Рождение - Никита Гримм
Все хулиганы стояли ко мне спиной и меня не видели, а парень был слишком занят четверкой, чтобы обратить на меня больше внимания, чем один быстрый взгляд.
Только момент вытирания крови с подбородка стал стартовым сигналом. Все четверо бросились на парня.
«Ну как можно вчетвером на одного… Эх, десант детей в беде не бросает!» — Подумал я и бросился на выручку парню. Меня вдруг захлестнуло то самое чувство хорошей драки, словно слегка подвыпивший, я бросился на спины четверки. А, нет, уже тройки. Тому самому борзому, единственного которого я слышал, парень выщелкнул хорошей тройкой. И явно не одним боксом он занимался. Расслабляющий удар пяткой в сустав стопы противника, который отвлекается на боль и опускает руки, и четкая тройка — корпус, голова, голова. Крайний правый заваливается на землю, всё аут! Вне игры. Но на этом первоначальный запас удачи парня и закончился. Крайний левый воспользовался ситуацией и ударил парня по затылку и повалил на землю. Двое других начали просто запинывать лежачего противника.
Эх, спасибо Коневу за науку. Натренировал он меня знатно и лишил всяческих предрассудков по поводу чести в бою. Я без зазрений совести подлетел к двоим любителям попинать противника на земле. Первому пришёлся удар ногой в сустав колена со спины, второй не успел среагировать — моя рука хватает его за подбородок, сжимает в двух точках давя на челюсть — это больно, я сам прекрасно знаю, Конев тоже самое со мной самим делал, поворот противника вокруг своей оси, сгибаю его в поясе в девяносто градусов — первый, второй удар коленом по лицу, характерный хруст хряща в носу, хватаю его за пояс и с хэканьем отправляю его в полет через бедро, вышибая воздух из груди ударом об землю.
«Запомни, есть три пояса в теле человека, которые отвечают за равновесие тела — нарушишь два — и противник гарантированно твой и на лопатках…» — Почему-то в голове всплывают слова Конева.
Третий уже среагировать на меня успел. Из кармана выскочил дешевенький складной нож.
— Чё, сука! Подходи, я тебя здесь же за пацанов порежу! Чё вылупился⁈ — Парень очень сильно нервничал и махал ножом перед собой без всякого порядка.
Я поднял бровь. Серьезно? Обнажить оружие или предмет, схожий с ним, и угрожать дворянину? Да за это и на казнь можно отправиться. Вот дурак. Парень на земле уже начал оправляться и подниматься с земли, тяжело дыша и держась за бок. Ладно, не вижу смысла ломать комедию дальше. Я поднял правую руку. На ней заплясал небольшой воздушный смерч.
— Нападение на дворян группой лиц, нападение на Одаренного группой лиц с оружием. Парниша, я тебя прямо здесь могу кончить, и всех дружков твоих, и по закону я буду прав, меня никто не осудит, более того, мне даже спасибо скажут за то, что парк очистил от таких мразей, как вы. У тебя два варианта — первый: ты пытаешься меня зарезать, я в ответ пробиваю дыру у тебя в груди размером с кулак, и ты не очень долго, но очень неприятно подыхаешь, второй: ты бросаешь нож на землю и уволакиваешь своих дружков, а я заберу своего — всё, разбегаемся, времени на решение у тебя три секунды! Готов поспорить, что дыра будет у тебя по центру…
— Да х*ли ты тут рулить решил! Спорит он! Да я…
— Один!
— Бл*ть, сука, заре…
— Два!
— Ладно, я согласен! Бросаю!
Он бросил нож, но упасть он не успел — я спустил смерш с руки, и тот поймал нож в свою хватку. Вы видели когда-нибудь, как металл проходит через мясорубку? И я до этого момента не видел. Металлическое лезвие и бакелитовые накладки на рукоятке просто разорвало ветром на куски за пару секунд. На землю уже упали просто крошки бесполезного мусора. От увиденного парень только сильнее побледнел, поднял руки и начал отходить спиной вперед. Не справился, запнулся ватными ногами и упал на спину. Тут уже, видимо, адреналин у него спал и началась истерика — он истошно завизжал, вскочил и умчался от нас подальше, даже не вспомнив о своих коллегах «по цеху».
Я же подошел к парню в костюме. Положил свои руки ему на лоб и грудь.
— Ты кто? — Спросил он.
— Вот тебе и «здрасьте!», не «привет», не «спасибо», а, ладно, я — Лекарь… будущий, а сейчас потерпи чуть-чуть и помолчи… — Я сосредоточился и выдал волну Жизни в тело парня.
Лечить четкими арканами я пока не умею, а вот дать общую волну укрепления уже могу, правда, без обезболивания пока что. Ребра ему действительно сломали. Парень скривился. Да, лечение, как правило, всегда не особо приятно. Я снял темно-синий пиджак и сложил руки лодочкой. Лед — это проявление воды и воздуха. И его простое созидание с Коневым я освоил. Руки наполнялись водой, а та мгновенно замерзала — крупный кусок размером с три моих кулака я положил в пиджак и завернул, передав своеобразный компресс парню.
— Приложи к правому боку, это компресс. Я — Матвей Волков.
— Спасибо. — Парень с благодарностью принял помощь и приложил лед к правому боку. — Я — Александр Кобылин.
Я присвистнул. Кобылины — княжеский род.
— И что здесь забыл в одиночестве один из княжичей Кобылиных?
— Да вот прогуляться решил, воздухом подышать, а тут они — дворянчик, иди сюда, пообщаемся, ну, и так далее по списку. Двоих ещё на аллее вырубил, попытался свалить от них, так не получилось — догнали. А дальше уже ты присоединился. — Улыбнулся он.
Я протянул руку, Александр взялся за нее, и я помог ему подняться.
Я перекинул его руку себе через плечо, подхватил его под мышку и повел к выходу из парка.
— Ты на общественном? — Спросил я его.
— Неа, машина у входа в парк стоит. Волков, знакомая фамилия. Не помню, где слышал, вроде бы от деда…
— Сибирский дворянский род. Просто дворянский, без высокого титула.
— А, понял, значит, в реестре дворянских фамилий видел. Ты учиться приехал?
— Ага, дед отправил в Петербург на поступление.
— И как?
— Сегодня второй этап экзамена проход здесь, на Крестовском. Думаю, что прошел.
— В Императорскую Академию?
— Ага.
— А факультет или кафедра у тебя какая?
— Кафедра лекарского дела.
— О, поздравляю. Там всегда небольшой набор, поэтому и конкурс высокий. А я на юридический факультет поступил в этом году. В одном месте учиться будем.
— Почему в одном?
— Так факультеты юриспруденции и врачебного дела в одном корпусе.
