Боец - Алекс Бредвик
— Значит, нужно найти её убежище, — хмыкнул я. — А если учитывать, что храм Гераион находится в Олимпии… думаю, что не просто так нам туда нужно. Я ведь прав?
— Истинно, — кивнул старик, и тут же лопнула кожа на его шее. — Мое время теперь окончательно подходит к концу. Я, наконец, выполнил свою миссию, возложенную на меня нашим сыном Хаоса, а также моим отцом-прародителем. Сражайтесь… герои. Ваше будущее — будущее этого мира. Как вы поступите, так и будет развиваться мир. Ведь ваша судьба неподвластна Мойрам. Несите это знание с умом!
Я хотел было ответить, что я это и так знаю, но не успел. Идас прикрыл глаза… а потом рассыпался в прах, который тут же превратился в капли влаги, моментально испарившейся. Золотом. Последние крохи его божественной силы покинули этот мир, устремившись окончательно в Элизиум.
Я вытянулся, вытащил глефу из пола, взял оружие в левую руку и ударил кулаком в грудь. Он был воином. Он был героем. Героем и погиб, оставив нам наследство. Горестный, но величественный момент. Мир будет жив. Мы об этом позаботимся. И теперь стало чуточку понятнее, как нам это сделать. Нас мало… но мы сможем быть практически везде!
Сам зал был многоуровневый, огромный, его можно было исследовать многие часы. Из зала вело множество дверей, на каждом этаже, к слову, было разное количество дверей. На первом — двенадцать, сколько Олимпийцев на небесах. Только почему-то не было Диониса, но, думаю, общий зал будет обставлен в его честь. Где-то же нам нужно праздновать.
Одиннадцать дверей на первом этаже были погасшими, две из них лишь чуть-чуть подсвечивались, намекая, что где-то рядом с ними мы были. Забавно, однако. И только одна, за нашей спиной, была выделена относительно остальных. Мы из нее прошли сюда, в Общий Зал Богов.
Развернувшись, я направился снова туда. Но теперь я шел не через статую Посейдона, а просто по коридору, украшенному морскими и подводными пейзажами, скакунами, которые везли за собой Посейдона и Тритона. Величественные барельефы героев, картины… в общем, красота. И светящийся потолок. Мягко. Не слепит. Все продумано для уюта и удобства. Весьма… приятно, на самом-то деле.
Сокровищницы больше не было. Только кровати. Уровней также было множество. Да и кровати, к слову, были не совсем обычные. Рядом с ними стояли чаши: одна с красной жидкостью, другая — с синей. Жизнь и магия. Сама суть полубогов. Весьма интересно. Но я присмотрелся, из-за чего перед глазами возникло описание этого помещения.
Палаты покоя — позволяет обычным смертным, отмеченным богами, переродиться в полубогов, во сне восстановить в покое контроль над разумом и телом. Открытие дополнительных помещений, связанных с этим, откроет дополнительные функции (перерождение, быстрое восстановление (связь с Залом Лечения)).
— Хм-м-м, — улыбнулся я. — Получается, если я сейчас инициирую Палиаса, то он переродится прямо тут… удобно, на самом деле. Не придется искать его где-то возле моря…
Вот только как ему объяснить, что ему потребуется умереть, чтобы стать таким же, как и мы. К слову… что-то мне сейчас тут не нравилось. Но что именно? Нужно с этим разобраться, чтобы продолжить. Инициация потом. Палиас никуда не денется всё равно без нас.
Я начал бродить по палате, по огромной палате, такой же многоуровневой. Тут, к слову, на первом уровне тоже было двенадцать коек… снова обделили Диониса? А нет, не обделили. Просто его койка слилась с другой, не заметил. Всего тут тринадцать. А напротив тринадцатой койки была лестница, по которой я и поднялся.
Тут было еще несколько коек… и на одной из них лежало тело Ники. Не такое уже, как сейчас, более… слабое, более обычное, что ли? Ее смертное воплощение. Но оно было полупрозрачным, словно не в этом мире. Но я мог до него дотронуться, что удивительно. Неужели это из-за того, что нет доступа к залу Аида? Скорее всего, так и есть. Но стоило моргнуть, как тело пропало, снова моргнуть — снова появилось. Помещение показывало возможности, а также предупреждало, что если умереть, то переродишься слабым, словно тебя только что инициировали. К слову… ее тело тоже было в итоге уничтожено. Она вроде сделала это. Не помню что-то.
Я дальше шел по лестнице. У каждого бога в данный момент мог быть только один полубог, только с одним смертным бог мог делиться своими силами. А в легендах их было множество. Или нет? Или коек будет становиться больше, как и этажей тут? Или просто на одной койке сможет залечивать раны только один сын или одна дочь полубога? Вопросы-вопросы-вопросы. И ни одного ответа. Не люблю такое. Но куда деваться, такова жизнь.
— Хех, — встал я напротив своей койки. — А вот и я…
Последний этаж. Самая верхушка этого помещения. Я даже не считал, сколько их преодолел. Пейзажи порой сменялись, были как римские, так и египетские, жестокие славянские и еще более жестокие норвежские. Сейчас я знал, кто они, «вспомнил». Чужие воспоминания помогли.
«Я» тоже был полупрозрачный. Хлюпкий. Мелкий. Хотя я особо не изменился, может, стал чуточку выше, чуточку раздался в плечах. Но не более, как мне кажется. Последние несколько золотистых свечений явно не повлияли на мое общее состояние. Мышцы скорее просто стали плотнее, вот и всё. Но что самое интересное… «я» тут лежал в тех самых окровавленных одеяниях, в которых в тот день и переродился, с тем же красным поясом. Словно только-только выдернули из того хаоса и разместили тело здесь.
— Астер? — послышался голос Ники. — Ты тут надолго потерялся? Я уболтала нашего нового товарища испытать на себе благословление богов.
— Уболтала умереть? — усмехнулся я, после чего направился на выход.
— Ну-у-у, можно и так сказать, да, — она тоже посмеялась, судя по голосу.
Когда я спустился, парень стоял на своих двоих, опираясь все так же на копье. В руках Ники уже был соединенный «посох» от трезубца с основанием. Осталось только навершие, сам трезубец, который всё ещё был у меня, зацепил за пояс, когда шёл через проход в убежище.
Поставив глефу к стенке, я аккуратно разместил одну часть на другой, из-за чего та на миг вспыхнула… а потом возникло ощущение, что я держу в своих руках саму
