехали обратно в участок, где меня отвели к друзьям. Растрогался — мне оставили кусочек пиццы. С морепродуктами и ананасами, блин! Камера была чистой и не воняла. Унитаза с раковиной тут не предполагалось — обезьянник же. Друзья расположились на футонах на полу — никто не захотел занимать узкую шконку у стены. Ребята клевали носом, но крепились и утешали грустного меня тем, что на Йонагуни нисколько не хуже, чем здесь. Совсем не понимают, что на Йонагуни остаться наедине с Хэруки практически нереально. А вот бросаемые на меня девушкой теплые взгляды помогали гораздо лучше. Само собой, свою порцию «зарешеченных» кадров получил и я, а потом, обнаглев, попросил дежурящего в коридоре сотрудника закрыть камеру и сфотографировать нас всех вместе.
Когда за окном начало светать, возивший меня в больницу полицейский погрузил нас в машину, довез до аэропорта, поговорил с встретившим нас у входа работником воздушного сообщения, они вдвоем отвели нас в самолет, помогли пристегнуть ремни, и наконец-то мы остались без присмотра. Впрочем, насладиться свободой не вышло — как только самолет набрал высоту, все моментально вырубились.
* * *Разбудила нас стюардесса, попросив пристегнуть ремни — скоро приземляться. Само собой, в аэропорту нас встретили батя и Ринтаро-сенсей. Увидев наш снулый вид, ругать не стали. Погрузились в пару такси — обиженный я демонстративно уселся в машину к Хэруки и деду. Бате пришлось довольствоваться компанией Кохэку и Кейташи.
По пути рассказал деду почти полную версию событий, исключив самую сладкую часть. Мол легли, начали засыпать, а дальше понеслась. Дед пожурил меня за топор и удар — первый мог похоронить мою репутацию навсегда, став причиной попадания в спецшколу, а второй — потому что я мог пораниться. Хороший мужик этот Ринтаро. Почему не рассказать все бате? Потому что он немедленно запрет меня дома до конца каникул. Отец меня любит, а Ринтаро — уважает. Такая вот разница.
Когда приехали домой, ребята отправились спать, дед пошел копаться в саду, а меня батя потащил на кухню, где пил кофе секретарь. Присев на стул, изложил бате ту же версию, что и копам, особенно напирая на то, что ночевали мы на специальном кемпинге, и никаких проблем не возникало. Секретарь мудро молчал — молодец, потому что я вполне мог на него сорваться. Какого хрена он вообще здесь делает?
Наконец, бате надоело рассказывать мне, какой я не очень, и он милостиво отпустил меня спать. Поднявшись в комнату, понял, что Кейташи не чужда мужская солидарность — друг мужественно боролся со сном, дожидаясь моего освобождения. Я почти прослезился! И очень зря, потому что…
— Судя по твоим словам, когда мы ловили того ублюдка, до главного ты так и не добрался? — Как-то ехидно глядя на меня, спросил он.
— Не добрался, — Расстроенно махнул я рукой.
— Хо-хо, а я… — Он сунул руку в карман, достал ленту презервативов и кинул мне. Поймав, понял, что их пять.
— Выкинул по дороге? — Не повелся я.
— Пф, вот еще! — Фыркнул он, — Ложь простительна мальчику, но непростительна мужчине! — Гордо добавил блондин.
Блин, не похоже, что врет. Сколько мы с Хэруки тискались в палатке? Ну, минут, наверное, десять… Так-то могли и успеть. Он же Белая Молния. Эта мысль выдавила горечь поражения, поэтому я подошел к другу и с широкой улыбкой хлопнул того по плечу:
— Поздравляю! Белая Молния всегда быстрее всех!
Не выкупивший издевки Кейташи со счастливой улыбкой почесал затылок:
— Не переживай, Иоши, однажды и ты достигнешь моего уровня!
— Приложу все усилия, чтобы встать вровень с таким мощным мужиком, как ты! — Продолжил я источать позитив.
Блин, не ожидал от Кохэку. Думал, она сначала потащит его в ЗАГС. Что я вообще знаю о ней? Надо будет потусоваться как-нибудь вдвоем. Нехорошо, когда персонаж не раскрыт. Раздевшись, плотнее задернул шторы, отсекая солнечный свет, и забрался под одеяло.
— Ой! Тебе что, совсем не интересно, на что это похоже? — Друга так и распирало поделиться новым опытом.
— А тебе не приходила в голову мысль, что рассказывать подробности — это свинство по отношению к Кохэку? — Повернулся я к другу.
— Да она сама все сделала! Я бы даже не стал к ней приставать! — Огорошил меня Кейташи.
Нефиговый такой пряник она выдала другу после обильных кнутов. Я хохотнул:
— А ведь вполне возможно, что вон там, — Указал на стену, отделяющую нас от комнаты девочек, — Они тихонько, чтобы не разбудить Чико, обсуждают эту же тему.
Друг сел на футоне, всем видом выражая готовность продать душу за устройство, способное «приподнять стенку».
— Блин, если тихонько, значит мы ничего не услышим, — Смирившись, цыкнул он и улегся обратно.
— А почему вы тогда разговаривали так тихо, когда мы нажрались? — Пользуясь случаем, спросил я.
— Боялись привлечь внимание взрослых, — Ответил друг.
Как и ожидалось. Теперь можно поспать. Повернувшись на другой бок, прикрыл глаза.
— Знаешь, Иоши… — Тихонько сказал друг.
— Что? — Не оборачиваясь, откликнулся я.
— Спасибо тебе! Я выиграл турнир, впервые в жизни напился, впервые сходил в поход без взрослых, поймал преступника, потерял девственность — и все благодаря тебе!
Рад за твою дугу характера, дружище. Приятно так круто менять чью-то жизнь к лучшему. Повернувшись к Кейташи, улыбнулся:
— Ну, за пиво благодарить точно не стоит. Хочешь, спросим мнение Сэки-сана на этот счет?
Кейташи хохотнул, я продолжил:
— А в остальном — ты ведь все сделал сам, разве нет? Моя заслуга только в том, что я пригласил тебя на Окинаву и дал парочку советов, в правильности которых и сам не был уверен. Так что, Белая Молния, благодари себя! — Ткнув его пальцем в грудь, пожелал спокойного сна и отвернулся.
— Слушай, Иоши… — Когда я почти задремал, снова подал голос Кейташи. Задрал!
— Слушаю, — Откликнулся я.
— Как думаешь, нас наградят?
— Не могут не наградить, — Ответил я, — Но никакая награда не заменит того, что я упустил!
* * *— Братик, проснись!
Какие знакомые ощущения.
— Бра-а-атик, просни-и-ись!
Неохотно приоткрыв глаза, увидел привычно
