Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел
Лёник сидел за столом, но к сожалению мало напоминал человека, который вообще может отвечать на какие-то вопросы.
Понял я это не сразу. Сначала думал, человек уморился, уработался и прилёг головой на стол, чтоб отдохнуть. Да, неудобно сидеть на стуле, а спать на столе, но мало ли. У каждого свои причуды.
Через пару минут я решил, что Ван Гог пьян. Просто его руки висели плетьми, а сам художник не подавал активных признаков жизни. К тому же, на столе, прямо рядом с его головой, виднелась бутылка с мутной жидкостью, два стакана и тарелка, на которое лежало сало.
— Лёник! Эй! Здорова! Я тут по серьёзному вопросу. Меня дядя отправил заказать портрет…
Старался говорит по-простецки, но без фанатизма. Все же на местных я вообще ни разу не похож, как правильно заметил Гольдман в начале нашего с ним знакомства. Однако, товарищ Ван Гог отвечать не торопился. Он даже не дёрнулся после моего приветствия.
Я подошёл ближе и тронул его за плечо. Вот тогда все стало предельно понятно. Мужик просто «поехал» вслед за моим движением, а затем вообще свалился со стула на пол. Прямо, как сидел, так и свалился. Лёник Ван Гог самым бессовестным образом был мёртв.
— Охренеть… — Высказался я вслух, изучая сине-лиловый след на его шее.
Теперь, когда Лёник упал, стали очевидны три вещи. Первая — он действительно спит, но к сожалению, вечным сном. Даже проверять пульс не пришлось. Смерть Ван Гога была неоспорима.
Вторая — парня задушили. И это реально был Лёник, потом что в наличие у покойного имелось только одно ухо. Ошибка исключена. Не думаю, что по кинотеатру бегают много безухих.
Третья, кто бы это не сотворил, убийцу Лёник знал. Я, конечно, не патологоанатом и не криминалист, но удавку ему накинули на шею со спины. Причем, Лёник не сопротивлялся. В том смысле, что на момент случившегося он просто сидел за столом. К тому же, стакана два. То есть, у художника был гость.
— Твою ж мать…на такую встречу я точно не рассчитывал. Ну ты и подставил, Лёник… — Вырвалось у меня вслух.
Глава 15
Конечно, можно было сколько угодно высказывать Лёнику за столь неприличное поведение. Это ж надо, так подосрать ни в чем не повинному человеку, то есть мне. Взять и помереть прямо перед нашей встречей. Однако живее от моих претензий он точно не стал бы.
— Кто тебя так? — Спросил я Ван Гога.
Ответа, естественно, не последовало. Слава Богу… Если бы прозвучал ответ, я бы, наверное, от разрыва сердца точно кони двинул. На фоне всех стрессов и переживаний, которые со мной происходят, ничего удивительно в этом нет.
Постоял, подумал, посмотрел внимательно на покойного. Затем, сам не знаю, зачем, принялся вдруг осматривать комнату художника. Медленно прошёлся по периметру, разглядывая окружающую обстановку. Вроде бы ничего обычного. Мастерская как мастерская…
Однако что-то коробило меня во всей ситуации. Даже не так. Что-то сильно, очень сильно зудело в корочке головного мозга. Похоже на ситуацию, когда ты пытаешься вспомнить слово, но оно упорно ускользает из башки. Вот сейчас мое состояние сильно напоминало исчезающие словечко. Где-то маячит, совсем рядом, но я его не могу никак ухватить за хвост.
Более того, я вдруг понял, что зуд и лёгкое раздражение появились у меня не в тот момент, когда я увидел мертвого Лёника. Ни черта подобного. Это было еще по дороге к кинотеатру. То самое ощущение, будто что-то я упустил из виду.
И вот сейчас, рядом с мертвым художником, оно стало сильнее. Зуд и раздражение, имею ввиду.
— Кому ты на хрен нужен? — Спросил я Лёника, в позе зародыша лежавшего рядом со стулом на правом боку.
Тело еще было мягким, податливым. Убили его прямо совсем недавно. Прямо…
— Твою мать… — Высказался я и снова осторожно огляделся по сторонам, а потом чисто машинально сделал шаг в сторону выхода.
Да нет… Спрятаться в этом помещении было бы затруднительно. Достаточно просторная комната с большим столом, за которым Ван Гог рисовал, потому что здесь имелись кисти, банки с краской, здоровенные литы полотна, свернутые трубочками. Три стула. Один недавно был занят художником, два стояли в стороне. Лавочка, с валяющимися на ней тряпками, которые отвратительно пахли растворителем. Вешалка в самом углу. Все. Шкафы, кровати, кладовки отсутствовали. Это обнадёживало. А то я, грешным делом, подумал, как бы не столкнуться нос к носу с убийцей, который спрятался, услышав мои шаги. Такое было бы некстати.
Я совершенно безоружен, а человек, который с помощью удавки отправил Лёника на тот свет, вряд ли будет сильно рад нашей с ним встрече. В принципе, один на один, скорее всего я бы убийцу ушатал. Капитан Волков — крепкий парень. Да и в моей голове имеется представление, как вырубить противника. Но с другой стороны, черт его знает, что там за гражданин. Может, в нем росту метра два и руки как ноги. Лёник, между прочим, совсем не выглядит доходягой. Он достаточно упитанный, а под рубашкой можно определить даже наличие мышц.
То есть, человек, который его душил, как минимум должен быть не слабее. Хотя… С другой стороны, если убийца профи в подобных вещах, мог бы сделать все быстро и аккуратно, не смотря на разницу в весовых категориях.
— Выпивал ты точно не один. — Я снова вернулся к столу, наклонился над стаканами. Вот не мог уйти и все тут. Смерть Лёника держала меня на месте якорем.
Просто интересное какое-то совпадение. Только я отправился к Ван Гогу, как его взяли и грохнули. На пьяную драку между собутыльниками совсем не похоже. Если люди с пьяных глаз начинают выяснять отношения, то в ход идут подручные средства. И удавка к таким средствам точно не относится. Удавка — это оружие, которое гость принес с собой. А значит, он сразу планировал убить Лёника.
Я прищурился, рассматривая стаканы. Потом наклонился, чтоб понюхать. Руками трогать не стал. Не знаю, откатывают ли уже пальчики, но проверять точно не хочу. Не хватало еще присесть в 1946 году за убийство, которого не совершал. Вот это, конечно, будет тот еще прикол. Сдохнуть в своем времени, попасть в прошлое, получить новое тело и новую жизнь, а потом отхватить срок лет в десять.
Оба стакана были пустыми и от обоих отвратительно несло самогоном. То есть, прибухнуть Лёник успел, причём, подозреваю, со своим убийцей. Потому что запах алкашки был свежий. Прямо очень.
— Сука… — Я покачал головой, усмехнулся, а потом выпрямился, глядя на стол сверху вниз. — Тебя убили перед моим приходом…
Внезапно мое внимание привлекла стопка листов. Они лежали на самом краю большого стола, но с противоположной стороны. Вернее, не лежали, а были словно рассыпаны веером. Такое чувство, будто их очень быстро перебирали, разыскивая что-то конкретное. Несколько листов даже упали на пол и валялись рядом с ножкой стола. Тот, кто искал нужное, явно торопился.
Я обошел стол и Лёника, по-прежнему лежавшего на боку, приблизился к рисункам. А это реально были рисунки. Вернее, наброски. Художник изобразил на них людей. Разных. Женщины, мужчины. Не похоже на готовый вариант. Больше напоминает пробные эскизы.
— Убивать ради этого?
Я присел на корточки рядом с ножкой стола, рассматривая те листы, что валялись на полу.
— Черт его знает… Люди, как люди…
Правда, эскизы отличались друг от друга экспозицией. То есть на одном — девушка стоит в парке. На втором — мужик в шляпе выглядывает из-за двери. Парочка — чисто портреты. Всех их объединяло одно. Люди, изображенные на бумаге явно были реальными. Я бы сказал, что Лёник рисовал их по памяти. Что-то типа тренировки.
— Убийце был нужен рисунок?
Я разговаривал сам с собой, потому что это в некотором роде успокаивало и в то же время способствовало мыслительному процессу.
Появления ментов не ждал. Потому не торопился. Единственная угроза, которую необходимо учитывать, это если случайно к художнику забредет кто-нибудь из сотрудников кинотеатра. Поэтому звуки, которые доносились из-за двери, я старался контролировать.
