Боги, пиво и дурак. Том 9 (СИ) - Гернар Ник
Полотно моей жизни.
Конечно, там еще много чего не хватало. Я бы хотел увидеть, как восстановят «Жареного Лося». И каким будет новый храм Арахны. И как его величество Альба снимет доспех и опять облачится в мирную одежду. Да и неплохо было бы узнать, чем может закончиться наша история с Демкой, и стану ли я невыносимым занудой к старости.
Но это уже лирика.
Что успел — то и мое. А дальше уже как карта ляжет.
Я вытащил из кармана бутылку с чертенком и открыл ее.
— Ты что надумал?.. — проговорил Оракул, хватая меня за локоть.
— Просто молчи, — отозвался я. — Что бы там впереди тебе не мерещилось. Не хочу знать. Все будет, как будет.
Заткнув горлышко пальцем, я выплеснул излишки жидкости себе под ноги. Поднес бутыль к глазам.
— Сиди и не рыпайся, а то ненароком что-нибудь тебе откушу, — внятно и четко сказал я хухлику. И вылил содержимое бутылки себе в рот.
И чуть не выплюнул все обратно.
Хухлик казался противной скользкой рыбешкой, омерзительно трепыхающейся у меня за щекой. Прямо бу-э-э.
Но я поборол рвотный рефлекс, стиснул кулаки и высоко вскинул голову, чтобы гаркнуть своим: «Прикройте!»
Но вместо этого смог только промычать что-то невнятное.
Потому что с гуппи-переростком во рту не особо-то покричишь.
Ну и хрен с ним. Времени на огорчения у меня не было.
И я с бесстрашием идиота ринулся к Зевсу, не разбирая дороги. Сотни мелких веточек, палочек и колючек впились в босые ноги. Холодная, напитанная влагой земля податливо проминалась под ступнями. Наконец, березы и кустарники остались позади, и я выскочил на поле.
Полуголый. С аквариумом во рту.
Я вдруг понял, что, если у меня хоть что-то получится, этот эпизод войдет в историю, и, может быть, меня даже назовут героем.
От этой мысли стало смешно.
И вот в одном ряду Гильгамеш, Геракл и прочие серьезные ребята. И Даня с хухликом во рту. Уржаться просто.
Ко мне из стана Зевса бросились трое смертных воинов — нехотя так, ленивой трусцой. И не мудрено — на их месте я бы тоже не воспринял такого чокнутого парня всерьез.
Над головой усатого дядьки, оказавшегося впереди всех, вспыхнул конструкт — два вращающихся огненных кольца, одно в другом. Яркий луч, ударивший из сердцевины конструкта, разрезал серое небо.
Миг — и передо мной возникло огненное облако. Нестерпимый жар дохнул мне в лицо. Клубы пламени, полыхая красно-оранжевым сиянием, начали быстро расширяться, образуя обжигающую стену.
С ловкостью бешеного суриката я рванулся в сторону, пытаясь уклониться от смертоносной атаки.
И в это время над головами воинов полыхнул неоново-зеленый символ, и в нескольких шагах от меня из земли поднялся полупрозрачный питон габаритов пресловутого Каа — в такого не то что парочка бандерлогов, но и парочка немаленьких человеков вместится. Его шкура вспыхивала россыпью зеленых искр разных оттенков. Ярко-розовый язык угрожающе вынырнул из пасти, ощупывая горячий воздух рядом с собой, и снова исчез. Круглые красные глаза без зрачков смотрели неведомо куда. Тварь свилась в пружину и стремительно выбросила верхнюю часть тела в мою сторону. Шипящая голова метнулась ко мне, вынуждая отступить назад, к огненному облаку. Я прогнулся, окунув спину и плечи в жар и искренне радуясь, что мои тылы не имеют шерстяного покрова.
Оглушительный грохот заставил меня вздрогнуть всем телом. Земля задрожала под ногами.
— Ложись! — услышал я громкий окрик Эрика.
Без колебаний я упал вниз, прижимаясь пузом к сырой пожухлой траве.
И вовремя, потому что в следующий миг опять раздался грохот и треск, и в нескольких метрах от меня землю будто рассекло невидимым мечом.
В считанные секунды трещина расширилась, и трое моих преследователей с отчаянным криком провалились в черную глубину вместе с обвалившимся краем почвы.
Огненная стена тут же угасла, призрачный Каа — растаял.
Ударная волна тряхнула березы так, что с них полетела листва. Демку и Рыжего отшвырнуло далеко назад. Мощные противники Кроноса зашатались, пытаясь удержаться на ногах. Злобно хохоча, здоровенная Арахна ловко налетела на кого-то из упавших божков, впиваясь железными челюстями ему в загривок.
Ух ты, она, оказывается, и так умеет?..
Все воинство Зевса на мгновенье отвлеклось от баталии, пытаясь сообразить, что это такое прилетело и откуда.
А над полем пронесся женский, но совсем не женственный возглас:
— Я сама позабочусь о щенке Сета! — и особа в латах, сопровождавшая Зевса, ринулась ко мне.
Как же завораживающе она бежала! Как, блин, легендарная Памела Андерсон в красном купальнике на замедленной съемке! С такой нереальной легкостью, будто килограммы металла на ней были лишь иллюзией. При этом лицо великанши оставалось невозмутимо-безразличным, только щеки подрагивали в такт движению.
Я мгновенно вскочил на ноги.
— Беги, куренок, это Афина!!! — проревел Кронос. Он обернулся ко мне с явным намерением вмешаться — то ли хотел перемотать время, то ли собирался собственной персоной встать между мной и богиней.
И тут с небес ударила синяя молния — прямо в Кроноса. Но через мгновение титан, ухмыляясь, телепортировался на несколько метров в сторону.
Зевс с досады снова атаковал, задевая двух своих смертных воинов. Молния шибанула в землю, превратив их в черные дымящиеся головешки, бедняги даже вскрикнуть не успели. В воздухе запахло горелым шашлыком.
Нет повести печальнее на свете, чем сказ о неудачном выборе начальника.
Кронос опять телепортировался, на этот раз — в другую сторону.
Конечно, ему-то что. Время отмотал — и готово…
А я побежал вдоль пролома, выискивая место поуже, чтобы постараться перемахнуть на ту сторону.
— А-ааа! — взревела Афина, сигая, не глядя через пролом.
И что теперь делать?..
«Подпусти ее ближе, — прошипел Азатот, и в его голосе я услышал почти сладострастную дрожь. — Мое… В ней столько моего…»
Я набрал в грудь побольше воздуха, как перед прыжком, слегка замедлив бег.
И в ту же секунду Афина сбила меня с ног, рухнув всей тяжестью своего железного доспеха на мое живое тело.
От боли я чуть не задохнулся и едва не проглотил хухлика раньше времени.
А потом из моей груди вырвались щупальца Азатота.
Они крепко обвили Афину. Панцирь на ее груди жалобно хрустнул, покрываясь множеством трещин, и рассыпался вдребезги, будто был сделан не из металла, а из стекла. Нависшее надо мной мужиковатое лицо изумленно вытянулось. Она забилась в плену Азатотова объятия, но щупальца, как ремни, только сильнее прижимали ее локти и руки к бокам, сдавливая свою жертву. Еще одно щупальце обвило Афине шею.
Я рванулся из-под нее, перевернул богиню на спину и прижал сверху, чтобы не рыпалась.
Мой Чужой сиял, как новогодний фейерверк. Сквозь его оболочку я видел потоки жидкого золота, тянущиеся от самых кончиков по всей длине внутрь меня — или, вернее, внутрь сокрытого во мне тела Азатота. Голова пошла кругом. Я больше не ощущал боли — мои ноги перестали гореть, ушибы и ссадины не саднили, будто на меня и не падал бронированный мини-танк с лицом невозмутимой Бриенны.
Мне стало жарко. В мышцах ощущалась сила, и все мое тело тускло засветилось, как у божества.
Из груди Афины вырвался хриплый стон. Ее трясло, шея и лицо стали красными, а дыхание — прерывистым.
Сколько же в ней энергии Чаши, интересно? А ведь Азатот говорил, что ему и одного Зевса будет достаточно. Так не расхреначит ли меня напополам от избытка энергии, как только мы присосемся к старине громовержцу?
От таких мыслей задергался уже я и мысленно закричал:
«Довольно, отпусти ее! Она больше не опасна. Отпусти сейчас же!..»
«Еще!.. — томно протянул Азатот. — Еще немного…»
От возмущения к мысленному словесному потоку я даже мычание добавил:
«Тогда мы не пойдем к Зевсу! Я выплюну тебя прямо сейчас!»
«Но я не готов!..»
«Тогда отпускай!»
Щупальца медленно отпустили свою вкусняшку, и я вскочил на ноги.
