Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий
— Мне сказали, что он уже генерал-майор… На днях получил…
— Во как? Ну, не знал… И что? Целый генерал ко мне сюда приедет?
— Я н-не знаю… Но ему точно сообщили. При мне звонил дежурный офицер.
— А группу захвата ко мне уже вызвали?
— Я…
— Только не звизди, ладно. Я же не сержусь. Всё понимаю… Служба такая. Ну что? Вызвали?
— Д-да…
— Посоветуй им особо не торопиться. Если они припрутся сюда раньше генерала Авдеева и слегка переборщат в задержании несовершеннолетнего «бандита», то им потом о-очень не сладко придётся. Ещё недели не прошло, как мне исполнилось четырнадцать лет, так им и объясни. И если эти смелые парни, обвешанные оружием, решат пойти на штурм… Представляешь, что будет?
— Что будет? — переспросил сотрудник.
— Если они меня заломают, то потом все будут говорить, что они крутые парни. Не побоялись навалиться кучей на четырнадцатилетнего парнишку с карандашом в руке. А если я кого-нибудь из них слегка поломаю, то потом вообще скажут, что этих героев побил один малолетний пацан.
Конвоир улыбнулся.
— Ты чего усмехаешься?
— Ты картинку смешную нарисовал. Но они всё равно с тобой церемониться не будут.
— Посоветуй им дождаться генерал-майора Авдеева. Ему я вообще готов сдаться без боя. Так им и передай! Я лишней крови не хочу.
— Думаешь, приедет дядя и тебя отмажет?
— Он мне не дядя. Он генерал-майор. И если ты ещё не понял, и ты, и твои начальнички влипли в не слишком хорошую историю. Так что даже от тебя зависит их дальнейшая судьба… И твоя в том числе. Ты уж поверь мне на слово.
— А если не поверю?
— Тогда закрой дверь и иди готовься!
— К чему?
— К тому, что на службе ты недолго будешь числиться. А в народном хозяйстве ты на хрен никому не нужен. Всё! Разговор окончен.
Я посильнее надавил на карандаш и мой заложник застонал. Дверь закрылась.
— Ты сейчас это всё серьёзно говорил? — раздался голос с уровня пола.
— Вполне. А ты больше не будешь дёргаться?
— Дёргаться не буду… Пока… Но имей в виду, парень! Твоего футбольного пинка по моей голове я тебе никогда не прощу.
— Замётано. Как всё закончится, предлагаю встретится. Думаю, что на татами или на ринге это будет вполне удобно. Если же ты против простого поединка безо всяких правил, то можно и с пистолетами попробовать…
— Думаешь, что нам разрешат стреляться на пистолетах?
— Нет, конечно. Но мы могли бы в тире устроить соревнование. Если победа будет за мной, то ты прощаешь мне мой удар.
— А если я отстреляюсь лучше?
— Я соглашусь, чтобы мне связали руки за спиной, положили на пол, а ты сможешь спокойно подойти и врезать мне ногой в голову.
— Ты так в себе уверен?
— Не совсем. Но я бы попробовал.
— Мальчишка!
— Не спорю. Уж точно не девчонка. У меня тут вопрос возник. С чего ты вдруг такой большой и сильный решил мальчишку ударить?
— Да я и бить-то не хотел. Решил просто попугать.
— Ну и что? Попугал?
— Ага… Ловко ты меня вырубил тогда. я не ожидал от тебя такого.
— Надо внимательнее изучать дела задержанных. Я на прошлой неделе, в аккурат в свой день рождения выполнил норматив на кандидата в мастера по самбо.
— Но это же было не самбо?
— А что?
— Ну, не знаю. Что-то из восточных единоборств…
— А откуда САМБО появилось не знаешь? Анатолий Харлампиев собирал по восточным странам приёмы национальной борьбы, чтобы собрать из них систему самообороны без оружия. А у знаменитого, но ныне напрасно забытого Василия Ощепкова он брал уроки дзюдо. Так что боевое САМБО — самый что ни на есть набор боевых приёмов без оружия взятых из разных восточных единоборств.
— Я вот про карате слышал…
* * *
Угу. Скоро начнётся бум карате по всей стране. Особенно после фильма «Пираты ХХ века». Всё будут задирать ноги и кричать «Кия». А когда видаки появятся, то посмотрев фильмы с Брюсом Ли, все начнут мастерить себе нунчаки. И лишь через несколько лет только поймут, что Брюс не каратист а приверженец китайского кунг-фу и всякого ушу… Но я всей этой восточной романтикой никогда особо не увлекался. У нас был просто рукопашный бой. И не думаю, что он был хуже спортивного бесконтактного карате.
* * *
В дверь снова постучали.
— Кто там? — снова откликнулся я.
— Я войду? — раздался знакомый голос.
Не дожидаясь моего ответа, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался теперь уже не полковник, а целый генерал-майор Авдеев собственной персоной, по полной форме в штанах с лампасами.
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор!
— Ты чего тут творишь, Лешка. Пол Москвы на уши поставил. Там уже три полка спецназа собираются тюрьму штурмовать. Кстати, по централу уже слух прошёл, что кто-то следаков в заложники взял. Жаль тут не слышно, как они кружками стучат на всех этажах.
— Я не хотел, товарищ генерал…
— Не хотел он… Тебя и так через час бы выпустили, и не просто выпустили бы, а с извинениями.
— А Маринка?
— Да нормально всё с твоей Маринкой. Правда её в общую камеру с другими зечками запихнули.
— И что?
— Два перелома и пара свёрнутых челюстей. Не переживай. Всё нормально с твоей Маринкой. Пара синяков, не более.
— От зеков?
— Да, нет… — генерал нахмурился. — Местная охрана перестаралась слегка. Но ты тут тоже вроде бы не стеснялся. Вон у болезного, что на полу, синяк уже на пол лица расползается. А у того, которого ты держишь, штаны уже мокрые…
— Фу… А я и не заметил.
Я брезгливо оттолкнул от себя бывшего заложника.
— Они тебя били? — строго спросил Авдеев.
— Нет. Накладка вышла. Он… — я кивнул на Сергиевского. — Попугать меня решил. Замахнулся, я у меня реакция сработала. Не рассчитал силы. Так получилось…
— Мне доложили, что ты уже на кандидата все нормативы сдал.
— По САМБО да. А по стрельбе они мне сказали, что у них нет таких нормативов.
— Да, уж. Стрелять с двух рук все десятки, нет такого спортивного норматива…
— Я не виноват, товарищ генерал. Сам не знаю, как у меня так получается. Я просто вижу, куда надо пулю послать, туда и попадаю…
После этих слов откуда-то с пола на меня очень нехорошо посмотрел Сергиевский.
— Товарищ генерал, а что мне за это будет? — я показал рукой на бывших следаков.
— Было бы проще, если бы этого всего не было. Но и так сойдёт Тут уже сняли одного излишне ретивого капитана… Козырев его фамилия. А его начальник уже отправлен в отставку. Похищение несовершеннолетних, помещение в Следственный изолятор без надлежащего оформления, допросы в ночное время. Там такой букет статей вырисовывается, что про тебя они и думать забудут.
— Разрешите обратится, товарищ генерал?
— Что ещё?
— Не наказываете строго вот его. Сергиенко его фамилия. Он мне ничего плохого не делал. Просто пытался выполнять полученные от своего руководства указания.
— А вон тот? Обоссанный?
— Трус и предатель! Рассказал мне всё, что от него требовало его начальство. Разбрасывается посторонними уголовными делами где попало. Даже не пытался оказать сопротивление.
— Ясно. Учтём. Ладно. Собирайся! И брось уже этот свой карандаш.
Я посмотрел на свой кулак, в котором я по-прежнему сжимал карандаш с окровавленным грифелем.
07 августа. 1974 год.
США. Нью-Йорк. Куинс.
Александр Тихий.
Мы вышли из автобуса где-то в Куинсе. Я решил, что не стоит верить Голливуду на все сто. Вот что в первую очередь приходит на ум, когда слышишь Чайна таун? Кровожадные косоглазые бандиты, которые безжалостно грабят и режут всех чужаков, случайно забредших в район, где повсюду развешены китайские фонарики и все вывески только написаны исключительно непонятными для европейца иероглифами.
