Ротмистр Гордеев - Дмитрий Николаевич Дашко
Китайцы подъезжают, окружают меня полукругом. Смотрят настороженно, пальцы лежат на спусковых крючках, сами ружья недвусмысленно нацелены на меня.
Китаец с сигарой в зубах подаётся вперёд, Смотрит на меня с нескрываемым интересом. Ну-да, не то человек, не то ещё кто-то в своей маскировочной накидке, с разрисованным самодельным камуфляжным гримом лицом.
- Штабс-ротмистр Гордеев, командир сводной группы охотников 2-й кавалерийской бригады. Находимся в рейде по японским тылам, - ну, а чего скрываться. Те, кто стрелял по японским солдатам, вряд ли нам враг.
- Ли Цао, командир отляда «Небесной справедривости». Это вас атаковали японцы? – китаец говорит по-русски с мягким акцентом, довольно правильно. Только часто путает «р» и «л».
Утвердительно киваю.
- У нас кончились боеприпасы. Можем ли разжиться у вас? Готов оставить расписку об оплате.
- Мы поможем вам, и патронов дадим. Без-воз-мез-дно… Так правильно сказал? А вы помогите нам пройти через фронт. У нас дела на той стороне. Помогаем торговцам возить товар, как будто никакой войны нет.
- Хорошо, будем полезны друг другу.
К Ли Цао подлетает всадник. Горячо что-то говорит по-китайски.
- Сестра говорит, что к японцам идёт подкрепление. Через час они смогут начать новую атаку.
- Сестра? – удивляюсь я.
Всадник срывает с себя шапку, ветер треплет густые чёрные волосы. Она смотрит на меня с изучающим прищуром, и я чувствую, как что-то переворачивается в душе, а амулет отвечает на близкое присутствие брата с сестрой лёгким покалыванием. Демоны?
- Ли Юань-Фэн, - представляет Ли Цао сестру.
[1] Шейнин-Гордеев ошибается, наручные часы начали распространяться с конца 19 века, и именно с военной касты, которой в боевых условиях пользоваться карманными часами на цепочке, было крайне неудобно. Первые наручные часы даже получили название «траншейных». Хотя повсеместное распространение они получат несколько позже.
Глава 12
Глава 12
Девушка улыбается, она красива особой восточной красотой, мила и грациозна. Мне она определённо нравится, и дело отнюдь не в том, что я соскучился по женскому полу.
Покалывания амулета становятся какими-то вялыми, а потом и вовсе исчезают. Ложная тревога? Любая техника, даже магическая, даёт сбои.
- Штабс-ротмистр Гордеев, - представляюсь я.
- Почему так официально? – удивляется Ли Юань-Фэн на чистом русском.
В отличие от брата, у неё прекрасное произношение, и в согласных она не пугается.
- Николай.
- Уже лучше. Когда мы с братом учились в Европе, наша преподавательница русского языка звала меня Лизой. Можете звать меня так – мне это даже нравится.
- Вы учились в Европе? – спрашиваю я.
- Да. Наши родители – богатые, по китайским меркам, люди, у них обширные земельные владения. И они могли позволить себе отправить нас в Англию. Я училась там химии.
Её брат хмурится, бросает сигару на землю.
- У нас мало времени. Если японцы получат подкрепление, они всех перебьют.
Приказываю своим бойцам выйти. Они строятся, бросая подозрительные взгляды на китайцев.
Савельич подходит ко мне и шепчет:
- Вашбродь, я бы на вашем месте не доверял китаёзам. Ненадёжные они.
- Пока что они нам помогли, - замечаю я.
- Это всё временно. Значит, им что-то от нас надо. Как только получат своё – с потрохами сдадут. Но сначала ограбят.
У Савельича есть все основания не доверять китайцам. Союзники они, действительно, так себе. Многие преспокойно работают на японскую разведку. Чем сильнее чужеземцы поколотят друг дружку на поле боя, тем лучше для Китая:ослабевшему противнику легче навязать свою волю.
Ли Цао усмехается, он явно слышит слова унтера, но в спор не вступает. Интересуюсь у него насчёт лошадок для моего отряда.
- Найдём, - обещает он.
Спускаемся в низину, там с пяток китайцев стерегут коней. Насколько я понимаю - заводные.
- Вот, выбирайте, штабс-ротмистр, - делает приглашающий знак Ли Цао. – Хватит на всех.
Я в лошадях не специалист, хорошо хоть навыки верховой езды от прошлого владельца тела проявились. Растерянно замираю, но тут на помощь приходит ординарец.
Догадавшись, что выбор коня – не барское дело, он хватает за уздцы спокойного вида кобылку и подводит ко мне.
- Прошу, вашбродь. Добрая лошадка.
Кроме скакунов находятся и запасные сёдла. Несколько минут, и мы уже сидим верхом.
Я нежно поглаживаю холку лошади, у неё невообразимо красивое имя, которое сокращаю до более простой Звёздочки. Действительно, прямо на лбу красуется нечто похожее на пятиконечную звезду.
Солдаты тоже довольны: верхом передвигаться удобнее и привычней.
- Показывайте дорогу,- говорю я Ли Цао.
- Сначала заедем в одну из деревень.
- Зачем?
- Вы забыли наш договор?
- Ваши торговцы там? – включаю режим внутреннего еврея из анекдотов.
- Большинство.
Из ответа понимаю, что по пути придётся посетить несколько таких деревень. Если учесть, что на хвосте будут висеть японцы, задача не из самых лёгких. Китайцы народ неспешный, могут затянуть сборы до такой степени, что придётся отстреливаться от японцев на скаку.
Излагаю свои соображения Ли Цао. Тот недовольно морщит лоб.
- Это всё ваши предрассудки, - вступается за честь нации Ли Юань-Фэн.
- Дело покажет, - сдаюсь я.
Дал слово – держись. Интересно, что везут эти торговцы, очень надеюсь, что не опиум или другую подобную дрянь. Не хватало, чтобы эта зараза расползалась по нашей армии.
Прямым текстом спрашиваю у Ли Цао, будут ли среди груза наркотики. У брата и сестры одновременно вспыхивают лица.
Первой отвечает Ли Юань-Фэн. Не удивлюсь, если братик находится на вторых ролях в этой интересной семье.
- Ваша Европа когда-то заставляла нас производить опиум, травиться самим и травить других. Мы боролись, как могли, даже воевали…
- Но ведь Россия помогала вам в той войне, - напоминаю я.
- Помогала, но не бесплатно, а в обмен на наши территории, - продолжает спорить Лиза, как она просила себя называть.
В истории я не силён, помню лишь только то, что после опиумных войн Россия в качестве территориальных уступок получила Уссурийский край, хотя с ним всё как-то мутно, вроде как, с одной стороны, он был китайский, а с другой – нет.
Отряд быстро удаляется с места недавней схватки, вытянувшись в длинную цепочку. У Ли Цао
