Столичный доктор. Том VI (СИ) - Вязовский Алексей
— Я слышал, что выражение появилось еще в седьмом веке, когда на территорию вестготской Испании вторглись мавры. Представители старой знати стали подчеркивать свои голубые вены и бледную кожу. Так они демонстрировали, что в их роду не было смуглых варваров, с которыми власти боролись аж до пятнадцатого века. И когда границы Испанской империи расширились, эта фраза вошла в лексикон аристократов по всей Европе.
— А я думала, это из-за загара. Так аристократы отделяли себя от крестьян, вынужденных работать в поле. Слышала, что дворянки даже белили себе лица.
— Нет, это уже позже пошло. Когда в Европу пришла эпидемия сифилиса и на лицах стали появляться язвы. Кстати, мода на парики оттуда же — кажется, первым, кто заразился из аристократов, был французский король. И у него начали выпадать волосы.
Супруга в задумчивости приподняла рукава платья, продемонстрировала мне свои запястья и предплечья. Голубых вен там не было. Я схватил Агнесс за ладонь, поцеловал «линию жизни». Может и правда, послать к чертям этих Романовых, перед Первой мировой укатить куда-нибудь в Австралию или Новую Зеландию? Жить спокойной частной жизнью, воспитывать детей! Тут-то меня и ударило. Лиза! Сын и дочь… Кровь — не водица, о себе напомнит.
* * *На ярмарке мне неожиданно понравилось. Мы с женой устроили соревнование в тире. Кто кого перестреляет из винтовки «монтекристо». Да, обычная мелкашка, но как радовалась успеху Агнесс! Я большей частью изображал старание попасть по мишени. Как мало человеку для счастья надо… Взрослая уже, замужняя дама, а подпрыгивает и воздевает руки к небу. Детский сад натуральный. Колесо обозрения так себе, метров десять высоты, так что прокатились для галочки. А народу нравится, пришлось даже очередь небольшую отстоять. Вечер, можно сказать, удался. Мне не удалось победить ни в одном конкурсе, но я, если честно, и не стремился. Даже Жиган проникся атмосферой праздника, и попросил разрешения пойти и сломать измеритель силы. Вдарил молотом так, что заработал главный приз. Это была бутылка местного шнапса. Хитрованец начал что-то выяснять со служителем на смеси русского, десятка выученных немецких слов, а также жестикуляции. Я махнул рукой, мол, догоняй, и мы двинулись дальше.
Пошли прогуляться по ярмарочной площади. Вот тут и нарвались на агрессивного зазывалу. Цыганистого вида мужик лет тридцати, в стандартной красной рубахе и синих шароварах, заправленных в сапоги. Нам предложили посетить цирк уродов. Карлики, бородатая женщина, сиамские близнецы, всё вот это. Весьма, кстати, популярная забава. Я желания пойти не испытывал. Захоти Агнесс поглазеть на чужое несчастье — пошел бы, потерпел, но и она брезгливо сморщила носик и начала движение в сторону, чтобы обойти неинтересное ей место по широкой дуге. Наверняка решила посетить палатку с предсказаниями.
Но зазывала допустил огромную ошибку: он посмел схватить княгиню за руку. При этом он скороговоркой перечислял все прелести, на которые она сможет посмотреть, если согласится заплатить всего пару марок.
Если быть точным, то контакт произошел только с одеждой, и не очень интенсивный. Но факт остается фактом — мою жену кто-то посмел удерживать против ее воли. Драку затевать я не хотел. Зачем портить настроение Агнесс? Так что я по возможности мягко ручонку от рукава оторвал и работника масскульта слегонца оттолкнул.
Цыган (румын, мадьяр, албанец, нужное подчеркнуть) вместо того, чтобы утереться и гордо уйти в закат, зачем-то решил продолжить общение. Теперь уже прихватив меня под локоть. И тут же полетел на землю. Интересно, где Жиган⁈ Вместо зазывалы, к нам бросился пузатый крендель с явным желанием испортить себе судьбу. И тут из-за угла вышла компания молодых людей, аж целых пять человек. Все такие же чернявые, активно жестикулирующие. И явно поддатые!
— Женя! — только и успела крикнуть Агнесс, когда это толпа дружно на меня побежала.
Глава 14
ПЕТЕРБУРГСКІЙ ЛИСТОКЪ. Изъ Бреслау сообщаютъ, что профессоръ князь Баталовъ, читающій лекціи по хирургіи въ Королевскомъ университетѣ, былъ оштрафованъ за превышеніе скорости, передвигаясь на автомобилѣ «Бенцъ Вело», значительно улучшеннымъ инженеромъ Яковлевымъ. По нѣкоторымъ сведеніямъ, была достигнута скорость выше 30 километровъ въ часъ.
ЛОНДОНЪ. Взрывъ въ поѣздѣ подземной желѣзной дороги, какъ разъ противъ Сити, приписывается всѣми динамиту; полагаютъ, что виновники взрыва — фенiи.
ХРОНИКА. Въ нынѣшнемъ году въ городахъ, ближайшихъ къ Петербургу, впервые послѣдуетъ открытiе небольшихъ бактерiологическихъ кабинетовъ, которые будутъ снабжены на средства мѣстныхъ земствъ и городскихъ думъ необходимѣйшими апаратами.
Только самый резвый цыган успел добежать до меня. Получил ногой в корпус, покатился по земле. Я рванул ошеломленную Агнесс за руку, дернул дверь балагана с уродцами, и немедленно ее захлопнул. Слава богу, в наличии имелся засов, который я тут же задвинул до конца.
— Ты как⁈
Супруга была бледна, но падать в обморок не собиралась.
— Я… вроде бы… все в порядке.
Мы оглянулись.
Бедные уродцы столпились в самом дальнем конце балагана. Выглядели они испуганно. В дверь ударили раз, другой. Вроде держит. Потому что сняли под это дело какой-то амбар или склад. Я услышал полицейские свистки и совсем успокоился. Вряд ли теперь они продолжат ломиться, скорее всего, разбегутся.
— Есть тут главный?
Я подал руку жене, мы подошли ближе. В свете керосиновой лампы рассмотрел собравшихся. Итак, кто у нас тут в наличии? Негр, индеец, мужчина-альбинос. Два карлика. Гигантская женщина — на голову выше меня. Явно что-то не так с гипофизом, это во мне уже доктор говорит. Ну и довеском дама с волосатым лицом и вообще не пойми кто с пятнами по всей коже. Человек-леопард. Так было написано на афише, возле которого нас прихватил зазывала.
— Пётрек⁈ — я увидел знакомое лицо, подошел ближе.
Паренек стоял рядом с большой фотографией, на которой его запечатлели в сиамском состоянии вместе с погибшим во время операции Яношем.
— Пан профессор⁈
Я пожал руку парню, отметил румянец на его щеках. Да он еще и подрос!
— Как твое самочувствие? Что ты тут делаешь? Дорогая, — я повернулся к Агнесс. — Это тот самый Пётрек, которому мы с Йоханном делали операцию по разделению с братом.
Парень поклонился супруге, рассказал, что после того, как вышел из клиники Микулича, нигде не смог себя найти, в приюте его уже не ждали. Кто-то из врачей поделился фотографией, где был запечатлен с братом. Это мы снимали еще до операции. С ней парень и отправился к директору цирка.
— Уже второй сезон катаемся по разным городам. Народ валом идет.
Ну да… История с разделением прогремела на всю Европу. Микулич показывал мне мешки с письмами, что ему приходили. Но как парень подрос в развитии! До операции он в основном изъяснялся односложно, короткими предложениями, а тут вон какой словарный запас!
В дверь цирка вежливо постучали.
— Рад был тебя увидеть. — я пожал руку Пётреку, — Надоест гастролировать, возвращайся в клинику. Поговорю с Йоханом, чтобы взял на работу санитаром или в лабораторию. Будешь помогать.
Если отпустят, конечно. Кто же выпустит такого персонажа просто так? Хотя вроде артисты накормлены, одеты пристойно. Ладно, не моя судьба. Но парню я бы помог, мне не жалко.
Мы вернулись ко входу, я, внутренне перекрестившись, распахнул дверь. И там стояло сразу двое полицейских.
Хитрые цыгане, услышав звуковое оповещение опасности, видимо все разбежались. Остался только зазывала, который, увидев меня, начал изображать из себя жертву. Артист больших и малых академических театров, блин. А фамилия его слишком известна. Этот клоун рассказал, как подозрительный незнакомец (вот прямо так и выпалил — фердештигер фремдер) попытался напасть на бедного артиста, да тут пришли неравнодушные граждане и защитили сиротку.
