Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит - Владимир Геннадьевич Поселягин
Семьсот килограмм осталось свободного. После этого покинул территорию села, склады снабжения и хранения имущества не тут, дальше, в лесу скрыты, километрах в трёх. На велосипеде доехал. Увёл также у финнов, приметил, блеснул спицами у одного и домов. Тихо зато двигаюсь. Там снял двух часовых, торопился, времени мало, и достал Ингрид, та показала, где домики стоят рядами, офицерские отдельно, да и было с десяток. Выбрал самую свежую, стены камуфляжной белой краской с пятнами покрашены, как и крыша. Почти полтонны. Дальше на склады вещевого имущества, сбивал замки, и девушка показывала, что и где лежит, здорово экономя мне время. Прибрал три комплекта постельного белья для домика, специальный чайник на пять литров, что входит в его оснащение, кастрюлю, утварь мелкую, но удобную, керосиновую лампу. Видел крюк под потолком, там подвешивать. Канистру керосина на десять литров тоже взял. В общем, один комплект вещевого снаряжения для домика, только постельное в тройном, как я уже сказал, но матрас и подушку по одному. Потом зимний комплект одежды моего размера, обуви и головного убора, всё двойном экземпляре, два летних спальника, два зимних, подстилки, даже нашёл на полке упакованную отличную медвежью шкуру, с зимним подшёрстком. Там зимнюю палатку, утеплённую, с отверстием для буржуйки, её тоже с коленами труб хотел взять, но передумал. Зачем место занимать? Домика мне достаточно. Вместо них взял две складных койки, матрасы и в тройном размере постельное бельё, с подушками. Материал для навесов, как брезент, но не он, легче, и с москитной сеткой, гамаки, маскировочную сеть. Это всё для лета, а то там мало что было. Ту жаровню прибрал, восемь килограмм весит. Ещё по мелочи набрал, даже лыжи нашёл, но хранилище полное.
Плюнув на кухню, достал её, ещё добуду. Нечего место занимать, вскрыл склады с припасами, набрал на эту тонну консервов, мешки с мукой, крупами, даже макароны были. Так до полного, масла, спиртное, чего только не было, вот и разнообразил свои запасы. Тем более на складах нашёл котлы, прибрал два сто литровых. Те на ножках были. Так что подпалил всё что мог, кухню подорвал гранатой, домики бензином облил, тут же нашёл, пусть мёрзнут зимой, и успел взлететь с хорошо укатанной дороги. На всё ушло немало времени, но я успел вернуться. Даже не заблудился, там удобный ориентир, излучина реки и недалеко наш лагерь. Более того, вернувшись в барак, поднял часть тех, с кем уже имел дело и сообщил, пусть несут всё что попридержали, и гонцов в другие бараки пошлют. Я покидаю лагерь, с вербовщиками, пользуйтесь моментом, так что на триста килограмм свежедобытых припасов, и подосвободил хранилище. Но ещё получил почти две сотни камней. Все запасы принесли. Как раз до построения успели. Ну а пока нас построили в колонну, почти полсотни добровольцев, вещи из бараков свои забрали, и повели на выход, а там пешком до станции. Пять конвоиров с командиром было, вербовщик не с нами, на станции встретят кому нужно. Железкой отправят в тыл, вот такие дела.
— Что скажешь, Слава? — спросил идущий рядом доброволец. Кстати, тоже из командиров. Майором был, комполка, десятку получил за убийство своего комиссара.
Забавно, но это произошло в декабре, после моей речи. Кстати, про себя и свою жизнь рассказал, как видите, я всем доволен был, теперь что в стране делалось. Ну сильных изменений в истории не заметил, немцы и финны блокировали Ленинград, также дошли до Москвы, и их также отбросили сибирские дивизии, жаль не поучаствовал. А вот беседу со мной на радио, обсуждали долго, да и сейчас обсуждают. И на передовой, и на фронтах. Да, в марте сорок второго, Политуправление было сильно упразднено, власть отобрали, но стали называть военными комиссарами. Даже новый устав вышел, весной. Кстати, бывший майор был уверен, что меня расстреляли за такие речи, и был удивлён, встретив меня в лагере. Он к нам в начале февраля прибыл. У того просто конфликт был по бытовой почве, да и комиссар на его территорию лез, копились претензии. Убийство было спонтанным, выпивали тогда, но осудили. Впрочем, тот считал, что заслужил срок. А вот почему тот с первыми вербовщиками не ушёл, вопрос. Не из-за меня ли? Вышел ведь сразу после меня. Выясню ещё. Я его соглядатаем от властей считаю. А так особых изменений, кроме вышеперечисленных, и не заметил. Даже если и были, то до нас редко доходила информация, если только с новыми зека. Харьковская катастрофа была, немцы на Кавказ и к Сталинграду рвутся. Так что особых изменений я и не внёс. А пока подготовился, не знаю куда попадём, надеюсь, личная защита выдержит. Искупить кровью с ней будет сложно, но всё в моих руках.
Колонна шла по тёмному лесу, вроде солнце светит, время десять часов утра, полчаса как вышли, нам сухпай выдали, тридцать километров топать нужно, но даже мы поёживались. Страшновато в этом
