На морских дорогах - Тимофей Иванов
Мы же преодолели последние метры перед столкновением, нос драккара поднялся немного вверх и он стал своего рода лестницей на борт чужого судна. Я же вдарил перед собой ветвистой молнией с криком:
— Ааааас!!!!!!
Вообще идти на толпу врагов на острие клина страшно, противников ты видишь, а свои у тебя за спиной. С запрыгиванием на чужую палубу или крепостную стену тоже самое. Ну и прибавим, что по тебе будут бить со всех сторон кроме спины. Великая радость, что я расширил плацдарм магией и ошеломил противников, а потому мне было немного легче.
Взмах клинка сбивает в бок чью-то нагинату и кромка щита разбивает лицо молодого копейщика. Справа меня пытаются достать мечом, но чей-то топор отрубает руку, что держит оружие. Я же наседаю на противника перед собой. Крепыш с тонкими седыми усами, что висят как два крысиных хвоста отбивается, но не долго, кончик моего меча разрезает его горло. Меня окатывает ярко-алой артериальной кровью, но мне плевать, я загоняю всё больше маны в прану через крест на своей спине. Это позволяет наотмашь ударить щитом и буквально снести противника слева, отбросив мужика на его же товарищей. Передо мной оказывается ещё один юнец с чем-то копьеобразным, отвожу испуганный выпад мечом и без затей бью его ногой в живот. Бедолагу складывает пополам и отбрасывает назад уже без копья, но с травмами внутренних органов. У нас для вас недобрый ответ, у нас праны много, у вас её нет.
Прибив последнего оппонента я поморщился от пары лёгких ран и понял, что прорвался через тех, кого враг поставил отражать наше нападение. Передо мной предстала битва на «богатой» джонке, где защитников корабля прижимали к носу и корме. У форштевня их уже скорее сдерживали, а вот у руля насели конкретно, видимо решив сначала разобраться до конца с одной группой, а затем с другой. Отряд пиратского прикрытия был развален на две неравные части, открыв мне спины, чем я быстро воспользовался, опять ударив своими любимыми молниями. Дальше добивание врага будет несложным, а вот защитникам купца лучше бы помочь.
— За мной — гаркнул я хирдманам, что составляли подобие клина, а потом разогнался, запустил щит, как диск в затылок самого неудачливого татя, взял во вторую руку топор и заорал во всю мощь лёгких всё тот же первобытный боевой клич — Ааааааас!!!
Лужёные глотки ассонов меня поддержали и через мгновение мы врубись во вражеские спины. Первые несколько секунд шла настоящая резня и вроде бы джентльмены удачи почти запаниковали, но из первого ряда нарисовался живчик с двумя дао. Он с поразительной лёгкостью отсёк одному из моих парней кисть руки и подрезал ногу второму, после чего накинулся на меня с противным воплем:
— Хууудяяяя!
Времени ответить «под мудя» у меня не оказалось, резко стало не до шуток. Чашкообразная гарда спасла мне пальцы, но я тут же получил рану в боку, кольчуга не до конца сдержала вражеский клинок. Мана перетекла в прану без остатка и я пошёл во встречную рубку всё с тем же рёвом:
— Ааааас!!!
Враг был быстрее меня, но брони практически не имел. Да и толку с неё против секиры с субтильным сяньским-то телосложением? Однако мелкий засранец умудрялся более чем успешно отбиваться и даже ещё дважды меня достал, но оказался отвлечён атакой с тыла от одного из узкоглазых, которых недавно зажимал. Инициативный вояка получил рану в ногу, но я не упустил свой шанс, срубив топором чужую кисть с одним из дао.
— Хссс! — как-то по змеиному зашипел сянец, провожая часть себя стеклянным взглядом.
Только вот даже такая рана — не повод зависать в бою. Враг не дремлет и может снести голову к Суртуровой матери, что я и сделал, а потом с новым энтузиазмом врубился в куда более простых противников, которые правда заняли меня ненадолго. Хирдманы их и без того почти добили, пока я возился с своим неприятно ловким врагом, остались только вояки «купца».
— Помогите нас и озолотитес — резко крикнул один из них на плохом ассонском, пока северяне на кураже не принялись за оставшихся сяньцев.
— Уговор — лаконично отозвался я, а потом ткнул окровавленным клинком в сторону кормы — В бой вместе!
— В бой вместе! — кивнул мужик в броне из шкуры какой-то рептилии, а потом принялся переводить своим генеральную линию партии.
Желтолицые восприняли идею дружбы народов с восторгом и мы пошли вперёд на последнюю группу пиратов, но там быстро случилась заминка. За спинами своих оставшихся бойцов какой-то полноватый субъект в доспехе поверх халата и воин, подозрительно похожий на безголового живчика, держали оружие у шеи девки лет тринадцати и совсем малолетнего пацана, что-то крича. Мне известен был общесяньский, если так можно выразиться, однако у них в этой их империи диалектов вагон и две тележки. В целом смысл я понимал, но захват заложников тут и без слов понятен, как и то, что детишек надо спасать. Мой новый знакомый вступил в жаркую полемику, но терпел все эти «ли ху цу ши ка!» и «ун мал мо ло ки!» я где-то с минуту, после чего заорал:
— А ну всё заткнулись! А то всех убьём на #@%!!!
Не в курсе их глубин познания ассонского, но меня похоже более-менее поняли, замолчав. Слово «убьём» на морских побережьях только совсем дурак не знает.
Я же ткнул клинком в сторону «своего» сяньца с вопросом:
— Что они хотят?
— Чтобы мы их отпускать с юными госпожой и господином, иначе убьют. Я не мочь, меня тогда казнят.
— Храбрый воин, мы можем договориться… — начал было халатник.
— А ну еб@ло завалил! — гаркнул я на него, изображая самого отмороженного отморозка из возможных, благо в крови был с головы до ног и зрителям наверняка хотелось верить — Ты никуда не идёшь! На детишек мне насрать, но твой корабль мой трофей. Понял, на %₽#⁈
От такой постановки вопроса пухлый сянец несколько растерялся. Это с местными можно было как-то поиграть в дипломатию, а вот северные варвары на мир смотрят иначе. У них тут есть трофеи и даже ещё есть кого убивать во славу своих злобных богов, прям удачный день, иначе и не скажешь. А потому срочно нужно искать аргументы, пока его тут вместе с заложниками просто не
