Эпоха Фестивалей - Павел Смолин
Усевшись в дождавшийся нас полицейский микроавтобус, задняя часть которого была огорожена и предназначалась для перевозки жуликов, выехали на темную грунтовку и направились в город. Я был зол и расстроен — спасти котика это офигеть как благородно, но облом такого размера ничем не перекрыть. Вскоре выехали на шоссе.
— Спасибо, Иоши! — Вдруг шепнула сидящая рядом Хэруки, сверкнув на меня отражающими свет фонарей глазами.
— За что? — Не понял я.
— За то, что спас котенка! — Положила она голову мне на плечо, — Я даже не услышала, что снаружи кто-то есть, а ты… — Нашарив в полумраке салона мою руку, крепко сжала, — А ты — настоящий герой!
С другой стороны, облом не так уж и велик. Подумаешь — днем раньше, днем позже. Никуда Хэруки от меня не денется.
Подъехали к двухэтажному участку, вход в который украшала пара пальм, вошли внутрь. Вопреки моим ожиданиям, браконьера не повели куда-то в недра участка, а вместе с нами, переноской и одним из копов попросили подождать в местном кафетерии — нужно дождаться ветеринара, который осмотрит котика и подтвердит, что он действительно редкий и вымирающий. Впрочем, наручники с задержанного не сняли. До ветеринара нас посетил человеческий врач, который осмотрел и ощупал челюсть браконьера и предположил сильный ушиб, без перелома. Увезти упыря в больницу на рентген не дали копы, сославшись на непонятный статус задержанного — может котик просто похож, тогда проблемы будут не у мужика, а у нас. Я был спокоен, потому что Хэруки не может ошибаться. Ветеринар появился где-то спустя десяток минут после ухода доктора. Осмотрел котейку, сказал, что внешне тот в первом приближении здоров, а вот с подлинностью беда, потому что вживую котят такой кошки ветеринар никогда не видел, поэтому надо ждать еще одного человека — профильного специалиста из охраны окружающей среды. Пока ждали, пытался уговорить ветеринара дать нам котика пофотографироваться, но тот был непреклонен, ссылаясь на стресс, который котенок пережил и который не стоит усугублять.
Наконец, прибыл специалист, который, заглянув в переноску, с гневными воплями попытался накинуться на браконьера, но выместить праведный гнев ему не дали полицейские. Браконьера увели, охранник природы взял себя в руки, аккуратно вынул котика из переноски, осмотрел и поведал, что спасенный не пострадал, и ему два месяца. Увы, без мамы-кошки, с которой котенок должен был находиться до шестимесячного возраста, приспособиться к дикой природе он уже не сможет, поэтому отправится жить либо в местный зоопарк, либо в специальный центр на Ириомоте.
В этот момент в кафетерий пришел местный главный дежурный, который сообщил, что к участку набежали газетчики, которым кто-то успел слить историю. Журналюги — они такие!
Посовещавшись с ветеринаром, старший по званию из копов разрешил пригласить одного из репортеров. Тот, пылая энтузиазмом и размахивая фотоаппаратом, быстренько скомпоновал нас для группового снимка — в центре профильный сотрудник с котиком на руках, справа от него мы с Хэруки, слева — Кейташи и Кохэку. По краям от нас — полицейские. Как только репортер сфотографировал нас, его тут же выпнули, приказав ждать официальный пресс-релиз.
Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки, и один из копов отвел нас в кабинет, где я продиктовал номер нашего дома на Окинаве. Ох и рад будет батя таким новостям среди ночи!
Спустя пару минут трубку сняли, и коп попросил позвать батю к телефону. Еще через минуту тот взял. Получив краткий пересказ событий, батя попросил передать трубку мне.
— Я же просил не влипать в неприятности! — Сразу же выпалил он.
— А я причем? — Удивился я, — Такое могло произойти с кем угодно!
— Только вот происходит с тобой! — Не принял батя отмазку.
— Прости, дорогой отец, если в следующий раз кто-то на моих глазах будет истреблять вымирающие виды, которым покровительствует Императорская семья, я не стану им мешать.
Батя помолчал, потом попросил передать трубку копу, что я охотно и сделал. Видимо, получив от отца согласие на наш опрос, полицейский положил трубку и приступил к делу. Видимо, из-за того, что батя — мой, с меня и начали.
— Когда мы легли спать, я услышал, как кто-то снаружи палатки грязно ругается и кого-то бьет. Отвечал ему жалобный писк. Решив проверить, стоит ли позвать администратора, я взял фонарик и вышел из палатки. Увидев меня, человек испугался и начал убегать, но споткнулся и упал. Услышав шум, из палатки выбрался мой друг, — Я указал рукой на Кейташи, надеясь, что он не станет рассказывать все, как было на самом деле, — Вместе с ним, посчитав поведение человека подозрительным, задержали его. Вскоре прибежал администратор кемпинга, он узнал Иомотейскую кошку и вызвал полицию. Все, — Пожал я плечами.
Коп опросил друзей — Кейташи с готовностью поддержал мое вранье, Кохэку сказала, что спала, поэтому до момента появления администратора ничего не слышала. Хэруки покивала во время рассказа подруги, и, видимо, копу этого хватило, потому что ничего спрашивать он у нее не стал.
Снова набрав номер отца, коп сказал ему, что полиция Ишигаки нам очень благодарна и пообещал держать в курсе развития ситуации. Потом трубка снова перешла ко мне.
— Я попрошу полицию доставить вас в аэропорт и посадить на утренний рейс до Йонагуни, — Строго сказал батя.
— Да почему?! — Расстроился я, — Мы в порядке, полны сил и готовы продолжать поход!
— Никаких споров! Домой — значит домой!
— А лодкой порулить дашь? — Попытался я выторговать хоть что-то.
— По шее дам! Я все сказал, передай трубку полицейскому.
Все, поход окончательно накрылся. Расстроенный, я перестал держать покоцанную ногу подальше от глаз взрослых, полицейский заметил, заставил отклеить пластырь, осознал, что рана свежая и задал закономерный вопрос. Пришлось соврать, что поранился, пока гнался за браконьером. Коп возбудился, куда-то сбегал, потом вернулся, позвонил бате и обрадовал меня новостью, что придется проехать в больницу — батя не знал, делали ли мне прививку от столбняка, поэтому придется связаться с медицинским центром Уцуномии. Выбора у меня не было — кого волнует мнение жалкого школьника?
Друзьям коп предложил сверхидею — выдать футоны и отправить спать в одну из свободных камер, в дополнение пообещав заказать для них пиццу и угостить пончиками. От такого гайдзинства меня передернуло. Оставил ребятам фотоаппарат — пускай пофотографируются за
