Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук
— Странная история… — Задумчиво протянул дед Мотя.
Ситуация прояснилась, когда мы подъехали ближе к Аллочкиной улице.
Вот тут-то и стало понятно, что бо́льшая часть местных, по крайней мере, тех, которые были не в поле, не со скотиной, кучно собрались на одном пятаке.
Картина, представшая перед нами, выглядела странно.
Толпа местных наблюдалась возле одного из домов. В центре — Андрюха. За каким-то чертом, рядом с ним — коза. Вот коза — это было неожиданнее всего. Причем, она прижималась боком к Переростку, будто роднее него нет на целом свете.
Напротив братца застыла Аллочка. Красная, взъерошенная. Она что-то вычитывала Андрюхе. Лицо у нее было злое. Местные наоборот, выглядели крайне заинтересованными. Они смотрели то на Андрюху, то на Аллочку. Судя по всему, тут развернулась целая драма.
— Во дурак… — Сделал вывод Матвей Егорыч и остановил телегу. — Что ж он так прилюдно…
— Думаете? — Я вытянул шею, пытаясь рассмотреть происходящее более детально.
Из-за того, что народ переговаривался, слов Аллочки слышно не было. Стоял просто какой-то гул. Но явно между Переростком и моей матерью произошла ссора. Разборки. Все признаки на лицо.
Еще к Андрюхе подскочила какая-то тетка и громко, на всю улицу заявила.
— Что ж ты, сволочь, делаешь? Как нам теперь жить-то?
А потом вообще толкнула Переростка в грудь.
— Андрей… Не ожидала от тебя… Думала, ты честный, порядочный человек. Комсомолец… — Звенящим голосом выкрикнула в лицо братцу Аллочка.
Вот это мы услышали хорошо.
— Ну! — Матвей Егорыч кивнул в сторону толпы. — Говорю тебе. Видать, не дошли они до речки-то. Так ты гляди, сколько народу. Наверное Андрюха наш, как обычно, перестарался со своей инициативой. Эх… да… хана теперь репутации девкиной.
Телега качнулась. Мы с дедом Мотей обернулись одновременно.
Серега соскочил с повозки и быстрым шагом двигался к Андрюхе. Видимо, накрученный Матвеем Егорычем по дороге в Квашино, батя, услышав об испорченной в конец репутации, решил сразу, не дожидаясь никаких удобных моментов, показать сопернику, что почем.
Шел он целенаправленно.
Я, честно говоря, думал, сейчас будет какая-то фраза. Не знаю. Речь. Типа, как ты мог, подлец! Ни хрена.
Батя вдруг начал набирать скорость, а потом вообще наклонил голову вперед и побежал.
Вот тут-то мы с Матвеем Егорычем офигели оба. Не думали, что Серега слова деда примет так буквально.
Но еще больше офигел Андрюха. Он, конечно, мельком отца во время матча и коллективного празднования видел, но, скорее всего, не обратил внимания, не запомнил.
И вот теперь, в понимании и представлении братца, все выглядело следующим образом. Стоит он, никого не трогает. Вокруг — толпа местных, которые стали невольными свидетелями этой драмы.
И вдруг, ни с того ни с сего, появляется какой-то пацан. И этот пацан внезапно становится в позу быка, только на двух ногах, а потом с криком несется на Андрюху.
А батя реально заорал. Причем, не какие-то слова или фразы, а просто протяжное «а-а-а-а-а…». Бежал и орал.
Переросток нас еще не заметил, поэтому, с очень удивленным лицом смотрел на несущегося к нему батю. А потом, когда до из столкновения оставалось буквально меньше метра, сделал шаг в сторону.
Серега, ясное дело, этого не видел. На затылке у него глаз нет. Поэтому, как бежал, так и пронесся вперед. Преграды в виде Андрюхи больше не было, зато имелся забор, в который батя со всей дури и усандалился.
Штакетник треснул, покачнулся и завалился в палисадник. Вместе с батей.
— Ой, люди добрые! Что ж это делается?! — Заголосила тетка, которая совсем недавно била Переростка в грудь. — Теперь еще и ограду мне сломали! Товарищ участковый! Это ж банда! Посмотрите на них!
Мы с Матвеем Егорычем уставились в ту сторону, куда тетка выкрикнула фразу «товарищ участковый». Потому что в нашем плане милиция не фигурировала вообще никак. А при слове «участковый» нам обоим сразу представилось, как из толпы выходит Ефим Петрович. От зрителей и правда отделился человек в форме. К счастью, нам он был незнаком. Но с другой стороны, какая к чертовой матери разница, если он при исполнении.
Зато местные, пребывая в восторге от происходящего, оживились. Драма переросла в боевик. И вполне возможно, имелись шансы, что сюжет повернет в сторону детектива.
— Твою ж мать… — Высказался я, глядя, как молодой парень в милицейской форме идёт к выбирающемуся из-под забора бате. Тот ухитрился, падая сверху штакетника, оказаться под ним. Ну, что, блин, за нефартовый он у меня.
Серега тряхнул головой, на мента даже не глянул и рванул снова к Андрюхе. Похоже, мысль о том, что честь Аллочки он должен отстоять, намертво въелась в его мозг. Причем, в этот раз, братец, который, начал раздражаться, а это было заметно по его лицу, решил, раз какой-то дурачок очень сильно хочет огрести люлей, чего бы их ему не выписать. Судя по сжатым кулакам Переростка, сейчас бате нехило прилетит.
— Черт… Надо как-то Андрюхе сказать, что Серега — наш. — Выдал я вслух волнующую меня мысль и посмотрел на Матвея Егорыча.
— Точно! Выпь! — Дед Мотя хлопнул себя ладонью по лбу, а потом резко и неожиданно заорал.
Так как, расстояние до главного места событий было приличное, то сделал он это во весь голос. Думаю, услыхав его крик, нервно вздрогнули не только местные, которые испуганно принялись крутить головами, но и та самая выпь на болоте. Даже из расчета, что поблизости ни одного болота не имеется.
Но больше всего не ожидала такой подставы лошадь деда. Она, наверное, искренне верила, что после случая на охоте Матвей Егорыч ничего подобного творить не будет. Поэтому, выпь в исполнении деда стала для несчастной кобылы очередным испытанием. Она испуганно заржала, сорвалась с места и понесла в сторону толпы квашинских.
Собственно говоря, это был подходящий финал нашего гениального плана. Вернее, план действительно был гениальным. И я честно верил в то, что уж его мы реализуем нормально. Но, как уже бывало, любую, даже самую хорошую задумку, мы ухитряемся испортить ее исполнением.
Лошадь снесла остатки теткиного забора, выкинув нас с Матвеем Егорычем из телеги, которая не знаю, каким чудом, осталась цела. Местные бросились в рассыпную. А молодой участковый бросился к нам. И Андрюха тоже. И батя.
Только в процессе спасения меня и деда Моти выяснились подробности.
Явление Андрюхи с козой было воспринято неверно. Когда он вернулся, притащив ту самую Машку, ее хозяйка, уж не знаю, с
