Записки кельды - Саламандра и. Дракон
Мишка сидел на краю поляны и был совершенно растерян.
Алёнка испугалась и подавленно молчала. Надо ей задание дать, пока не впала в панику.
— Алёна, я там треногу костровую для сковородки видела, поди-ка принеси, чего колом стоять? — спотыкается, но пошла…
Девочки-эльфийки, всё так же жались кучкой вокруг спящих. Что творилось у них в головах? Я так точно периодически теряла чувство настоящести происходящего и начинала наблюдать за всем как за сюрреалистичным, но очень похожим на правду сном. Ловила себя на этом ощущении и заставляла возвращаться в реальность. Сознанием возвращаться, если вы понимаете, о чём я. Не хватало ещё кукухой поехать…
Я подошла и аккуратно разбудила сестёр. Девчонки первым делом бросились друг к другу. Обниматься и плакать. Понаблюдав пару минут, осторожно помахала перед лицом сковородкой:
— Девочки! — Девчонки отшатнулись, — Ч-ш-ш… Помните меня? — спросила наугад — а вдруг?
— Вы были…
— Вы были в моём сне!
Гляди ж ты, угадала. Могут, значит, пациенты меня узнать!
— Правильно. Я была тётя-доктор. А сейчас я буду тётя-правосудие, — я встала с колен, отряхнула подол и обвела весь кружок своей сковородкой, — Я решила, что вы должны видеть возмездие. Вам будет больно и противно смотреть на этих ублюдков. Но хуже будет не смотреть. Пойдёмте, возьмём свою ви́ру.
Шестеро девчонок нерешительно пошли за мной.
Шурша подлеском, появились парни. Ещё четыре тела разной степени разорванности.
Девчонки смотрели на всё огромными глазами.
Не знаю, состоялся ли уже в этом мире хотя бы один суд, всё ж таки ему ещё двух месяцев от роду нет. Но в нашей местности он определённо был в первый раз. Вова всё ещё смотрел лютым зверем, пришлось мне официальную часть взять на себя.
— О, боги… Мне бы мудрости…
Я вышла на середину, на несколько секунд закрыла глаза и поискала внутреннюю опору:
— Услышьте меня, боги этой земли! Призываю вас в свидетели правосудия! Сегодня мы вершим суд. Первый суд на этой земле. За дело грязное и страшное. Эти люди, — я обвела рукой уголовников, мёртвых и пока ещё нет, — признаны виновными в насилии и бандитизме. А ну-ка, ребятушки, отрубите-ка вот этим… — я ткнула в принесённые с дороги трупы, — …головы, да покидайте в мешок. И руки не забудьте, для опознания.
Хмурые парни начали работу.
Я наблюдала за девчонками. А ещё говорят, что шоковая терапия не работает! Девки следили за процессом, сжимая кулаки.
Выходило у мальчишек уже неплохо, куда ловчее, чем сначала. Но глаза… Тоже, наверное, плывут, ощущая себя частью чьего-то кошмара. Понаблюдать надо будет за ними, чтоб срывов не было.
Я вдруг поняла, что смотрю на них уже как на своих. Детей, что ли. Подопечных уж точно. А мы ведь ещё ни о чём их не спрашивали! Но бросить ребят одних… Если согласятся — обязательно к себе возьмём.
Слева послышался шёпот: «Беспредел…» — и я с холодной злостью процедила сквозь зубы:
— А тому, кто выскажется без разрешения, мы отрежем язык. Есть желающие?
Один из сидящих уголовников задёргался и начал истерично орать:
— Да правов таких не имеете, без суда, без следствия!..
Муж вопросительно посмотрел на меня, но во мне самой уже скопилось слишком много гнева.
Три шага, замах… Как же приятно врезать по гнусной роже чугунной сковородой! Ещё раз и ещё, чтобы зубовное крошево смешалось с чавкающей кровавой кашей.
— Милый… Отрежь ему язык, я же обещала…
…
Внутри меня всё клокотало, и когда я, слегка наклонившись ко второму, начала говорить, он должно быть, почувствовал, что никакого следствия и долгого разбирательства не будет.
— Слушай меня, урод. Прежде чем приговор будет приведён в исполнение, даю тебе шанс облегчить свою участь. Говори: откуда у вас эта сковородка? Три секунды на размышление. Ну?
Тело начало говорить, торопливо проглатывая слова:
— Мы когда с зоны наладились, выскочили к посёлку, только спалили нас. Дёрнули оттуда в лес. Менты, суки, обложили со всех сторон, стали в болото нас загонять. А тут смотрим — стоит на полянке, бочко́м, эта хреновина. Навроде широких дверей. Пахан и сказал — надо в эти ворота сигать, не пойдут за нами. Он сказал — ночь просидим да выскочим, лажа мол про одну сторону. Однако же не смогли мы назад пройти. Пришлось по тайге двигать. Пошли на юг. Три недели телепались. Жратвы нет. Уже лягушек жрали. Я ночью слыхал, пахан с Рябым базарили, кого коровой назначать!.. Калаши испортились…
Вова не дал бандиту сбиться с темы, глухо прорычав:
— Сковородка.
— Так и я о чём! — ещё быстрее зачастил информатор, — Вчера вечером наткнулись мы на них. Телега со всяким скарбом. Скотина. Мужик один был.
— Один? Со скотиной? Не верится что-то.
— Да там… Точно! Ещё, должно быть, люди были. Шмоток много было. Детские даже. В лес, видать, зашли.
— И что вы?
— Дак, пахан сказал Рябому — тот и дал ему по башке.
Я не выдержала:
— Вот вы твари! Удавить вас мало!
— Дак против пахана разве ж попрёшь…
Вова возвратил тело к теме:
— Дальше что?
— Дак… пошарили мы, жратвы кой-какой надыбали, хлеба там, консервов. Сковородку вот эту.
— И что, прямо и скотину не тронули?
— Не успели. Собаки из лесу выскочили. Овчарки две. Да и показалось нам, что люди бегут. Пахан валить сказал.
— Суч-чары вы трусливые… Далеко отсюда?
— Километров с десять будет…
Вова задал ещё несколько уточняющих вопросов.
По всему выходило, что место столкновения с хозяевами сковородки километрах в десяти-двенадцати на юг.
Мы отошли в сторону.
— Милый, а давай туда этих эльфят отправим. Смотри, пацаны облажались — ну реально, облажались же — девок своих
