Восстание эльфов - Михаил Андреев
Истинные начали перешёптываться. Я услышал, как кто-то говорит: «Ага, как же! Не из-за чувств!»
Флори надула щёки:
– Хватит этого фарса. Что вы здесь делаете? Дайте пройти!
– Синтизара предупреждала, что вы сюда явитесь. Вот мы и здесь. А вам, похоже, самое время умирать. Было приятно работать с тобой, Флори. – Инуэй перевёл злобный взгляд на меня. – И будет приятно тебя убить. В бой!
– Постойте! – крикнул я, разводя руками в стороны. – Синтизара всё это время нас обманывала! Она послала меня и Флори устроить засаду на отверженных, которые должны были собрать дань, но отверженные уже всё знали! Кроме того, именно Синтизара распространяет тику в Эльфиме! Взгляни на Кетлана, который ошивается у рыночной площади! Он лишил себя глаз, лишь бы остаться в воображаемом мире!
Инуэй закатил глаза и твёрдо рявкнул:
– Вырвите язык этому лжецу!
Но внезапно пятеро эльфов во главе с Мартинэем ударили в спину своим же. До сих пор Мартинэй молчал, держал в секрете, что перешёл на нашу сторону.
– Мартинэй предатель! – вскрикнул Инуэй и выбежал к нам с пятью эльфами. Флори достала из-за пояса небольшой глиняный шарик и метнула его прямо под ноги Инуэю. Шарик лопнул, и из его скорлупы повалило облако дыма, которое окутало Инуэя и рядом стоящих эльфов. Без промедления Флори вооружилась двумя кинжалами, развела их в разные стороны и, превозмогая боль раны, вскочила в облако дыма.
Лязг клинков, крики эльфов, и глухой стук падающих на землю тел.
Из дыма выбирается Инуэй, и, завидев меня, злобно скалится. В его руке меч, в моей – кинжал. Он достанет до меня быстрее, чем я до него. Пора бы сменить оружие. В любом случае, как говорила моя бывшая – важно умение, а не размер!
Инуэй делает выпад вперёд. Я едва успеваю поставить ногу в сторону и упереться на неё, чуть сместив корпус. Лезвие меча коснулось моей скулы, оставило засечку.
Я ответил тычковым ударом, но Инуэй увернулся, оттолкнул мою руку локтём и дал рукояткой меча мне в нос. Кровь покатилась по губам. Инуэй ринулся ко мне, выставив лезвие меча вперёд.
«Мне его так просто не одолеть… Пора блефовать!»
Со всей дури я метнул кинжал прямо в Инуэя. Кинжал неряшливо завертелся и долбанул Инуэя ручкой по плечу.
«Хреновый из меня метатель».
Но нужного эффекта я добился – Инуэй опешил, в моменте пытаясь увернуться. Я набросился на него, как дикий зверь, и повалил на землю.
Началась потасовка среди клубящейся пыли. От неожиданности Инуэй ослаб. В первые секунды я смог насесть на нём, и начал лупить его по лицу, по чём есть мочи.
«Когда-то ты меня так лупил, сволочь! Получай же обратку!»
Мои колени удачно упёрлись в его руки, и он остался полностью беззащитен. Его лицо, удар за ударом всё больше походившее на полусгнивший помидор, изменилось с гневного на испуганное.
Моего плеча кто-то коснулся. Я оборачиваюсь, тяжело дышу. Надо мной стоит Флори, облокотившись на рукоять окровавленного клинка. Она подносит клинок мне и холоднокровно говорит:
– На. Так будет быстрее.
Я смотрю на клинок, потом на красное лицо Инуэя, потом снова на клинок. Среди храмового квартала, жители которого попрятались в свои хижины, бредёт одинокий бедняк с повязкой на глазах. Это Кетлан. На его лице улыбка. Он медленно подходит ко мне и непонимающе озирается. Ощущение, будто время остановилось. Все вокруг замерли.
– Я издали услышал звуки боя и голоса истинных. Почему вы дерётесь? – добродушно спросил он.
– Эти ублюдки. Эти… предатели. – отхаркиваясь кровью, прорычал Инуэй. – Они захотели убить главу истинных! Эти собаки явно из числа отверженных!
Инуэй всмотрелся в лицо бедняка:
– Кетлан?.. Ты ли это?
– Это я, старый друг. Ты тоже сильно изменился. – ответил Кетлан и улыбнулся ещё милостивее.
– Почему у тебя на лице повязка? У тебя нет глаз? – совсем забыв про меня, спросил Инуэй.
– Верно. Я увлёкся тикой. Теперь хожу каждый день в храмовый квартал, чтобы искупить свою вину перед Лотраэль. Молюсь её статуе. Я жил в мечтах и, пожелав в них остаться, лишил себя глаз.
Наступило молчание. Инуэй опрокинул голову на землю и уставился в небо. Я поднялся на ноги и повернулся к Флори. Дым за её спиной рассеялся. На земле лежат четверо убитых. Ещё поодаль – другая кучка мертвецов. Там убитыми семеро. Мартинэй и ещё несколько истинных остались в живых.
– А Синтизара хотела распространить тику по всему Эльфиму... – задумчиво произнёс Инуэй. – Может, её обманули, а может, она обманула… Как легко мы принимаем то, что нам навязывают. – тихо, охрипшим голосом продолжил Инуэй. Он остался лежать на земле, разглядывая небо.
Флори держится за свою окровавленную руку и тихо стонет.
– Тебе нужна помощь? – спросил я.
– Нет. Разберись с Синтизарой. Она не должна улизнуть. – твёрдо ответила Флори и попыталась улыбнуться, но получилась лишь вымученная ухмылка. Она тут же упала на землю.
Я прильнул к ней, поднёс её голову к себе.
– Сделай это… – тихо сказала она, и глаза Флори начали закатываться. Кетлан присел к нам:
– Я кое-что смыслю во врачебном деле. Оставь её мне, а сам иди за Синтизарой. Всё будет хорошо, Дариан.
Я кивнул, поцеловав Флори в лоб и поднялся на ноги. Передо мной стоит хижина, в которой ждёт Синтизара. В убежище всё решится.
Полутьма. На ящике, в дальнем углу убежища, горит свеча. На большом сундуке, запрокинув ногу на ногу, сидит Синтизара и прикладывается губами к чашке вина.
Скрип досок. Мой шаг не остался незамеченным. Синтизара поставила чашку на ящик и встала с сундука:
– Ну что там? Вы прикончили их?.. Сколько у нас потерь?
– Одиннадцать убитыми, Синтизара. – ответил я, выходя к свету. – И все по твоей вине.
Глаза Синтизары сверкнули огнём, отражая свет свечи. Она пытается совладать с собой, придать своему лицу уверенное выражение, но получается скверно: уголки рта дрожат,
