Василий Сахаров - Большой погром
– Знаю, и кабанов пропустим. В следующий раз возьмём.
Боярин кивнул, а Якса вжал голову в плечи и нахмурился.
Настроение у него было не самое лучшее, и на это имелись причины. В противостоянии венедов и католиков он встал на сторону братьев по крови. Варяги и лютичи помогли ему захватить Бранибор и прогнать германского герцога. Но всё равно они ему не доверяли. Отправлять в земли, которые теперь принадлежали Яксе, подкрепления никто не торопился. Денег из общей казны, как Никлоту, ему не выделяли. Занять княжеский стол племенного союза лютичей не дали. А теперь венеды собираются в большой морской поход, готовят корабли, зовут на помощь союзников и собирают воинов. Однако Якса, хоть и князь, не знал, куда они отправятся, и это говорило о том, что его голос на сходах Венедского союза звучит слабо и основные вопросы обсуждаются без него. Только шпреване и часть стодорян подчинялись ему, и это не самые сильные племена.
«Наверняка против меня кто-то всех подговаривает, – подумал Якса. – Но кто? Скорее всего, Вадим из Рарога и жрецы. Больше некому. Хотя я им дорогу не переходил. Отдали бы мне власть над лютичами, и я смог бы встать вровень со всеми. Однако нет – им не понравилось, что я старые грешки Прибыслава вспомнил…»
– Княже! – окликнул Яксу боярин Березан. – Зверь пошёл!
Якса отвлёкся от тяжёлых дум и опять обратил внимание на чащобу, откуда группами, спасаясь от загонщиков, выбегали лесные звери. Сначала появились кабаны. За ними – олени и лоси. А далее – дичь поменьше.
Молча Якса протянул в сторону руку, и молодой оруженосец Гремислав вложил в неё копьё. Можно начинать охоту, и князь, приподняв оружие, выкрикнул:
– Вперёд!
Не успел звук рассеяться, как Якса послал своего мощного жеребца в поле, наперерез животным. Свита последовала за ним. С посвистом и гиканьем, погоняя откормленных овсом лошадей, три десятка всадников разделились на два крыла и стали охватывать самую главную добычу – лосей и оленей. Кабаны ушли в сторону, а волками, лисами и зайцами охотники собирались заняться немного позже. Всё равно они не скроются. В поле от лошади и стрелы уйти сложно, а в лесу, который мог бы укрыть зверей, ещё один отряд загонщиков, который пуганёт их обратно.
– Хей-й! – ударяя коня стременами, закричал князь и на ходу прокрутил в ладони копейное древко.
Он хотел развеяться, и, судя по всему, охота будет удачной. Невдалеке от Яксы, не успевая удрать, оказался мощный сохатый, который прикрывал стадо, и князь решил, что вожак – достойная для него цель. Направив к нему жеребца, Якса слегка подправил его движение, замахнулся и ударил. А поскольку воином и охотником князь был опытным, то не промазал. Копьё вошло под лопатку лося, и Якса отпустил древко.
– Хей-й! – радуясь удачному удару, князь взмахнул рукой, подзывая оруженосца.
Юноша, дальний родственник князя, немедленно передал ему второе копьё, и Якса опять погнался за сохатым. Лось уже хромал, на белоснежный снег лилась его кровь. Животное было обречено, и князь не торопился. Второй удар должен был стать добивающим, и лучше всего нанести его в шею. Однако лишь только Якса замахнулся, как услышал вопль Березана:
– Княже! Беда!
«Неужели кто-то под рога сохатого попал или решил встать на пути кабанов?» – промелькнула у князя мысль, и он, поморщившись, посмотрел на воеводу.
Березан указывал на дорогу, которая выходила в поле и петляла между лесами от стодорянского городка Берлин до шпреванской Копаницы[2]. Вроде бы ничего необычного. В поле выезжал отряд вооружённых всадников, примерно два десятка воинов. Но… На всадниках были белые плащи с чёрными крестами…
Князь резко потянул на себя поводья жеребца, заставил его остановиться и обратился к боярину:
– Созывай воинов! Это враги!
Князь рассудил просто. Врагов немного. Пусть они даже рыцари и в броне, против тридцати воинов его свиты и сотни загонщиков, которые стали выходить из леса, они не выстоят. Поэтому он решил не торопиться. И во всём этом была его ошибка.
Католиков оказалось гораздо больше. Вслед за первым отрядом крестоносцев показался второй, на этот раз полная сотня воинов, а в лесу начался бой. Загонщиков княжеской охоты кто-то убивал. Кто именно, неизвестно, но понятно, что это враги, которые находятся на стороне католиков. Чаша весов качнулась на сторону противника, и Якса повернул коня в сторону Берлина.
– Отступаем! – подал команду князь.
Охотники стянулись поближе к своему вождю и, не обращая внимания на загонщиков, которым предстояло спасаться самостоятельно, стали уходить от погони.
Разумеется, крестоносцы погнались за князем. Лошади у них были хорошие, и они стали нагонять беглецов. Ещё немного, и вражеский авангард сцепится с арьергардом шпреванского князя. А потом завяжется бой, и шансы на спасение уменьшатся. Князь это понимал и бросил Березану:
– Хвост оставь!
Боярин понял вождя правильно и приказал остаться замыкающей десятке дружинников, которые повиновались и развернулись на преследователей.
Позади крики, ржание лошадей и звон оружия. Дружинники погибали, но прикрывали князя, и Якса, до скрежета сцепив зубы, подумал: «Простите, братцы. Мне нужно спастись, и я за вас отомщу. В Берлине две сотни воинов, и мы поквитаемся с католиками. Только бы оторваться… Только бы оторваться…»
В этот момент сугробы на обочине взметнулись ввысь, и перед княжеской лошадью появилась натянутая верёвка.
«Ловушка!» Якса потянул на себя поводья, но было поздно.
Жеребец князя, запнувшись, упал на колени, а князь вылетел из седла. Его левая нога зацепилась за стремя, и он спиной упал на утоптанный снег. После чего конь протянул его немного по дороге, замер и попытался подняться. Но ничего не вышло. Передние ноги племенного жеребца, который раньше ходил под седлом герцога Альбрехта Медведя, были сломаны, и он жалобно заржал. Впрочем, князь этого не слышал. В его голове всё помутилось, а из груди вылетел воздух. Дышать было нечем, и Якса, словно выброшенная на берег рыба, открывал рот и пытался вздохнуть.
А вокруг него шёл бой. Из сугробов вылезали германские наёмники из славянского племени моричан и сразу бросались в атаку. С кинжалами в руках, презирая смерть, они нападали на воинов шпреванского князя, окружали, вытаскивали их из сёдел и убивали. Пленных не было, и повезло троим – оруженосцу, князю и боярину Березану. Хотя это трудно назвать везением, поскольку германцам, которые устроили на Яксу ловушку, нужен был только он…
Когда Якса пришёл в себя и смог соображать, бой уже закончился. Его и других пленников отволокли в рощу, которая находилась невдалеке от дороги, и князя ударили сапогом в бок.
– Вставай! – услышал он речь германского рыцаря.
Язык врагов, с которыми Якса долгое время дружил, был ему знаком. Поэтому князь медленно встал и осмотрелся. Березан и оруженосец, избитые и связанные, лежали прямо на снегу. Германские воины накрывали попонами своих лошадей, которым требовался отдых. Моричане грабили убитых дружинников. А перед Яксой стоял низкорослый, слегка полноватый рыцарь с чёрным крестом на белом плаще.
– Пойдём! – Рыцарь схватил князя за руку и потащил за собой.
В стороне от германцев возле небольшого костерка находился старый знакомый князя, рослый шатен в белом полушубке, вассал дома Асканиев рыцарь Хайнрих фон Хавельберг. В прошлом он неоднократно гостил у Яксы, они выпивали и считались добрыми приятелями. Но теперь всё иначе. Они стали врагами, и Якса находился в плену.
– Приветствую тебя, Хайнрих, – сказал Якса и скривил рот в усмешке. – Как поживает твой младший брат Карл?
Князь знал, что Карл фон Хавельберг был убит во время штурма Бранденбурга, когда в него проникли воины Яксы. Он хотел разозлить германца, чтобы тот убил его сразу и не мучил. Однако Хайнрих смог себя сдержать и ответил спокойно:
– Мой брат в раю, подле Господа нашего. А к тебе, Якса, есть разговор. Мы – воины. Потому говорить станем прямо. Ты хочешь жить?
– Конечно. – Якса согласно мотнул головой. – Только не желаю быть рабом.
– Ты им не будешь.
– И чего же ты хочешь, Хайнрих?
– Я намерен отпустить тебя.
– Не верю.
– А ты поверь.
– Возможно, ты говоришь правду. Но что взамен?
– Взамен ты поможешь нам одолеть венедов. Всё равно они погибнут, слишком грозные силы готовятся к наступлению на север. Они не смогут устоять и сгинут. Но ты можешь уцелеть и сохранишь власть над племенем шпреван. Разумеется, если заслужишь это и после победы крестоносцев покаешься в своих грехах, а затем повторно примешь крещение.
– Ты говоришь от своего имени?
– Нет, конечно, – усмехнулся рыцарь. – Кто я такой, чтобы гарантировать тебе жизнь?
– Тогда кто за тобой стоит?
– Император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса. Это его слово.
