Первый шаг Некроманта. Том 4 - Илья Рэд
Если так посмотреть, в подвале не было никаких трудов по некромантии. Это могло значить лишь одно: дед и отец Ривки передавали эти знания устно, чтобы не кинуть на себя тень подозрения Ложи. А что касается церкви — те бы не так резко отреагировали. Я думаю, мастеров бы просто забрали к себе как опытных ремесленников. Не пропадать же зазря добру?
В общем, по прибытии домой я сгрудил все болванки в отдельный ящик и выбрал одну. Следом на гранит разложил купленные ингредиенты, на соседний столик — книжечку с рисунками, вздохнул, закрыв глаза, и приступил к процессу зачарования.
Глава 10
Мастер рун
Измельчённая в труху чешуя снежного василиска, масло из желёз саламандры, нарезанная полосками кожа червя-Вожака и кусочек предсердия штормовой виверны — всё это группа ингредиентов для стихийной магии, где каждое наименование представляет собой атрибуты: воду, огонь, землю и ветер. Всё перемешано и сложено в одну деревянную чашу.
В другой — прах сожжённого мортиканта. Его мне доставил Терех. А в третьей — растолчённый священный камень, намоленный самим епископом. Да, хорошие знакомства сыграли свою роль, и мой деловой партнёр Серапион с готовностью выполнил маленькую просьбу, послав из Вологды своего человека с баночкой этого дорогого порошка.
Таким образом, у меня было всё для представления трёх ветвей магии, и я, взяв фокусировочный камень, благополучно запорол первую попытку. Нож как сверло закрутило так, что он превратился в никому не нужный брак.
Я отложил его в сторону и решил поменять инструмент на более лёгкий, всё-таки медь она мягче и требует особого подхода, а тот, что я использовал сейчас, предназначался для стальных вещей. Ривка одолжила свой камень, и вскоре я приступил ко второй попытке.
Нож был покрыт геометрическими узорами по центру лезвия, со скруглённой гардой и довольно миниатюрный. Могло показаться, что он больше предназначен для метания. Я взял щепотку месива из «стихийной» чашки и выложил неприятные на вид дурнопахнущие куски вдоль всего будущего артефакта. Тут же обмыл руку в стоящей рядом бочке, а другой посыпал сверху прахом и священным порошком.
Всё произошло, как обычно: нож засветился синеватым цветом, впитывая в себя как губка «подношение», и приподнялся в воздухе. Я, чуть дыша, коснулся его новым фокусировочником и, как только пошёл контакт, погрузился в медитации на второй уровень бытия, чтобы замедлить вокруг время и обострить реакцию.
«Да уж, работы тут непочатый край», — сказал я себе, внимательно изучая структуру металла.
Всë усложнялось трëхмерностью узора. Если до этого мне достаточно было пробежаться по намеченному маршруту, то здесь каждый миллиметр мог таить в себе подлянку.
Как говорится: «Одна ошибка и ты ошибся».
Весь путь будто в тумане, тут скорее игра в какие-то напёрстки, чем искусство зачарования и это меня начало раздражать. Я опять осëкся и вторая болванка схлопнулась пополам.
Откинув ненужный уже металл в сторону, я взял следующую и всë повторил. Проекция в этот раз была другая.
«Чëрт!» — выругался я.
Тут не получится штамповать по двухмерному шаблону артефакты, ведь каждая попытка будет уникальной, а значит, и будущая вещь тоже. Будь у меня учитель, я бы смог обойти некоторые подводные камни, но сейчас я словно первооткрыватель, заплывший в неизвестное место на карте.
Ты не знаешь, когда закончится рисунок по оси Z, когда тебе нужно сворачивать вправо или влево: всë это открывалось только по мере продвижения по сложной структуре. И самое неприятное в неравномерной сетке — напороться на тупик. В то место, откуда невозможно прочертить фокусировочником путь обратно, ведь по одной борозде дважды проходить нельзя.
А когда ты не видишь всей картины — это нереально. В смысле я так девять раз просчитался и почти истратил весь свой манапотенциал, а он у меня неприлично огромный.
Наконец, в десятый раз мне повезло. Площадь рисунка была не такой большой. Видимо, так совпало — я высыпал остатки «подношений» уже без особой надежды на успех, и их там было меньше обычного. Что, в свою очередь, и снизило объëм работы.
Это воодушевило меня и, умудрëнный опытом предыдущих попыток, я построил контур замкнутой геометрической фигуры с множеством углов и принялся еë обрабатывать уже внутри. Ну а там моему взору всë было открыто и осталось лишь доделать начатое.
Для меня казалось, что прошло несколько минут, а по факту я так простоял двенадцать часов, полностью сфокусированный на работе. Когда вынырнул со второго уровня бытия, голова мгновенно загудела от боли, а всë тело налилось усталостью.
Домашние давно отправились спать, а на дворе подмигивала луной ночь, когда мимо неë пролетали облака. Читавшая на стуле Ривка встала и поднесла мне кувшин с водой. Все зачаровальщики страдают обезвоживанием после длительных циклов работы и кому как не ей об этом знать.
Нож завис в воздухе и крутился вокруг своей оси, потом стал радиусом мнимой окружности, где конец рукоятки был центром. Он до такой скорости разогнался в своей круговерти, что, казалось, передо мной висела медная сфера.
Наконец, нож резко застыл на месте, узоры на его лезвии раскалились на секунду и снова погасли. Готовый артефакт упал на столешницу и остыл.
— Поздравляю, — устало улыбнулась девушка. — Много в нëм?
— Не думаю, — хрипло ответил я. — Оказывается, можно снизить значение, уменьшив количество ингредиентов — в записях твоего деда об этом ни слова не было, — я взял в руки оружие и проверил счëтчик. — Как и думал, «двойка».
— Это ведь только начало, — подбодрила Ривка.
— Знаю, — я повертел в руках свою поделку и передал ей. — На, можешь выставить на продажу.
— Шутишь?
— Нет, — я быстро разделся, чтобы ополоснуться перед сном.
