Столичный доктор. Том VII - Алексей Викторович Вязовский
Меры безопасности, конечно, те еще: у меня даже документов не спросили, машину не досматривали. Любой Борис Савинков может одеться побогаче, нанять автомобиль, начинить его динамитом, и поехать в средоточие сил зла, наводить справедливость. Да, есть список тех, кого ждет прием, но даже я могу придумать пару-тройку способов узнать этот лист ожидания заранее и заменить посетителя. Бардак, короче, и головотяпство. Одни только блиндированные кареты ввели, и то хлеб. Казакам конвоя ЕИВ не завидую.
Я-то думал — будет обычный прием, когда некоторое количество участников представляются по поводу вступления в новую должность. Но оказалось, что я один. Без ансамбля. Это не помешало промурыжить меня минут сорок в ожидании, но кто я, чтобы судить самодержца. Классика жанра. Должен быть счастлив предстоящему общению. Вот я стоял и наливался радостью, разглядывая картины в Александровском дворце. Изучил портреты всего семейства вплоть до Петра I, полюбовался на пейзажи некого художника Волкова. На такое себе... Не знаю, что Николай нашел в этом живописце. Наконец, ливрейный лакей открыл дверь, и впустил меня в приемную.
Царь появился одновременно с другой стороны, в сопровождении двух Сергеев — Витте и великого князя. Это он, получается, желание загадывать может? Николай шёл неспешно, чуть сутулясь, словно его парадная одежда весила больше, чем он сам. За ним, нога в ногу, следовали Витте и Сергей Александрович. Вдруг вспомнилась строка из старого стихотворения: «Входит пара Александров под конвоем Николаши». Я едва сдержал улыбку. У нас тут входит Николаша под конвоем двух Сергеев. Хороший сюжет для политической карикатуры, жаль, никто его не воплотит в жизнь.
К счастью, наступила пора отвесить поклон, что я и сделал.
— Ваше Императорское Величество, князь Баталов. Представляюсь по случаю назначения на пост наместника Дальнего Востока.
— Здравствуйте, князь, здравствуйте, — отозвался Николай. — Давно не виделись. Наслышан о ваших успехах. Премия Нобиля?
Голос тихий, почти бесцветный. Царь был похож на плохо заведённый механизм. Взгляд рассеянный, говорит ровно, без интонаций, как человек, мыслями находящийся где-то далеко. В волосах седина, куча морщин на лице. А ведь он младше меня нынешнего! Ему всего тридцать пять!
— И не только премия Нобиля, Ваше Императорское величество, — я начал было перечислять свои достижения, увидел скуку на лице Витте и раздражение Сергея Александрович. Быстро свернулся.
— Нам кажется, что князя обошли с отечественными наградами за его достижения в области медицины. Что скажете, господа? — повернулся царь к своим спутникам.
— Думаю, это можно легко исправить, ваше величество, — пожал плечами Сергей Александрович. — Тем более, что и в чинах подрос.
Ой, сейчас, наверное, заплачу от умиления. Такие все добрые, такие заботливые.
— Мы рады, князь, что вы решили вернуться в Россию после стольких лет отсутствия, — снова включился самодержец.
Не ты ли вышвырнул меня за границу, поверив грязным инсинуациям? Кого обидел, всех прощаю, как это по-императорски.
— Служить Отечеству — высшая награда для меня, Ваше Императорское Величество! — ответил я фразой, пропитанной патриотизмом до тошноты.
— Что же, дальнейшие указания вы получите у Его Императорского высочества Сергея Александровича, — столь же бесцветно, как и всё до этого, произнес Николай, развернулся, и ушел.
Это что? Зачем я тратил пол дня? Чтобы поклониться удаляющемуся императорскому тылу?
— Следуйте за мной, князь, — сказал Сергей Александрович. — Нам еще многое предстоит обсудить.
Витте, кстати, тоже скрылся втихаря, сразу вслед за царем. Постоял для мебели, помолчал и свалил. Так работать можно, даже дворник справится.
***
От Великого князя я вышел часа через два, наверное. Чай нам трижды приносили. Сергей Александрович с самого начала делал вид, что ничего не случилось. Мало ли, устал ЕИВ от забот о державе, приболел слегка, а потому откровенно отбывал номер. Я понимаю, всё в жизни бывает, но вот столь равнодушно ко всему относиться? Ладно, короля играет свита, буду надеяться, что хоть эти не подведут. Впрочем, кого я обманываю? Еще как подведут, предадут и всё испортят. А потом выжившие будут писать в парижах мемуары, как дураки не послушали их мудрых советов, уж тогда бы точно всё сложилось как надо.
Сергей Александрович пытался ввести меня в курс дела — сначала сам, потом призвал на помощь некоего статского советника Валериана Дмитриевича, и они уже вдвоем просвещали меня о местных раскладах. Я, конечно, записывал, ничего не пропускал — кто за что отвечает и кто кому докладывает, но ни на секунду не забывал: никто из нас там в последнее время не бывал, как говорится, свечку не держал. А от Питера до Владика — по прямой тысяч семь кэмэ, а по дороге — и все десять. Так далеко даже Председатель Госсовета не всегда может заглянуть. Ладно, для связи имеется телеграф, если что — уточню в рабочем порядке. Сразу выписал себе индульгенцию на возможные ошибки, договорился, что возьму кое-кого из своей столичной команды. Хотя бы на первое время. Ведь для порт-артуровских я кто? Выскочка. Такого подставить и потопить — милое дело. Ладно, хотя бы армию и флот из под меня вывели. Там свои адмиралы-генералы отправятся в инспекцию и примут дела. За мной осталось лишь гражданское управление наместничества и вопросы Китайско-Восточной железной дороги. Та еще задачка, конечно... Ну и подготовка к войне. В которую Великий князь по-прежнему не верил. Отвезти подлодки и аэропланы? Пожалуйста, ни в чем себе не отказывайте? Указ о постоянном совместном совещании с флотскими и армейскими? На, получи. Но в их дела не лезь, там свои специалисты. Чем дольше я слушал поток этих указаний, тем грустнее становился. А смогу ли я вообще хоть что-то сделать на Дальнем Востоке? Этот гигантской диплодок государства с огромной шеей и маленькой головкой был очень неповоротлив, медлителен и, чего уж там, туповат. Не персонально Сергей Александрович, а все эти «статские советники». Ведь команда игроков в любом виде спорта оценивается не по лучшему, а по среднему. И с ними была проблема.
Уже в коридорах Александровского дворца я столкнулся с цесаревичем. Михаил Александрович шел один, без сопровождения.
— Князь! Вот уж не ожидал вас здесь увидеть! — сказал он, подходя ко мне.
— Ваше Им... — начал я.
— Бросьте, не на приеме. Давайте по имени-отчеству, так проще.
—
