Полный попандос! - Алексей Стацевич
Рыцарь устало прикрыл глаза и отставил пузырек в сторону.
— Ты, как всегда, неподражаем, — процедил он. — Оставь себе и зелья, и деньги, и рецепты… Встретимся на следующей неделе!
Чечевица встал и направился к выходу.
— Хороших приключений! — вслед ему прокричал алхимик и, когда дверь за рыцарем закрылась, облегченно выдохнул: — Наконец-то свалил!
Ру, который подобрал рецепт зелья огнестойкости, подошел к прилавку и положил бумажку на него:
— Тэкуми, я немного не понял, что сейчас произошло… Зачем вы так с ним? Почему ничего не продали?
— Не бери в голову. Это Чечевица… Ну, то есть Чикао. А Чечевица это его прозвище. Он местный дурачок, что возомнил себя рыцарем, которому надо срочно отправиться в поход на какую-нибудь тварь. Вот уже пятнадцать лет как отправляется и все никак! Особенно любит на дракона «ходить»! С головой у него плохо, пришибленный с детства.
— А-а, ясно. Но вы же взяли у него золото…
— Это-то? Не смеши меня, ну какое это золото? Сам глянь, оно в руках переламывается! Откуда у Чикао такие деньги? Он на свои доспехи-то собирал… годами! И то мы помогли! А тут — золото, ага… — Тэкуми махнул рукой.
Парень выдохнул:
— Хорошо. А то по вашему общению с ним я подумал…
— Что я — моральный урод, издевающийся над людьми? — усмехнулся Тэкуми.
— Что-то типа того.
— Нет, я всего лишь скромный…
Алхимик не договорил — дверь распахнулась, и в магазин вбежала зареванная Мияко. Над ее головой билась в истерике целая россыпь облачков: ОТВРАЩЕНИЕ, ОТЧАЯНИЕ, БЕСПОМОЩНОСТЬ…
— Майка! — тут же бросился к подруге Ру. — Что случилось?
— Творец… — сквозь слезы пропищала девушка, — выбрал меня! Меня!
— Выбрал тебя? Что это значит? Майка! Не молчи!
Вместо ответа охотница уткнулась парню в грудь и затряслась, содрогаясь всем телом. Видя, что слов от нее не добиться, Ру перевел взгляд на алхимика:
— Что это значит — творец выбрал ее?
Тэкуми тяжко вздохнул и почесал голову:
— Тебе не понравится мой ответ…
Глава 15
Они сидели за столом в комнате Мияко: девушка пила успокаивающий травяной отвар, алхимик — самогон, а Ру просто задавал вопросы.
— Значит, я правильно понял, что в конце таинства пастор выбирает понравившуюся ему девушку и… занимается с ней физическим сексом?
Тэкуми кивнул.
— Но… как? Я… — Ру заткнулся — говорить отцу подруги, что он видел ее голой, ему не хотелось. — Я слышал, что есть какая-то цензура, которая не дает не то что, например, трогать, а даже смотреть на обнаженное женское тело! И у мужчин… пропадет все при этом. Ну, там! — Он показал взглядом на штаны.
Тэкуми опрокинул стопку:
— Так-то оно так, но есть одна штука…
— Ядро похоти, — перебила отца Мияко. — Помнишь, тогда, у озера, я упоминала, что для физического секса нужно кое-что еще? Вот это оно и нужно. Ядро.
— И как все это происходит?
— После того, как все ушли из церкви, — глотая слезы, продолжила говорить Мияко, — пастор поставил нас на колени и ввел каждой Ядро похоти. Процесс мало чем отличается от погружения того же Ядра жизни… Но после этого цензура больше не действует. Высокие и Средние могут видеть нас обнаженными и заниматься с нами физическим сексом.
— Зато для люминесцентов ничего не поменялось, — перебил Тэкуми. — Представляешь, Ру, мы проживаем жизнь, ни разу не потрогав какую-нибудь деваху за сиську или ущипнув за задницу! Я уж не говорю про… Эх, — со вздохом махнул он и опрокинул в себя еще стопку.
— Папа! Давай без подробностей люминесцентной половой жизни! Я, конечно, понимаю, что ты ищешь у Ру сочувствия… но он же Высокий, ему твои проблемы не грозят!
— И что случилось потом? — видя, что разговор начинает уходить в другое русло, поинтересовался парень. — После того, как пастор тебе… вставил?
Мияко украдкой смахнула слезу — успокаивающий отвар начинал действовать.
— Затем он приказал нам встать и убрать руки… от грудей и… оттуда. Ходил мимо нас, приговаривал разные пошлости, сально шутил…
— Пастор? Сально шутил?
— Да… Затем он приказал повернуться к нему… попками и… и… широко расставить ноги… и прогнуться в спине… Затем он выбрал меня. Сказал, что я идеально подхожу для соития с Творцом… через его, пастора, тело…
— И что, — голос Ру дрогнул, — он тебя?..
— Нет! — замотала головой девушка. — Я должна буду прийти к нему сегодня ночью. Он отпустил меня подготовиться… помыться… побриться… помолиться… В общем, привести себя в порядок.
Ру откинулся на спинку стула:
— Дичь какая-то! И что, это вот все происходящее… это какой-то закон? Который надо неукоснительно соблюдать?
— Да, это распоряжение Творца, — кивнул Тэкуми.
— Папочка, я не хочу! Я избрана для кого-то особенного! Ты же знаешь!
— Знаю, девочка моя. Но — на все воля Творца. Раз он сказал… значит мы должны подчиниться.
— Папочка…
— Прости, я ничего не могу поделать. Тебе лучше начать готовиться.
Мияко вскочила. Лицо ее сначала побледнело, затем покраснело:
— Вот так ты обо мне заботишься⁈ Отдаешь меня какому-то престарелому уроду⁈ Ненавижу тебя! Ненавижу его! Ненавижу Творца!
Она выскочила из комнаты. По лестнице зашлепали удаляющиеся шаги.
— Тэкуми, — чувствуя какой-то подвох во всей этой истории, осторожно начал Ру. — А можно как-то ознакомиться… с этим секс-приказом?
— Нет, увы. Приказ устный. Пастор лично ездил в Верховную Церковь, где ему и дали такое распоряжение Творца.
— И никто не усомнился в его словах?
Глаза алхимика округлились:
— Нет! Он же пастор! Ему не положено врать!
— Какой-то слабый аргумент… — про себя пробормотал Ру. — Ладно, пойду найду Майку и постараюсь ее успокоить. А потом…
Не договорив, он вышел из комнаты.
— Не делай глупостей! — долетел до него голос алхимика.
Ру не ответил и спустился по лестнице вниз.
— Майка! — позвал он.
Тишина.
— Майка? — увидев открытый люк, ведущий в подвал, он аккуратно заглянул внутрь.
Девушка, обхватив колени и уставившись в одну точку, сидела в уголочке.
— Уходи.
Он спустился по лестнице и, обогнув
