Шайя (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Ладно, без неё бы справилась. Можно и на лопате подкидывать зерно, чтобы улетела лишняя шелуха. Но кроме риса, есть ещё пшеница, горох, соя, и много-много рапса, с которым ей вновь помогли. Всё это на лопате не покидаешь!

А где ей давить рапс для получения масла?

Она так надеялась на ту штуку, что увидела в заброшенном дворе, но когда пришла её почистить, то профессор опознал в ней не маслодавилку, а выжималку для сахарного тростника!

Шайя даже задрожала тогда от восторга, и они вместе с Цером ходили за тридевять земель за этим тростником, корячились, срубая его и очищая от зелени, потом впрягшись в тележку, тащили кучу сладких палок в поселение. Всё это для того, чтобы она удовлетворила своё любопытство.

Ей интересно было посмотреть: неужели правда из тростника что-то можно выдавить? А каково оно на вкус?

К удивлению обоих, им удалось выдавить не тягучую массу, как думала Шайя, а несколько вёдер сладковатой воды. Что делать дальше, они не знали, и тогда девочка поступила с этой водой, как подсказывал опыт варки джемов или пастилы. Она процедила её и, поставив на огонь, полдня уваривала её, доводя до пастообразного состояния.

Шайю немного смущало, что цвет из прозрачного стал кирпично-коричневым, но после того, как она потратила кучу дров на эту блажь, делая вид, что не замечает недовольства Цера, совесть не позволяла остановиться.

Когда рука уже отваливалась помешивать тягучую пасту, девочка разлила её по небольшим мискам, а к утру всё это затвердело, став похожим на куски хозяйственного мыла. Но Цер уже не смотрел на расстроено скривившуюся мордашку подружки, всё извлёк и разбил на подходящие для пользования кусочки. А когда прилетел на выходные профессор, то он удостоверил, что ребята получили сахар древним способом.

В музей истории летели вместе с Цером! Профессору пришлось арендовать грузовой летомобиль, и из-за этого каждый раз, пролетая над границей заповедника, приходилось приземляться, чтобы охрана засвидетельствовала наличие лиц с допуском.

Когда Шайя узнала, что они будут делать остановку и она познакомится с теми, кто сторожит её дом, то помчалась собирать фрукты и ягоды в подарок. Жалела, что время шелковицы и личи уже прошло, но зато она набрала полный короб манго с персиками и корзину кумкватов, что росли в её саду, а ещё отдельно положила несколько арбузов.

В её саду росло всего два дерева манго, но она уже устала собирать и сушить эти плоды. Немного сварила варенья, немного законсервировала в сладком сиропе, а остальное сушила, но плодов было так много, что ей надоело не только резать на дольки, но и искать место, где всё это можно было бы разложить. Какую-то часть она сушила в печи, но не раз бывало, что забывала и пересушивала.

Кумкваты тоже росли в саду Шайи, и она из них сделала целый мешок цукатов, но только ради Цера, так как её организму лёгкая горчинка не понравилась. Зато профессор полюбил есть кумкваты прямо с дерева, отказываясь от слишком сладких цукатов, но и ему не справиться в одиночку с тем, что поспело.

Если бы Шайя могла, то обязательно задержалась бы в гостях у охраны. Никто из служащих не ожидал, что им привезут угощения, а девочка была удивлена, что никто из работников не смеет пересекать границу. А наблюдение и контроль на территории заповедника осуществляется при помощи датчиков и дронов.

— Так за нами следят? — опешила Шайя, разглядывая мужчин.

— Не совсем так. Наблюдение идёт вдоль границ и за некоторыми интересными событиями в лесу. Первая техника, которая пока что работает над поселением — это только твои дроны.

— А-а-а, — протянула она, — у меня договор со старейшиной. Он старается не подходить ко мне близко и следит за своим настроением. Если он будет волноваться, то электроника перегорит, — пояснила девочка, и все закивали, зная об этой проблеме.

Потом она рассказала, куда они летят, показала мешки с зерном и пообещала ещё заглядывать в гости.

— Профессор, вы могли бы баловать работающих здесь людей гостинцами. Лес полон всяких ягод, и всё это опадает, никем не собранным.

— Зачем? Шайя, у меня нет времени на всё это.

— Фу, какой вы! Неудивительно, что люди относятся к нам недоброжелательно.

— Это не имеет отношения к тому, что происходит, — покачал головой мужчина.

— Как знать, как знать, — надулась девочка, а Цер покрутил пальцем у виска, показывая, чтобы Ниярди не обращал внимания на её заскоки.

В музее истории собрались все сотрудники и даже глава района. Шайя долго не могла понять, почему её не подпускают к веялке, так как день не резиновый, а ей ещё масло давить. Через полчаса огромный зал заполнился народом, который купил билеты на разовое представление и тогда выпустили профессора вместе с ребятами.

Шайя с уважением посмотрела на директора музея, которому написала письмо и, быстро сообразив, что активное участие зрителей поможет ей быстрее управиться с делами, нашла себе любопытных активистов и побежала к маслодавилке. Ниярди оставил Цера с кучей помощников, а сам принялся разбираться с работой следующего устройства. Шайя, в отличие от него, уже внимательно изучила музейный экспонат ещё в сети, и теперь ей требовались только чужие сильные руки, которые подчинялись бы её указаниям.

Если бы она знала, что будет много любопытных, оплативших своеобразное шоу, то взяла бы для готового масла не канистру, а красивые прозрачные бутылки, но и так всем понравилось наблюдение за превращением семян в масло и жмых. По просьбе директора музея она отлила немного масла в миску, которую сразу же отнесли в местный буфет, где началась продажа кусочков натурального хлеба с возможностью обмакнуть его в свежее масло.

На следующий день Шайя отправила Ниярди вновь в музей истории с коробом фруктов, чтобы выразить своё восхищение предприимчивым директором и надеждой на дальнейшее сотрудничество.

— Шайя, это неудобно… — сопротивлялся профессор, — это взятка!

— Возьмите ещё ящичек с вареньями, — не слушала его девочка и всё носила гостинцы, то для самого Ниярди, чтобы он попотчевал своих коллег на работе, то для сотрудников музея, то для работников заповедника.

Цер смеялся, а профессор вспоминал недобрым словом Аоми, который всё-таки всучил его малышке излишки посадочного материала, и теперь она не знает, куда пристроить переработанный урожай.

Пари с картошкой она уже выиграла, причём всё оказалось до умопомрачения просто! Так как этот овощ не особо популярен на их части Алайи, то они не знали, что его надо окучивать, а вот на северных землях именно так его и выращивают. Подумать только: маленькая тонкость, о которой не узнаешь, если не спросишь, а спрашивать нет повода.

А Шайя, как заведённая, заполняла погреб мешками, банками, огромными керамическими бочонками, связками, корзинами с переработанным урожаем. Профессор часто бросался на помощь, видя, как малышка намывает тяжёлые для неё бочонки, в которые сама могла бы поместиться целиком, но она только смеялась, говоря про ловкость рук и смекалку.

— Благословенная земля, только знай не ленись! — часто повторяла Шайя, смотря послеобеденные новости, после которых она иногда засыпала; или пробегая под развешанными под крышей ёмкостями, в которых вновь что-то подсушивалось; или сопровождая Цера, когда он спускался в погреб, относя припасы.

— Дядя Ниярди, идите сюда, давайте пробовать кофе из зёрен бамии!

— Я уже пил! — отзывался профессор, занятый разборкой навеса, под которым впервые очнулась Шайя.

— Так нечестно! Вы говорили, что если вызревшие семена бамии подсушить и обжарить, то напиток из них будет похож на кофе с шоколадом. Я всё сделала, давайте вместе пробовать! А то я боюсь, он какой-то густоватый получился.

— Шайка, а ты десерт приготовила? — закричал Цер, с удовольствием потягивая носом в сторону кухни. Он как раз помогал профессору и был бы рад передохнуть.

— Сделала! Всё сливочное масло на этот десерт бухнула, так что следующую неделю будем сидеть без него.