Непокорная невеста, или Аджика по - попадански - Хелен Гуда
— А что это у вас за ворон такой ученый сидит? — поинтересовался пожилой крестьянин в вышитой рубахе, почесывая затылок и разглядывая Геннадия с любопытством. — Спит, что ли, или сторожит? Не улетит?
— А этот? — я не стала открещиваться от птицы. — Спасла его, крыло подлечила, вот он за мной и летает теперь, — с улыбкой ответила вопрошающему, надеясь, что в этом не увидят ничего дурного.
Геннадий, услышав мои слова, покачал головой и, как мне показалось, даже глаза закатил бы с удовольствием. Можно было бы стукнуть крылом себе по лбу, он бы и это, наверное, сделал. Но он сдержался.
Потихоньку торговля пошла в гору. Люди покупали соленья, рассказывали свои истории, спрашивали советы, жаловались на жизнь, сплетничали о соседях. Я старалась быть приветливой и внимательной ко всем, слушать, сочувствовать, улыбаться и, кажется, постепенно завоевывала доверие местных жителей, развеивая мрачные слухи, витающие вокруг моего имени.
К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в багряные и золотые тона, почти все мои бочоночки оказались распроданы. Уставшая, но довольная, я собрала остатки товара, аккуратно сложила скатерть, запрягла лошадку и отправилась в обратный путь, глядя на алые краски заката и улыбаясь своим мыслям. Геннадий, кружась надо мной, весело перекаркивался, радуясь успешному дню, никак не комментируя мои ляпы и промахи. Но думаю, это пока мы не окажемся наедине. Полагаю, что тогда он выскажет мне все с лихвой, но пока что я наслаждалась тишиной и вечерней прохладой.
Вернувшись домой, я с облегчением выдохнула. Вот и день подошел к концу, а в воздухе витал густой запах полыни и нагретой солнцем земли. Проклятый домик старухи, ставший моим домом, стоял на самой окраине поселения, словно сторож, наблюдающий за извилистой рекой, серебряной лентой стекавшей в долину. Леса здесь, к сожалению, не было и в помине. Только поля да редкие рощицы вдалеке, синеющие в дымке. А поселение наше ютилось вдоль узкой полоски плодородной земли, прижатой к реке. Лошадка нетерпеливо перебирала ногами, предвкушая отдых и заслуженное угощение. Первым делом я принялась осторожно выгружать из телеги остатки бочонков с соленьями, которые не удалось продать. Остатки были совсем небольшие — на донышке аджики, пара вялых огурчиков в рассоле. "Ничего страшного! — подумала я. — Сама доем, с картошечкой самое то!"
Распрягла кобылку, погладила ее по шее, поблагодарив за хорошую работу, и отвела в стойло, что было в ветхом сарае. Насыпала ей отборного сена с лугов за рекой и налила в ведро свежей воды из колодца, звенящего своей прохладой даже в самую жару. Лошадка жадно накинулась на еду, благодарно пофыркивая, и я улыбнулась ей в ответ.
— Ну что, Геннадий, — обратилась я к ворону, который уселся на деревянный набалдашник колодца и внимательно наблюдал за моими действиями. Протянула ему кусочек сухаря, припасенного специально для него, — удачный день выдался, а ты сомневался. Что помалкивал-то всю дорогу?
Геннадий презрительно хмыкнул, словно старый ворчун, недовольный моей наивностью. Перо на его голове чуть взъерошилось от его презрительного настроения.
— Рано радуешься, Аэлита, — прокаркал он, ловко подхватив сухарь клювом. — Это всего лишь первый день. Завтра торговля может и не пойти. Люди любопытство свое удовлетворили и больше не придут. А твоя аджика им, может, и вовсе пережгла все нутро.
Я только посмеялась над его опасениями. Он всегда был таким пессимистом. Вечно найдет повод для грусти и мрачных мыслей. Наверное, сказывается его жизнь вблизи людей. Видел он всякое.
— Ну что ты такое говоришь? — возразила я, качая головой. — Все хорошо складывается. Не стоит думать о плохом, а то беду накличешь. Надо верить в лучшее. Нельзя все время жить в страхе.
— Верить-то надо, — проворчал Геннадий, — но и бдительность терять нельзя. Люди — народ переменчивый. Сегодня хвалят, а завтра камнями закидают. Особенно если ты им аджики слишком много нальешь. Или слишком мало, — и Гена то ли хмыкнул, то ли каркнул, я не поняла.
Я махнула рукой, показывая, что не хочу продолжать этот разговор. Не собиралась я позволять Геннадию портить мне хорошее настроение своими мрачными прогнозами. Сегодня был хороший день, и я намеревалась насладиться этим моментом.
— Все, Геннадий, хватит ворчать. Лучше помолчи, а то я из тебя суп сварю, — шуточно пригрозила я ворону, который от возмущения аж крыльями замахал и бросил в мою сторону гневный взгляд. — Хотя, наверное, бульон из тебя будет горчить, да и костлявый ты сильно.
Ворон только фыркнул в ответ и отвернулся, показывая мне свое недовольство. Я снова посмеялась и вернулась к домашним делам. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая реку в багрово-золотые тона, и нужно было успеть еще многое сделать до наступления темноты.
Пошла в огород, что раскинулся за домом до самой реки. Земля была сухая, и растения нуждались во влаге после жаркого дня. С удивлением заметила, как много всего поспело: помидоры покраснели, наливаясь соком, огурцы радовали урожаем, да и кабачки выросли до огромных размеров, грозясь лопнуть.
— Вот это да! — воскликнула я, осматривая свой урожай. — Завтрашний день надо посвятить новым заготовкам, иначе все это добро испортится.
Наполнив ведро водой из колодца, принялась поливать грядки, наслаждаясь запахом свежей земли и душистой зелени петрушки. Вода приятно холодила руки, а воздух был наполнен ароматом спелых овощей и речной свежести. Закончила полив уже в сумерках, когда на небе начали появляться первые звезды, словно рассыпанные бриллианты на темном бархате.
Уставшая, но в хорошем настроении, я направилась в дом. Быстро поужинала остатками вчерашней каши, прибралась на кухне, напевая себе под нос незатейливую мелодию, и, завалившись в кровать, моментально уснула. Предвкушение завтрашних хлопот и радость от успешного дня переполняли меня. Я и не заметила, как провалилась в глубокий безмятежный сон. Ночь окутала мой маленький домик своим темным теплым покрывалом, а Геннадий, усевшись на самой высокой точке крыши, внимательно сторожил мой сон, настороженно наблюдая за тихими водами реки.
Глава 11
Первые лучи солнца, прокравшись сквозь щели в ставнях, щекотнули мои веки, выманивая из объятий сна. Я сладко потянулась, чувствуя, как приятная усталость от вчерашних хлопот мягко разливается по телу. Новый день всегда начинался одинаково: с легкой дрожи волнения, как перед первым шагом на неизвестной тропе, с трепетного предвкушения чего-то нового, неизведанного. Это как
