Закон Долга. С востока на запад - Гюрза Левантская
— Из-за этого дайна-ви? У вашего народа тоже накручено про вечную верность в обычаях?
— Нет. Дело не в нём. Я вообще не представляю, как можно оставить здесь такой след, как ребёнок. Дитя без матери…
— Добрая. Не волнуйся, его воспитает семья. Мы найдём для него лучшую самку-воспитательницу.
— Варн, как ты можешь так говорить? Ты же был отцом! — Ира тронула его за руку, пытаясь донести мысль. — Представь, каково ему будет! Любой ребёнок чувствует мать. Я сомневаюсь, что ваши дети в этом плане чем-то отличаются. Ищет, ищет, а мамка в лучшем случае на другом конце Рахидэтели, решает непонятные проблемы. В худшем — уже дома. Откуда никогда не вернётся. Я верю, ты будешь прекрасным отцом, сумеешь защитить, но каково будет мне знать, что тут осталось моё продолжение? Мне не увидеть, как малыш вырастет, как станет взрослым. Нет, Варн. Я даже представлять себе такого не хочу. Это одна из причин, почему я до сих пор не поговорила по душам с Лэтте-ри. У вас ещё средств уберечься от зачатия не придумали. А ребёнок… это слишком большая ответственность. Дома я даже саму мысль не рассматривала, чтобы стать матерью в ближайшие годы!
Шкура Варна взорвалась цветными пятнами, вертикаль зрачка задёргалась, то расширяясь, то сужаясь. Пальцы резко сжались и царапнули чешую, оставляя полосы. Он настолько провалился в трудноразличимые эмоции, что не сразу сумел облечь их в вопрос:
— Ты серьёзно стала бы возиться с ящерицей? Как самка?
— Естественно! Это был бы и мой малыш тоже. Как иначе-то?
— Сёстры… да ты ведь не шутишь!
Варн всё ещё переливался, и Ира чувствовала этот холодный коктейль из эмоций. Почти страх. Словно он видел перед собой то, что не может существовать в природе.
— Извини, Варн, но для меня это слишком. Я не могу хладнокровно работать инкубатором!
— Кем?
Ира не стала объяснять словами. Потребовалось время, чтобы мысли выстроились в стройный ряд, но в итоге Варн понял принцип работы аппарата из ящика и лампочки, в котором пищат вылупляющиеся цыплята.
— Нет. Не сможешь. Я чувствую. И знаешь, права была Чара.
— В чём?
— Семья нир-за-хар никогда не позволит, чтобы кто-то отобрал у неё детёныша. Это вызывает гнев и инстинкт защиты. А когда слушаю тебя, он во мне даже не шевелится. Чара говорила, что хоть наши отношения начались неправильно, но ты уже часть семьи. Она всё убеждала, что я это рано или поздно пойму, а я, дитя бескрылое — не верил. Теперь осознал.
— Это тоже что-то меняет?
— Пожалуй, только одно.
Варн опустил голову, резко втянул воздух. Алые крапины рассыпались по шкуре на краткое мгновенье. Он снова открыл рот, и из него, чистая и до боли родная, полилась русская речь.
— Ириан, я слышал твои мысли и знаю твою проблему. И способ помочь — есть. Но я хочу, чтобы ты меня попросила. Вслух. Не ради мольбы или уговоров. Я хочу начать заново. И обозначить от сих пор и до последнего полёта: ты мне — семья. Моя небесная сестра. И всегда можешь попросить о помощи брата.
Мысли Иры смешались. Как давно она не слышала русского языка! И не думала, что услышит его здесь. Просто в голову не пришло, что обряд сработал в обе стороны! И да, она поняла, что Варн хотел этим показать. Что он не только смиряется с тем, что братание дало ему мимику, пока ещё с трудом контролируемую, нежелание бить сгоряча и понимание мышления «бесхвостых», которое раньше вообще не интересовало. Что он принимает это так же, как она приняла рахидэтельские языки, вещание, полёт, тягу к сырому мясу, гнев и беду их семьи.
Ира понимала его мотивы. Но семья… Здесь, не дома. Небесный брат. Тепло и радость оттого, что всё налаживается, сменились страхом: Рахидэтель всё больше предъявляла на неё права. Уже и семью предложила. В обмен на потерю.
— Я не стремлюсь занять чьё-то место. Если тебе больно думать о нас как о семье, думай как о друзьях. О таких, что связаны обрядом братания. Ведь так оно и есть.
Ира выдохнула. И правда. Так и есть. Она посмотрела Варну прямо в глаза. Ответила по-русски, чуть не взвыв от досады, когда поняла, что говорит крайне топорно и коряво после столь длинного перерыва.
— Ты прав. Спасибо. И да… мне нужна помощь. Мне необходимо быстро попасть в Каменную Империю. Не одной, а с теми, кто захочет. Но как это возможно?
Улыбка на лице Варна скорее ужасала, чем притягивала. Он ещё не освоился с мимикой, а острые клыки пугали, стоило им сверкнуть между растянувшихся губ. Широкая полоса рыжего цвета — превосходство — проползла от колен до шеи подобно змее.
— Предупреди, кого должна, сестра. Когда мы достигнем того места на Малом тракте, с которого начался наш путь, ты получишь своё решение.
С этими словами он встал, принял среднюю форму и поднял глаза к небу. В пространство полетел призыв, который вещание Иры не смогло идентифицировать иначе, чем зов вожака.
Глава 5
Прощание
Новость о внезапном отъезде двух амелуту и Мрат застала Иру врасплох. Не то чтобы она могла как-то повлиять на решения герцога и барона, объяснивших отъезд подчинённых служебной необходимостью, но численность их отряда и без того не отличалась величиной. Потому отсутствие целых трёх бойцов неприятно царапнуло.
Сквирри не торопились выпроваживать их. С тех пор как лес замолчал, вопрос об отъезде куда-либо отпал сам собой. И отряд решил задержаться на пару суток, чтобы не наспех, а основательно завершить торговые дела и банально отдохнуть. Впереди маячил долгий путь с непредсказуемыми последствиями в конце, и стоянка в безопасном и гостеприимном месте, в которое внезапно превратился лес сквирри, была кстати. Предстояло продумать не только маршрут до Мрекского болота, но и линию поведения при столкновении с кем-либо в пути и по прибытии. Дайна-ви не стремились облегчать эйуна и амелуту задачу рассказом об устройстве своего общества или личности правителя и гнули линию «глаза расскажут больше». Ира была с ними солидарна, тем более что собиралась круто вмешаться в маршрут.
Сейчас она с воодушевлением и блеском в глазах рассказывала Альтариэну, Каю и всем троим дайна-ви свою гениальную идею. Она часто дышала, стараясь поскорее раскрыть, какой шанс был упущен и как здорово, что удалось сообразить. Но минута за минутой её запал пропадал прямо пропорционально вытягиванию лиц собеседников. Закончила она почти шёпотом, чувствуя себя так, будто со счастливым
