Красная дорама (СИ) - Денис Георгиевич Кащеев
— Простите, — осознаю я, что прокололся. — Кажется, я его дома забыл… — пытаюсь забрать из окошка свое удостоверение личности, которое перед этим, видимо, отдал девушке — но та ловко накрывает его ладошкой:
— Подождите! — и жмет другой рукой на какую-то кнопку возле стола.
Вопреки просьбе кассирши, я дергаюсь назад, но уйти без документа не решаюсь и, передумав, снова тянусь к удостоверению… В этот момент откуда ни возьмись рядом со мной вырастают двое в синей полицейской форме. Аккуратно берут под руки и ведут в сторону.
— Это не то, что вы подумали! — потеряно бормочу я на ходу. — Я сейчас все объясню!..
— Конечно, объяснишь, куда ж ты денешься, — цедит один из полицейских — тот, что справа. — Но не мне — и не здесь…
Я — первый я, чей черед подойти к кассе еще не настал — резко тряхнул головой и бочком-бочком двинулся прочь из очереди. Реальность разом склеилась — «форточка» в будущее захлопнулась.
— Вы будете стоять, товарищ? — обеспокоенно крикнул мне вслед дедок, успевший пристроиться за моей спиной.
— Видимо, нет… — выговорил я, отступая к стене и почти сползая по ней на пол зала — перед глазами уже чередой пошли «флэшбэки»: напряженный разговор у кассы, маленькая, но твердая рука девицы на моем удостоверении личности, полицейский…
А, нет, кажется, этот полицейский — уже из настоящего.
— Товарищ, с вами все в порядке? — одновременно и участливо, и сурово склонился надо мной уже знакомый мне «синий мундир» — даже не подозревавший, что через несколько минут должен был бы заломить мне за спину руку у кассы, но теперь уже, как видно, не доведется. По крайней мере, не в этот раз.
— Что-то голова вдруг закружилась… — выдохнул я. — И добавил уже почти привычно: — У меня производственная травма… Есть справка…
— Шли бы вы домой, товарищ Чон, — буркнул страж порядка, проглядев бумагу. — Что вы вообще делаете на вокзале в таком состоянии⁈
— Армейского дружка хотел встретить, — не придумал сходу лучшей легенды я. — Ким его фамилия… — наверняка со мной служил не один десяток этих самых Кимов. — Но он не приехал… Не смог бросить трудовую вахту…
— Хотите, провожу вас в медпункт? — почти с улыбкой предложил полицейский — не иначе, тоже вспомнил свое армейское прошлое.
— Нет, благодарю, — кое-как выпрямился я. Не хватало еще попасть в руки местных коновалов — и отвечать на их заковыристые вопросы! Это же не худо-бедно расположенный ко мне «Весельчак» будет — здесь меня быстро выведут на чистую воду! — Все уже прошло, — заверил я собеседника. — Поеду домой, как вы и сказали…
Ну а что мне еще оставалось делать?
12. Работа над ошибками
Итак, мой хваленый план «Б» с треском провалился, едва не похоронив под собой и меня самого. Как минимум, это требовало осмысления.
Сейчас, постфактум, допущенный просчет стал очевиден: наивно было полагать, что при существующем уровне контроля над населением — те же сукпак комёль, проверки личных телефонов и все такое — гражданам возьмут и позволят свободно разъезжать по стране. Тем более — посещать приграничные области. Впрочем, из скупых реплик кассирши с определенной долей вероятности вытекало, что для обычных дальних поездок, даже и не в столь режимные районы, разрешение тоже требуется — просто не «с подтвержденным номером» или не «с синей полосой», а какое-то иное.
По-хорошему, я просто обязан был предположить нечто подобное — но почему-то не сделал этого.
Почему же? Найти ответ на данный вопрос виделось мне сейчас самым главным. Ни загадка «форточек» в будущее — скорее полезных, чем опасных — ни даже раскрытие каких-то местных реалий ни в какое сравнение с ним не шли. Пойму себя — потом разберусь и со всем остальным. Запутаюсь в самом себе — все одно пропаду…
Дело ведь не сводилось только к авантюрному утреннему набегу на вокзальные кассы. Тот стал лишь вишенкой на трехслойном торте допущенных мной непростительных ошибок. Взять хотя бы мое поведение в ходе сукпак комёль! Добрейшая тетушка Мин совершенно права: ночная ситуация ничуть не располагала лезть в бутылку — но я все же попытался. Причем, уже после того, как сообразил, что проверка плановая и прежний Чон был о ней предупрежден.
А, например, ранее, в участке, я зачем-то назвал полицейскому номер того грузовика — продемонстрировав зоркий глаз и завидную память, но не сумев при этом ответить на вопрос о марке автомобиля. Кое-как потом все же отбрехался, но это не оправдание!
В чем же причина? Стресс? Так он мне не в новинку!
Тогда в чем⁈
Хорошенько поразмыслить над этим я решил, пройдясь пешочком вдоль магистральной улицы — благо потеплело, а налетевший ветерок подразогнал едкий дым. Можно было бы, конечно, поспешить прямиком домой и заняться самокопанием уже там, но сама идея о возвращении в квартиру — увы, похоже, неизбежном — тяжко меня угнетала. Вот, кстати, еще один скверный симптомчик: в «прошлой жизни» от подобного рода факторов я без труда абстрагировался! С другой стороны, едва ли это сейчас могло на что-то существенно повлиять, а думалось мне на ногах всегда неплохо — так почему бы не пойти себе навстречу?
Рассудив так, я вышел из троллейбуса почти сразу после моста через Тэдонган и неспешно побрел по тротуару в направлении дома…
— Ваши документы, товарищ! — вырвал меня из пучины раздумий резкий окрик.
Я вскинул голову: на тротуаре передо мной стоял полицейский.
Что, блин, такое опять? Ничего же не сделал! Я настолько подозрительно выгляжу? Хотя, наверное, так и есть: бреду тут один, погруженный в себя… Не иначе, недоброе что-то замышляю!
Впрочем, за пешие прогулки в одиночестве и задумчивый вид пока вроде как не арестовывают даже здесь. Так что даже не будем считать это очередным моим проколом — тем более, что в причинах предыдущих я, кажется, почти разобрался…
— Вот, пожалуйста, — с учтивым поклоном подал я стражу порядка
