Корректировка - Вадим Ледов
Мы распрощались, я вырубил скайп и задумался. Использовать бэушный паспорт, мысль, в принципе здравая. Конечно, криминалистическая экспертиза легко определит подделку, но с другой стороны, серьезной мвдэшной или гэбэшной проверки не выдержит даже самая качественная липа. А купить его там, в прошлом, наверно не так уж и сложно. Я помнил, что в те времена бытовал миф, что иностранцы охотно скупают советские паспорта аж по пятьсот рублей за штуку. На кой черт иностранцам советские ксивы никто толком объяснить не мог, но народ верил и многие мечтали таким способом разбогатеть на полугодовую зарплату.
Размышляя таким образом, я одновременно жевал бутерброд с колбасой и огурцом и просматривал форум старьевщиков.
Любители советских коньяков пока тоже не радовали. Один соглашался с ценой, но он был из Москвы. Наши же обнорские все как один выражали сомнение в подлинности напитка и предлагали скостить до трех-пяти тысяч.
Эти чертовы скряги выбесили меня окончательно. За три рубля я лучше сам его выпью!
И тут зазвонил телефон.
Баритон в трубке представился Петром, коллекционером элитного алкоголя и выказал желание лицезреть коньяк «Москва» семидесятого года розлива, а в случае соответствия, приобрести его за пять тысяч рублей.
– Пятнадцать, – сказал я, – и торг окончен.
– Семь, – сказал он, – и лимончик.
– Только из уважения к вашему хобби – двенадцать!
– Ну, возьмите же себя в руки! – взмолился Петр. – Столько не стоит даже двадцатилетний «Венерабль Пэй дОж» – восемь.
– Отличное состояние! – парировал я.
– Азербайджан, – настаивал он.
Хрен с тобой, золотая рыба, решил я, и сошлись на девяти.
Петр желал заполучить изделие азербайджанских виноделов немедленно, и мы договорились встретиться через полчаса в скверике напротив «Ашана», возле гипсового бюстика Ленина.
Петром оказался импозантыш средних лет – лысый в очках и с эспаньолкой. Мы сели на лавочку напротив Ильича. Заполучив в руки вожделенную бутылку, Петр немедленно извлек из своего саквояжа крокодиловой кожи, часовую лупу и, вставив ее в глаз, принялся придирчиво изучать пробку, этикетку и донышко с цифрой 70. Изучал минут десять. Ильич со своего постамента смотрел на него с доброй улыбкой. Я много повидал Ильичей на своем веку и лысых и в кепках. Этот был в ушанке.
– На первый взгляд, явных признаков подделки нет, – доверительно сообщил мне Петр, оторвавшись, наконец, от бутылки. Я постеснялся спросить каким будет второй взгляд и последующие.
– Так берете?
– Беру, – он извлек из недр крокодилового саквояжа, такое же рептильное портмоне с клубным вензелем и отсчитал мне девять новеньких купюр.
– Если не секрет, откуда товар?
Конечно, это было секретом, и я лишь неопределенно промычал в ответ.
– Я к тому, – пояснил Петр свое любопытство, – что если есть еще, я бы взял. Я, видите ли, сомелье при баре «Галактика» и по совместительству председатель клуба любителей исторических напитков. Уверяю вас, спрос есть, – и протянул стильную визитку, где он числился председателем клуба «Бахус Роял» Петром Годновым.
Ну, что ж, удовлетворенно подумал я, пошли дела, кое-как.
* * *
Прихлебывая теплое пиво из банок, мы с Жоржем медленно брели по пыльным дорожкам парка в поисках свободной лавочки, но все они, как назло, были заняты млеющими на солнце старушками, мамашами с детьми и влюбленными парочками.
Узнав о моем трусельно-коньячном бизнесе, от смеха коллега подавился пивом, долго перхал, я взял и треснул его по спине. Он сразу перестал кашлять.
– Осторожней! У меня, между прочим, слабые легкие.
– А чо ржешь, как конь? Есть идеи получше?
– Так тебе деньги нужны? – глумливо поинтересовался Жорж, и мне захотелось треснуть его еще разок.
– А что, у нас уже коммунизм наступил?
– Все-таки, ты очень нервный. Попей пустырник. Значит, у тебя нет денег? А как же ты раньше жил, Феликс? Работать, нигде не работаешь, пенсию не получаешь? Где денежки брал? Ась?
– Твое какое дело? Ты что, прокурор, такие вопросы задавать? Где брал, там уже нет.
– Врешь ты, Феликс Константинович, они там есть и всегда будут, пока существует тотализатор. Ты ведь игрок, батенька.
Я в очередной раз насторожился. Откуда, он, собака, все знает?
– Знаю, знаю! – закивал Жорж, словно читал мои мысли. – Я много про тебя чего знаю…
– А знаешь, так и молчи! – оборвал я его. – В любом случае выигрыш – копейки… не пошикуешь, только-только на скромную жизнь, так что прибавка не помешает.
– Да ты не тушуйся, мои знания тебе не во вред, я ведь не враг, а можно сказать, союзник…
– Ну, так помог бы чем-нибудь, союзничек хренов! Притаранил бы, к примеру, таблицу спортивных результатов, как в кино «Назад в будущее».
– Как в кино, оно только в кино и бывает. Это, сынок, фантастика! Где ж я тебе ее возьму? После БП, интернет, первым делом навернулся. А когда все драпают, как подорванные, извини, не до спортивных результатов двадцатилетней давности.
Мы, наконец, нашли свободную лавочку. Жорж дохлебал пиво, скомкал банку, бросил в урну и тут же присосался ко второй.
– Что смотришь? Думаешь, зачем тебе такого алкаша конченого прислали? А других-то нет. Мы ведь пятый год уже под землей сидим. Столько же солнца не видели и воздухом нормальным не дышали. Сухпайки в прошлом году закончились. В день кило крупы и банка тушенки на троих. Хочешь поразвлечься, поменяй крупу на спирт. Очистные системы изношены в хлам, постоянно летят. Бывает, по несколько суток противогазы не снимаем. Трясет каждую неделю. Только и ждешь, когда все завалится. А оно завалится – теперь-то я это точно знаю…
– Да что у вас стряслось-то?
– Камушек прилетел. Бумс!
– В смысле, камушек?
– MH14 астероид. Небольшой, такой… километров десять в диаметре. Стукнулись почти на встречных курсах, шарик и треснул. Знаешь, что такое излияние траппов? Это когда лава льется из земли одновременно на тысячах квадратных километров. В Сибири, в Америке, в Индии… и не год-два, а сотни лет… – он отшвырнул недопитую банку. – Надоела эта ослиная моча, вина хочу!
Разливное вино и два пирожка с ливером на закуску, мы взяли там же в пивнушке. Жорж разлил в
