Андрей Посняков - Демоны крови

— Эй, вы! — почти сразу закричал на них какой-то кнехт. — Приказано было прекратить работу и всем собраться в часовне!

— Ага, счас! — обернувшись, Ратников презрительно скривился и зло сплюнул наземь. — А бочку с вином тут бросить прикажешь? С самым лучшим итальянским вином?

— Хм… — кнехт махнул рукой и отвернулся. — Черт с вами, тащите. Только давайте поторапливайтесь, свиньи.

Миг — и лазутчики были уже у стены. Бросив бочку, живо вскарабкались по заранее прислоненной досочке… спрыгнули — уж тут абы как — в ров, покатились, хорошо хоть песок оказался мягким.

— Теперь куда, боярин? — поморщившись, видно все-таки ушибся, шепотом осведомился Олекса. — Выберемся да бежим?

Михаил хохотнул в ответ:

— А зачем выбираться? Так, по рву и пойдем, не высовываясь… Он ведь к озеру ведет? И не докопано там немножко, всего-то шагов с десяток…

Глава 8

Лето 1243 года. Чудское озеро

ШАЙКА

Само собой разумеется, подобные нравы предполагали полное пренебрежение к человеческой жизни и человеческим страданиям.

Никем не замеченные, беглецы проскользнули по дну крепостного рва и, пробежав метров семь, нырнули в спасительные камыши, где и затаились, переводя дух. Михаил хорошо понимал, что, по сути, явились они в замок зря, без всякого конкретного плана, на рывок, наудачу — подобные наглые эскапады не так уж и редко удачей заканчиваются. Увы, не повезло! На сей раз… Зато повезло в другом — выбрались! Все-таки выбрались, вот что значит не пускать дело на самотек и заранее присмотреть пути отхода. Хотя, если разобраться — так и здесь все наудачу, по-наглому. Главное — быстро, эта вот быстрота и стала залогом успеха. Успеха временного — в замке были профессионалы, и уже, скорее всего, организовывали погоню.

— Как ты мыслишь, Лекса, где они нас будут ловить? Как здесь лучше всего уйти?

Юноша улыбнулся:

— Вестимо как, боярин! Озером!

— Значит, и они сейчас погрузятся в свои ладейки… прочешут все… В лодке, даже если мы ее и украдем — не уйти, точно.

— Не уйти, вестимо, — хмуро согласился Олекса и, осторожно вытянув шею, добавил: — А на корабликах-то орденских уже паруса поднимают.

— Вижу, — Ратников тоже осторожно раздвинул камыши, выглянул. — Ну, поищут нас по озеру, не найдут, к тому времени и из леса погоня вернется… та, что с собаками — слышишь, лают?

— Они-то нас потом тут и учуют… ежели не уйдем. Боярин, а ежели темноты выждать?

— А дадут? Далеко еще до темноты-то… Ты чего задумался? Знаешь, где спрятаться?

Миша просто так это сказал. Но вот именно такой вид сейчас у подростка и был! Хитроватый, уверенный в себе… нет, не самоуверенный вовсе, но с этакой надеждой. Будто знал он что-то такое… схрон, что ли? Впрочем, а почему бы и нет?

— Что, парень, никак ватажку свою прежнюю вспомнил? — вкрадчиво осведомился Михаил.

— Вспомнил, — Олекса не стал отнекиваться. — Я к ним и хотел… ну, как тебе помогу дела сладить да отсель выбраться. А куда мне больше?

И то верно. Тут как у Маяковского в знаменитых стихах — единица ничто, единица — ноль. В одиночку в Средние века просто не выжить, здесь каждый — член какой-то группы, клана. И каждый нуждается в могущественном покровителе. А у Олексы такового нет, значит остается одно — шайка. Тем более, там его хорошо знают. Вариант, конечно, так себе, но… Миша, как ни бился, так и не мог предложить парнишке ничего лучшего. Ну, не в холопы же подаваться, в самом-то деле? Что ж… шайка так шайка.

— И где они, твои ватажники?

— В Черном лесу обретались, там, ближе к Дерпту.

— Далековато, — Михаил присвистнул. — Да и не уйти все равно.

— Пешком не уйдем, — согласно кивнул Олекса. — А вот были бы лошади… Знаю я тут одно место… вмиг бы домчались — не догнали бы, — а уж дальше болотами.

— Ишь ты, лошадей ему подавай… — Ратников задумался. — Где их вот только взять-то? Слушай, а что, без лошадей-то — никак?

— Не уйдем! Погоня-то конная… ой, боярин-батюшка, а может, нам у них лошадок и взять? Ну, у погони! Вон те кусточки как раз подходящие — засаду устроить! Давай побежим-ка! Поспешим, покуда все-то не ускакали.

— Поспешим, говоришь?

— Ну да — вон за теми кусточками.

Михаил усмехнулся:

— А, черт с тобою! Бежим! Коль, уж говоришь — без коней никак…

Да, конечно, скорее всего, конников пришлось бы убить — а что еще с ними делать-то? Кнехтов уж наверняка было бы больше двух. И так-то не очень справишься…

— Да нет, очень даже легко, — Олекса презрительно скривился. — Кнехт — не рыцарь. Так, собака воинская, ни умения особого, ни злости. Да этого от них и не ждут. Я так мыслю — не особо-то они за нами и погонятся. Нет, поначалу, оно понятно, всякое рвение выкажут, ну а уж опосля, когда поднадоест по лесам шататься… Нам бы, боярин-батюшка, самых ленивых выбрать — оно бы и легче, да и живота лишать никого бы, наверное, не пришлось.

— Ленивых, говоришь? — усмехнулся Миша. — А как же мы их выберем?

— А подумаем, поразмыслим! — юноша сейчас выглядел очень даже азартно, прямо глаза горели. — Вот, куда самые ленивые сейчас поскачут?

— И куда же?

— А туда, где можно затаиться от сотских-десятских подальше, пересидеть, отдохнуть…

— Так они ж, верно, за награду нас ловят!

— Ага, за награду. Только награду ту еще заработать надобно! А в лесах здешних на лихих людишек запросто нарваться можно. Тем более, язычники-чудины посейчас — не мирные, и о том кнехты добре ведают. Не все слуги дураки, боярин! Найдутся и те, кто отсидеться захочет, волю себе устроить, пусть даже и на денек. Они замок с той стороны объедут, с севера, якобы в леса поскакали, а сами… есть там одно урочище рядом с лесным озерком. Озерко небольшое, неприметное, однако водица в нем чистая, и среди местной чуди поверье есть: в том озерке купаться — от всех болезней помогает.

— Хм, — внимательно выслушав парня, Ратников пошевелил камыши, с осторожностью вглядываясь в идущую от ворот замка дорогу, по которой только что пронеслись вооруженные всадники. — По этой дорожке дойдем до твоего урочища?

— По этой… дойдем, вестимо, но… — Олекса решительно махнул рукой и засмеялся. — Ну, ты даешь, боярин-батюшка!

С утра бегающие по небу облака наконец разразились теплым дождиком, не крупным, но и не очень мелким — грибным, и это было для беглецов весьма кстати — прятались в камышах, в сырости, одежка-то вымокла.

Из ворот замка как раз вышли оброчники — кто на возах, кто с санями-волокушами, большинство же — пешком, эти сразу направились к озеру, к лодкам. Миша с Олексой опередили волокуши и возы, шагали себе, не быстро, но и не медленно, глядя, как где-то впереди, за деревьями, маячат конные кнехты — погоня. Так вот, вслед за ними, и шли, а потом, верст через пять, резко свернули направо.

Сомкнулись над головами сумрачные кроны деревьев, мокрые еловые лапы больно ударили по лицу, узенькая — едва разглядеть — тропинка, не поймешь, человеческая или звериная, терялась среди мокрого густого подлеска. Однако Олекса шагал уверенно, быстро, обернувшись, подмигнул даже:

— Я тут, боярин-батюшка, каждое деревце знаю!

Хорошо было иметь такого проводника, без него Ратников и не сунулся бы в такую непролазную чащу. Ну вот, темень кругом — папоротники, густые кусты, деревья — не скажешь даже, в какой стороне озеро, замок, Дерпт…

— Скоро уже, — снова обернулся Олекса. — Тут осторожней — ручей.

Он сказал — «ручей», с ударением на первом слоге… Вот ведь сленг — не сразу и догадаешься.

Перепрыгнув через темный неширокий ручей, путники зашагали дальше: вскоре тропинка заметно расширилась, лес стал реже — меньше становилось елей, все чаще попадались могучие вязы, рябины, солнечно-желтые красавицы липы. Да и небо посветлело, дождь кончился, и в голубых разрывах выплакавших свое туч весело засияло солнце.

— Вон он, овраг… урочище, — останавливаясь, показал рукою Олекса. — Однако мы туда не пойдем, свернем к озерку. — Тсс!!!

Юноша вдруг замолк, присел даже, напряженно вслушиваясь в лесную тишь, нарушаемую лишь птичьим щебетом да дальним перестуком дятла. Ратников тоже прислушался и явственно уловил голоса. Веселые такие, детские… или женские… И смех!

— Купается кто-то, — негромко заметил подросток. — Скоро и кнехты объявиться должны… Пошли, боярин-батюшка, глянем…

Миша махнул рукой:

— Пошли.

Дернул невзначай рябинку — окатило каплями с головой. Да и черт с ним, все равно мокрый.

Нырнув в малиновые кусты, беглецы пробрались орешником и, обойдя старую липу, впритык вышли к озерку — славному, совсем не по-лесному прозрачному, светлому. Озеро окружали редкие высокие сосны, их мокрые, быстро сохнущие стволы горели в солнечных лучах ярким сусальным золотом. Сильно пахло смолою. А в озере… В озере, брызгаясь и смеясь, купались девчонки — юные лесные нимфы!