Сила Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
Хотел было брякнуть, что только про Ирину слышал, но сдержался. Не поймёт он прикола. А объяснить не получится.
— Первый раз о них сегодня узнал, — ответил я.
— Салтыковы — довольно древний боярский род. А ещё они очень богаты, сильны и влиятельны. Являются одним из основных поставщиков продовольствия в Государевы легионы…
Ну нихрена себе! Армейские контракты! Ещё бы им богатыми не быть.
— Так что по силе и богатству они не сильно некоторым князьям уступают, — продолжал рассказывать директор. — Иметь свои легионы им, конечно, никто не разрешит. Но и без этого дружина у них большая, хорошо обученная и отлично снаряжённая. А ещё Салтыковы очень мстительны. Пётр — типичный представитель их рода. Отец его, глава рода, немного поспокойнее. И поумнее, я бы сказал. Но дело в том, что не так давно он официально представил наследника обществу. То есть, Пётр получил возможность вести дела от имени рода. В том числе и объявлять войну. Вот я и решил минимизировать репутационные потери Салтыкова за ваш счёт. Влепил всем предупреждение, чтобы у него и мысли не возникло искать виноватого. Тебе ведь не нужна война родов? Так что предупреждения у вас с Каменевым не будет. Но знать об этом никому какое-то время не нужно.
— Мда-а… — протянул я, удивлённо глядя на Елецкого. Вывел он нас, называется, из-под удара. Хотя, в принципе, если подумать, могло сработать. Кто же знал, что этот Петя такой кретин. — Задумка у вас, Горислав Михайлович, была хороша. Но дело в том, что сразу же после вашего ухода Салтыков объявил мне войну.
Директор некоторое время недоверчиво смотрел на меня, а когда понял, что я говорю серьёзно, то со злостью долбанул кулаком по столу.
Стол выдержал. Чего не скажешь о чашках, которые подпрыгнули от удара и перевернулись. К счастью, чай мы успели допить.
— Вот же Темнобогово отродье! — прорычал Елецкий. — Ведь как знал! Давно хотел его выгнать! Но нет же! Уговорили. Обещали укоротить его норов. Укоротили, как же. Ладно, разберёмся. Вот пусть эти укоротильщики и решают теперь. Раз уж поручились.
— Вы о чём Горислав Михайлович? — осторожно спросил я. Осторожно, потому, что вместе со вспышкой ярости, в директорском кабинете произошёл и спонтанный выброс Силы. Да такой, что меня аж в спинку стула вдавило. Даже захотелось «Щит» поставить. Несмотря на палево. Правда, к концу его гневной речи, Силу директор всё же под контроль взял. Но страшненько было, чего уж там.
— За Петра в прошлый раз серьёзные люди просили. Поручителями назвались, — пояснил Елецкий. — Вот пусть и решают теперь с Салтыковыми. Иначе я с них лично спрошу. Но ты, боярин, всё равно ко всякому готов будь.
— То есть, глава рода может это объявление войны подтвердить? — удивился я.
— Может. Вполне может. Но даже если не подтвердит, то Пётр этого так не оставит. Захочет отомстить, уж будь уверен. И ресурсы у него для этого имеются.
— Хм, — задумчиво хмыкнул я. — Наверное, всё же вам не стоило вообще Салтыкову о нас с Каменевым напоминать. Выгнали бы и всё. Хотя, теперь-то чего говорить.
— Если бы просто выгнал, то тогда он бы точно зло затаил. Хотя да, чего уж теперь, — досадливо поморщился Елецкий. — Ладно, с этим я постараюсь помочь. Но имей в виду, что я не всесилен. Сам тоже готовься. Людям своим письма напиши и отправь с посыльным. Я распоряжусь. Лично пока территорию академии не покидай. Думаю, в ближайшие два-три дня всё прояснится.
— Понял, — согласно кивнул я. Ну а что ещё остаётся? Если получится обойтись без войны, то я только обеими руками за. Терять людей из-за малолетнего дебила совсем не хочется. А судя по словам директора, быстро раздавить Салтыковых у меня не выйдет. Разве что пойти всю их верхушку лично поубивать. Но в этом случае очень много вопросов ко мне возникнет. А я и так к себе лишнее внимание привлёк буквально только что.
— Тогда поговорим об учёбе, — Елецкий нашёл на столе мою справку. — Насколько я понял, тебе пока можно заниматься только теорией и развитием тела. А это значит, что о боевом факультете придётся забыть. Надо выбрать какой-нибудь другой. Я бы предложил артефакторику. Как на это смотришь?
— Положительно, — снова согласился я. А что? Создание артефактов — это интересно!
— Ну вот и отлично, — отчего-то очень довольно потёр руки директор. — В таком случае, сегодня можешь взять ещё один отгул. Отдай распоряжения своим людям, а затем отдохни и как следует выспись. Завтра с утра сходи к нашим целителям. Пусть осмотрят. Если всё будет нормально, то с завтрашнего дня приступай к учёбе.
— Так и сделаю, — кивнул я, но подниматься и уходить не стал.
— Что-то ещё хочешь спросить? — удивлённо посмотрел на меня Елецкий.
— Хочу. Как бы это сформулировать, только?
— Говори как есть. Не наводи тень на плетень.
— Ладно, как есть, так как есть. Мне вот интересно, то, что студенты пьют и потом дебоширят — это вообще нормально?
— Ах вот о чём ты, — хмыкнул Горислав Михайлович. — Думаешь, что в стенах академии надо алкоголь строго запрещать?
— Ну как бы да.
— Ладно, раз уж пошёл такой разговор, то объясню. Понимаешь, боярин, у нас академия, а не ясли. Если студент сам не может ограничить себя в употреблении спиртного, то это его проблемы. Но в личном деле этот факт будет указан. Студенты не дети, чтобы что-то им запрещать. Вон, целые бояре, да наследники есть. Войну могут объявлять. Так же имей в виду, что учиться сюда вы пришли самостоятельно. Заплатили за это немалые деньги. Но если студенту вместо учёбы больше нравится пить вино, то, повторюсь, это только его проблемы. И ничего путного из такого человека не выйдет. А из академии он рано или поздно вылетит. Как это и произошло и Салтыковым.
— Хорошо, это я понял, — кивнул я. — А тот факт, что старшекурсники ходят по комнатам младших и отправляют их в столовую? Ладно ещё, они на нас с Каменевым нарвались. Но ведь, насколько я знаю, тут ещё и простолюдины учатся.
— Ты имеешь в
