Возвращение Безумного Бога 12 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Я еще немного понизил температуру в комнате, используя в это раз другой подход. А именно — простейшую магию природы Вильды. Тело, в котором я находился, очень хорошо реагировало на мысленный запрос охладить воздух.

— Эстро, ты что делаешь? Тут и так холодно! — Никталия обхватила мое тело руками, изображая озноб.

— Помогаю Вильде, — ответил я, — Чем ниже температура, тем легче ей будет собрать себя.

Айсштиль кивнула:

— Верно. И ещё один совет, Вильда. Злость. Попробуй разозлиться. Только не впадай в ярость.

— Что? — растерянно переспросила та.

— Злость — это холодная эмоция, в отличие от ярости, — объяснила Айсштиль, — По крайней мере, моя злость такова. Холодная, расчётливая, концентрированная. Попробуй.

Вильда нахмурилась, явно пытаясь вызвать гнев. Но на её лице отражалось лишь лёгкое раздражение.

— Не получается, — вздохнула она, — Я не умею злиться.

— О, давай я помогу! — оживилась Никталия, — Вильда, когда мы были в Великом Древе, я случайно пролила сок на те синенькие кристаллы. Они после этого почему-то погасли…

— Что⁈ — мгновенно вскинулась Вильда, — ТАК ЭТО БЫЛА ТЫ⁈ А ты сказала, что это Лилия опрокинула!

К моему удивлению, вода вокруг неожиданно начала кристаллизоваться, превращаясь в ледяные острые пики.

— Ура, работает! — захлопала в ладоши Никталия, а потом наклонилась к Вильде и шепнула, — И ещё я вчера примерила твоё платье без спроса, пока ты ты плескалась в ванной, и вернула в шкаф мятым…

— ЧТО⁈ — глаза Вильды полыхнули, и ледяные пики выросли ещё больше, окружая кровать подобием странного кристаллического кокона.

— И ещё это я десять тысяч лет назад рассказала Громовержцу, что Лилия случайно сожгла главный экземпляр Розы Бесконечности… — добавила Никталия с невинным видом.

— ЧТО-О-О⁈.. Так это была ты??? — воскликнула Вильда с таким негодованием, что даже Айси отшатнулась.

К нашему всеобщему изумлению, там, где только что была лужа, начала формироваться новая нога из сверкающего льда. Я тут же схватил ее и приложил к бедру Вильды, ледяные части моментально схватились. Вильда даже не замечала этого, продолжая испепелять Никталию взглядом:

— Это была единственная Роза Бесконечности в нашем мире! Лилия выращивала её двадцать лет! Да кто поверит в то, что это она ее сожгла, собственное творение?

— Ну, на самом деле, я ничего такого Громовержцу не говорила, — пожала плечами Никталия, — Я приврала. Но сработало же?

— Приврала? — прищурилась Вильда, — А что насчет моего платья и кристаллов?

Никталия с самыми честными глазами посмотрела на Вильду и сложила руки на груди в молитвенном жесте:

— Тоже приврала, разумеется, — сказала она, — Посмотри в мои глаза, разве такие глаза могут врать?

— Ты про свои бесстыжие очи? — хмыкнула Айси.

— Кстати, твои ножки стали четче… — Никталия поспешила перевести тему.

Вильда моргнула, наконец заметив, что её тело начало восстанавливаться. Изящная нога из чистейшего льда сформировалась полностью, а рука сама по себе уже наполовину восстановилась.

— Я… я сделала это! — выдохнула она, с изумлением глядя на своё новое ледяное тело.

— Видишь? — спокойно сказала Айсштиль, — Контроль через эмоции. В моём случае — через холодные эмоции. Видимо, управляемый гнев — самая холодная эмоция из всех.

— Погодите… — я задумчиво склонил голову, — Вильда, попробуй другую эмоцию. Что-нибудь позитивное, но без перебора. Типа такая спокойная радость.

— Например?

— Например… Представь, что ты снова в Великом Древе, среди своих любимых растений. Представь, как ты бежишь по лесу, чувствуя запах цветов и свежей листвы…

Глаза Вильды закрылись, на её лице появилась мечтательная улыбка. И к моему удивлению, лёд на её руке не растаял, как можно было ожидать, а видоизменился — стал более мягким, полупрозрачным, словно матовое стекло.

— Это… странно, — пробормотала Айсштиль, наблюдая за трансформацией, — Обычно тёплые эмоции делают лёд менее стабильным. Но, видимо, в её случае просто любая сильная эмоция работает как якорь для контроля.

— Или дело в старых телах, — предположил я, — Наши души всё ещё связаны с настоящими телами, даже на расстоянии, и влияют на них.

— Возможно, — кивнула Айсштиль, — В любом случае, главное, что это работает.

Вильда постепенно восстановила всё своё тело. Правда, выглядело оно теперь… необычно. Там, где действовала злость — лёд был твёрдым и кристально-прозрачным, с острыми гранями. А там, где работала радость — полупрозрачным, мягким, с плавными формами. В результате получился странный, но завораживающий контраст.

— Отлично, — я выдохнул с облегчением, — Кризис миновал. Вильда, теперь ты знаешь, как контролировать тело Айси. Просто используй сильные эмоции как якорь.

— И желательно злость, — добавила Айсштиль, — Она даёт самую стабильную форму. Знаешь, мне тысячи лет понадобились, чтобы научиться полному контролю чувств.

— Хоть убей, но я не верю, что злость — это холодная эмоция, — заметила Никталия, прищурившись.

— Верить или нет, дело твое, — пожала плечами Айсштиль, — Главное — это контроль.

Никталия закатила глаза:

— Да-да, конечно. Ты же всегда такая холодная и бесчувственная. А вчера, когда я рассказывала о той вечеринке в Измерении Ночи, ты точно не улыбалась, нет-нет.

К моему удивлению, на лице Айсштиль (точнее, на лице Никталии, занятом Айсштиль) появился лёгкий румянец.

— Это было простое мышечное сокращение, — заявила она, — В твоем безумном теле трудно контролировать мимику.

— Ага, особенно когда хочется улыбнуться, — подмигнула Никталия, — Признай, ледяная королева, даже тебе иногда бывает весело!

Я откашлялся, прерывая начинающуюся пикировку:

— Кстати, а где Лилия? Почему она не прибежала на крики?

— Она спит, — ответила Айсштиль, — Я заглянула к ней по пути сюда. Спит так крепко, что даже не шелохнулась. Видимо, вчерашний день её сильно вымотал.

— Странно, — нахмурился я. Мои волчьи уши непроизвольно дернулись, — Слух-то у волкодевочек ого-го. И чувствительность что надо.

— Может быть, её тело тоже как-то изменилось? — предположила Вильда, осторожно касаясь своей новой ледяной ноги, — Просто не так заметно как у нас.

— Возможно, — кивнул я, хотя внутри зародилось беспокойство. Что-то было не так с Лилией. Слишком уж странно она себя вела.

— Ладно, давайте завтракать! — предложила Никталия, потирая мой живот,