Гай Орловский - Королевство Гаргалот
Реплика была непростой, но мы с Лощицем лишь скромно улыбнулись.
Едва он вернулся в свой автомобиль, вся колонна моментально снялась с места и на большой скорости умчалась в сторону главного шоссе.
Выждав несколько минут, Лощиц дал автомобилю команду двигаться к выходу из парка.
– Зачем ему столько телохранителей? – спросил я.
Лощиц сказал довольно:
– Ты же работаешь у нас, а не у них – вот потому.
– Гы, – ответил я. – Нет, в телохранители не гожусь. Что тело… надо души беречь! Говорят, смолоду.
– Тогда тебе в священники, – ответил он глумливо.
– Нет, до этого еще не дошел, – ответил я. – Я так, пока посредине. Выбираю, как буриданов осел пророка Валаама. Все, деньги на счет или у них как?
– Прямо сейчас, – заверил он. – Я уже сообщил, что объект в безопасности. Ты богач, парень!.. Понятия не имею, как у тебя такое получается, но это не наше дело. И не спрашиваем, понял? Чем меньше знаем… Ты же не у нас в команде, а вольнонаемный, так что с нас нет спроса.
Я с облегчением вздохнул.
– Вот и хорошо.
– Всем хорошо, – подтвердил он.
– Главное, – сказал я, – у вас все получилось?.. А то я тут ничего не знаю, но полон как бы сочувствия.
– Да, – ответил он со сдержанной улыбкой. – Еще как получилось!
– Вот и славно, – сказал я. – Хоть я там и не участвовал, мне что-то обломилось, а это вдвойне приятно.
Он кивнул.
– Для руководства главное, чтобы договор перестал существовать. Вернее, сам документ о сделке. Остальное никого не интересует. Проверь свой счет! Я бы уже не утерпел.
– Утерплю, – пообещал я. – А то машину не смогу вести от счастья. Она у меня такая чувствительная, сразу проникается моими эмоциями. Я чувствительный, как только не пошел в поэты… Пить, правда, не люблю.
– Наверное, – согласился он, – поэтому.
Он протянул руку, я пожал с прежней силой, как мне показалось, но Лощиц вроде бы напрягся как-то слишком, будто моя хватка стала крепче.
«Стронгхолд» подлетел как на крыльях через пару минут и приглашающе распахнул дверцу.
– Домой, – велел я, опускаясь на сиденье. – Как же хорошо дома…
Довольный автомобиль понесся, как стремительная птица. Наверняка решил, что гонорар поделим, причем ему достанется половина побольше моей. Хотя, кто знает, если вышли какие-то особо дорогие прибамбасы… а тюнинговать я люблю, если не сам лично…
Раздался тоненький звонок, мой натренированный слух современного человека уловил разницу в мелодии, я спросил, не поворачиваясь к экрану:
– Мама, здравствуй!.. У тебя все в порядке?
Голос прозвучал несколько ехидный:
– У нас да, а вот у тебя…
Я чуть повернул голову, огромный экран на боковой стене показывает внутренности дома родителей, мама на диване перед низким столиком с гламурными журналами, бумажная печать снова в моде среди гиков высшего света, а рядом с мамой… блин, это же старшая дочка того финансиста, семью которого я освобождал из лап шантажистов!
– Что, – проговорил я сдавленным голосом, – что случилось?
Мама ответила с укором:
– Женя, что же ты бедную девочку оставил? На тебя это не похоже.
Я молча рассматривал Леонтию, сейчас это примерная юная леди из высшего света, скромная и приличная, даже глазки опустила, миленькая такая, хотя женщины умеют прикидываться ангелочками еще в пеленках.
– Мама…
– Приезжай сейчас же, – велела она таким голосом, что куда там пискнуть что-то насчет «немогу». – Мы как раз ужин готовим. Леонтия мне помогает.
– Ой, мама…
– Ждем, – произнесла она командным голосом и отрубила связь.
Я помолчал, все еще колеблясь, можно бы и не ехать, но мама обидится, она и так ухитряется обижаться даже на пустом месте, а тут еще эта дочка банкира, или кто он там, какого хрена заявилась прямо к ним, отыскала все-таки и меня, и мою родительскую норку…
– Смена маршрута, – сказал я навигатору. – К моим родителям. Прямой дорогой, никаких красот по пути.
«Стронгхолд» некоторое время мчался с таким видом, что вот-вот взлетит, но наверняка вспомнил, что там ждет густо застроенный район, сесть хоть и можно, но затруднительно, к тому же здесь уже близко… и передумал, только подбавил скорости.
Я с тоской подумал, что зря бурчу насчет Нижних Долин, здесь меня используют тоже как-то без особой фантазии… По крайней мере, пока не нашли другого применения, кроме как заложников спасать, вон уже второй или третий раз, как будто ничего другого делать не умею…
Или в самом деле не умею? Тогда сопи в две дырочки и не жалуйся. Или сам придумай, где ты можешь что-то сам, чтобы не выполнять чужие указания, такие одинаковые.
А то ишь, специалист по вызволению заложников! Того и гляди определят как специализацию. А я вообще-то не очень обожаю специализацию, все-таки свободный художник должен работать только по вдохновению, а оно настоящих гениев посещает очень редко…
Когда промчался уже половину пути, вспыхнул огонек вызова из дома, я кивнул, на экране появилось нежное лицо Ани.
– Милый, – проворковала она ласковым голоском, – тебя разыскивает Борис. Жаждет пригласить на фестиваль пива. Международный! Съедутся с вот такими животами…
– Пошли его в жопу, – велел я. – Но не грубо, а так… чтобы почувствовал удовольствие.
– Тогда в мою? – переспросила она озадаченно.
– Нет, – ответил я твердо, – твоя моя! Я собственник, как все нормальные самцы.
Она улыбнулась с полным удовлетворением на лице.
– Знаешь, морда, – произнесла она с женской улыбочкой, – и кто это сказал, что люди сложные существа?
Я по-мужски молча вырубил связь.
Глава 5
Коттедж родителей добротный, но старинный, перестраивать все еще не хотят, люди их возраста обязаны быть по моде полуконсервативными.
В гараже едва помещаются их два автомобиля, гости оставляют свои на открытой стоянке близ ворот. Сейчас там в самом центре надменно красуется стильно-роскошный «Архейдж», автомобиль миллиардеров ручной и ювелирной сборки, постоянно обновляемый как по инету, так и во время каждой заправки.
«Стронгхолд», все зная, проехал мимо него медленно, сам с завистью рассматривает роскошнейшую штуку из новейших материалов оборонки, а потом со вздохом припарковался от него как можно дальше, чтоб их не сравнивали.
«Архейдж», понятно, это прибыла на нем избалованная дочка финансиста, как же иначе, ненавижу богачей лютой пролетарской ненавистью, хотя вообще-то уже и сам начинаю получать такие суммы на счет, что вроде не совсем пролетариат, у которого ничего, кроме цепей, но все равно сознание не успевает за размером гонораров, я все еще за отнять и поделить, а самих буржуев на кол.
«Стронгхолд» замер на парковке и открыл для меня дверцу, я выбрался уже взвинченный, злой, и пока торопился ко входу в дом, все сильнее себя накручивал, какого хрена эта дочка финансового воротилы явилась, и без нее проблем хватает…
На крыльцо выскочила Леонтия в строгом платье молодой леди, с аккуратной прической, в модных туфельках юной девушки, но не слишком, все-таки подросток, мордочка умытенькая, никакой косметики…
Она сказала страшным шепотом:
– Думал увильнуть?.. Ульяна тебя выдала!
– Как она? – спросил я зло только для того, чтобы спросить. – Кстати, здравствуй.
Она фыркнула.
– Она тебя боится до свинячьего визга!.. Побелела, когда я начала твои контакты требовать. Да, здравствуй, если хочешь.
– Вообще-то не хочу, – отрезал я. – Но ты сломала даже Ульяну? Я думал, она прям скала.
– Я кого угодно сломаю, – заявила она гордо. – У моего отца ни одного сына, а дочерей четыре!.. Потому я должна стать крутой и жестокой.
Я поинтересовался:
– А тебе сколько лет, школьница?
Она посмотрела на меня с презрением.
– Да, школьница!.. И что?.. Ты мне должен!
– Ого, – сказал я, – как мир меняется… Я думал, это ты должна. Кто кого вытаскивал?
– Я, – подтвердила она. – Но ты должен и просто обязан принять мою благодарность!
– Можно «Спасибо», – сказал я без всякого великодушия. – Даже «Большое спасибо»! Ладно, согласен на поцелуй, стерплю. В щечку. И чтоб не слюнявыми губами. Хотя и страшно, вдруг укусишь.
Она покачала головой.
– Поцелуем не отделаешься… Я не отделаюсь. Буду чувствовать, что недоплатила, обжулила, обманула, а я, тренируясь быть большим боссом, учусь вести дела хоть и жестко, но честно. Нужно работать на репутацию, не знал?
Я подумал, предложил:
– Давай так, скажем всем, что я тебя мурыжил всю ночь в постели, удовлетворяя все свои низменные инстинкты?.. И все увидят, что ты слово держишь.
Она нахмурилась.
– Меня эти «все» не интересуют, да и не собираюсь никого информировать. Но сама буду чувствовать, что веду дела нечестно. А я намерена все честно и прозрачно, без теневых схем и расплаты в конвертах через офшоры и генгелиты.
