Пекарь-некромант. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин
«Пока его оттуда не выпустят, — сказал профессор. — Моим заклинаниям хватит энергии минимум на два столетия. Но если вы достанете ложку из мешка, доступный призраку радиус действий увеличится примерно до пятнадцати ваших метров — плюс-минус десяток сантиметров. Имейте это ввиду, юноша».
— Не собираюсь её доставать.
Я поднял с пола ведро, бросил в него кошель с полтергейстом.
— Надо бы припрятать его… во избежание…
Поморщился, ощутив болевые уколы по всему телу.
— Этот призрачный уродец знатно меня потрепал, — сказал я. — Нужно было просто сжечь этот дом! Всю одежду мне испачкал, гадёныш. Врезал бы ему… да он ведь ничего не почувствует. Надеюсь, что ему сейчас внутри этого мешка хотя бы темно и страшно.
Сделал пару шагов, закряхтел, как старик.
— Запускай свою лечилку, мэтр. Действуй. Чувствую, что на мне живого места не осталось. Болит… всё. А у меня ведь на сегодня ещё куча планов! Боюсь: если сейчас не подлечусь, то вечерняя встреча с вдовушкой не доставит мне удовольствия. Буду стонать не от наслаждения, а от боли.
Я ухмыльнулся.
— Да и не хватало мне… в постели опозориться. Растрезвонит ведь, зараза, об этом на всю округу! К гадалке не ходи! Женщины — они такие. Где я потом… молоко буду брать? Не покупать же… Так что действуй, профессор. Главная сегодняшняя битва ещё не состоялась.
* * *На обратном пути мой внешний вид точно не соответствовал облику гениального кулинара мастера Карпа. Судя по тем взглядам, которыми меня награждали встречные горожане, в своей грязной и мокрой одежде я походил если и не на бездомного, то точно на запойного пьяницу. Мужчины поглядывали на меня настороженно, с заметной брезгливостью; женщины — с испугом, без намёка на кокетство.
Не рассчитывал, что на битву с призраком потрачу так много времени — иначе отложил бы её на другой день. Возвращался я торопливо: небо у горизонта уже окрасилось в цвета заката. Алое зарево едва пробивалось сквозь листву клёнов. Тревожные птичьи голоса сливались с криками ребятни. То и дело над головой раздавался стук запираемых на ночь ставней.
Едва свернул в Лисий переулок, как увидел мерявшего шагами дорогу Полушу. Тот прогуливался в одиночестве, нервно покусывал губы, хмурил брови — в поварском фартуке и шапке, словно выскочил на улицу, спасаясь от пожара. Я невольно принюхался, но запаха гари в воздухе не почувствовал. Пекарь заметил меня — встрепенулся, бросился навстречу.
— Мастер Карп! — воскликнул он. — Ну наконец-то! Что ж вы так… Я ужо волноваться начал. Собирался идти вас искать. Опару ведь давно пора ставить!
Парень смотрел на меня с укором. Словно упрекал в преступной забывчивости. Он явно хотел меня поторопить, но не решался.
— Сейчас всё сделаем, — заверил я.
«Вот так встречают героя», — пожаловался профессору.
Поднял глаза, взглянул на тёмные окна своей спальни. Мысленно уже правил в уме план на вечер, встраивая в него ту самую опару, о которой напрочь позабыл. Чтобы сэкономить время решил пройти к себе через магазин — без моего позволения Лошка его не решилась закрыть. Едва переступил порог, как продавщица бросилась мне навстречу.
— Куда прёшься?! — закричала она.
Вдруг замерла: узнала меня. Приоткрыла от удивления рот. Взглянула на моё ведро.
— Это вы, мастер Карп?
Прижала руки к груди. В её глазах читался вопрос: «Что с вами случилось?»
Я не ответил на него.
Спросил, чтобы сгладить неловкость:
— Как наши дела?
— Так эта… всё продала, — сказала продавщица. — Ужо давно. Давненько мы не зарабатывали таких деньжищ, мастер Карп! Народ всё пёр и пёр! Разве ж можно столько жрать?! Я трижды сбивалась, когда подсчитывала выручку. Вот, господин хороший! У меня всё записано!
Она указала на амбарную книгу — та лежала на прилавке, всё ещё открытая, рядом с недоеденной коркой хлеба. Я почувствовал, как тоскливо заурчал живот — напомнил о том, что после раннего обеда прошло уже много времени. Я пробежался взглядом по витринам (пустые полки!), махнул рукой, сказал, что посмотрю выручку потом («Опару пора ставить»). Стоявший за моей спиной Полуша поддакнул.
— Мастер Карп! — крикнула продавщица мне вдогонку.
Я обернулся.
Заметил вспыхнувшее во взгляде Лошки любопытство.
Продавщица ткнула пальцем в стену.
— Там эта… ждут вас ужо, — сообщила она. — Во дворе.
— Кто? — спросил я.
Попытался сообразить, о чём ещё, кроме опары, мог позабыть.
— Так… вдовушки ваши, мастер Карп, — сказала Лошка. — Явились ужо. Обе.
Я с трудом сохранил на лице маску спокойствия.
Но удержаться от вопроса не смог.
— Почему обе?
Продавщица улыбнулась.
— Так… молоко вам принесли, мастер Карп.
* * *Запретил продавщице говорить вдовушкам о том, что я вернулся домой. Да и вообще: велел ей сворачивать торговлю, тем более что и торговать-то уже нечем. Хлеб, по словам Лошки, сегодня закончился примерно в то же время, что и вчера, хотя Полуша напёк его вдвое больше. Покупатели весь день шли сплошным потоком. Завтра продавщица уже с утра ожидала наплыв клиентов — тех, кому сегодня наших караваев не досталось.
Выпроваживать Лошку я не стал — разрешил ей задержаться в пекарне, помочь Полуше. Пусть пекарь в её помощи и не нуждался: она скорее отвлекала его от работы, хотя парень вслух этого и не признавал. Но у Лошки читалось на лице: она не уйдёт домой, пока не выяснит, как я выкручусь из сложившейся ситуации. Вот только я не собирался «выкручиваться».
«Кто и что мне принёс раньше оговоренного времени — меня мало волнует, — сказал я, мысленно обращаясь то ли к профессору, то ли сам к себе. — Женская непунктуальность раздражала меня ещё в прошлой жизни. Почему за временем не следят они, а искать выход из глупой ситуации должен я? Нет уж. К счастью, я теперь не женат. Погода на улице замечательная. Подождут».
Мэтр Рогов промолчал: не уловил вопрос в моих словах.
Я и не ждал его ответа. Не до болтовни: весь
