Рождение - Никита Гримм
Всё действие заняло буквально пару минут. И конь уже радостно бил копытом, словно стремился пробежаться.
— Он полностью здоров, стоит вывести его на воздух и дать размяться. — С улыбкой Анна Андреевна повернулась к офицеру конной полиции, и тот сделал отметку в своем планшете.
— А теперь каждый из вас должен будет повторить то, что сделала Анна Андреевна, господа абитуриенты. — Андрей Владиславович достал список абитуриентов и открыл папку в синей обложке, — Первой у нас сегодня будет Абрамова Анастасия Владимировна.
Девушка моего нового возраста вышла из строя и приблизилась ко второму коню. Тот также понюхал протянутые руки и фыркнул убрав голову обратно в стоило.
— Подай энергию звезды через каналы рук и протяни руки к нему — животные чувствуют энергию Жизни от Одаренного и хорошо идут на контакт. — Всё также, через губу, с легким презрением сказал Скворцов.
Девушка нервно кивнула и повторила жест — тепло от нее исходило намного слабее, чем от Анны Андреевны. Максимум на уровне Адепта начальной стадии.
Конь на этот раз дал себя погладить и оставил морду в руках Абрамовой.
Ей потребовалось уже гораздо больший временной отрезок — почти десять минут она стояла с конем, а энергия тонким ручейком через кисти перетекала в коня.
— Я закончила. — Сказала девушка, опуская руки.
— Отлично, вставайте обратно к ребятам. Следующий…
Так продолжалось следующие ещё десять человек. Почти два часа я наблюдал за абитуриентами, пока они выходили к лошадям и делились своей энергией. Я заметил, что после каждого абитуриента Скворцов или Золотая незаметно кивали или отрицательно покачивали головами на невысказанный вопрос главы кафедры целителей.
Чаще отрицательно качали, кивнули всего дважды. Именно когда энергия Одаренных смогла выйти из тела и проникнуть в тела животных, оказав при этом хоть какое-то лечебное воздействие.
— Следующий — Волков Матвей Александрович. — Сказал Андрей Владиславович, и я вышел вперед.
Конь в тринадцатом стойле оказался ярко — рыжего окраса, словно яркое пламя. Он постоянно фыркал и грозно потрясал своей роскошной вычесанной гривой.
— Будьте поаккуратнее — он у нас с характером. — Это была первая реплика от офицера конной полиции, который всё это время присутствовал на экзамене.
Я кивнул и подошел к стойлу. От груди разлилось приятное тепло, поднялось до головы и скользнуло по рукам в мои кисти. Конь повернул голову и с интересом смотрел на меня. Я протянул руки, держа на открытой кисти заранее взятое яблоко из бочки у входа в конюшню. Конь понюхал сперва яблоко, взял его губами и с удовольствием захрустел. После понюхал мои кисти и дал себя погладить. Я положил руки по бокам от морды и начал вливать в него свою энергию, закрыв глаза — сейчас они не были нужны. Я не силен в анатомии лошадей, но раньше читал много и усердно, просто из интереса, и основы животной анатомии знал. Своим теплом Жизни я постепенно обволакивал все органы животного, укрепляя каждый, наполнял силой каждую мышцу, энергия подсказывала сама, я просто знал те органы, в которые нужно «дать» больше энергии, чтобы ускорить их восстановление.
«Да, крепко тебя потрепали» — Подумал я, когда понял, что конь имел три огнестрельных ранения, которые ему и оперировали.
В какой-то момент я понял, что больше подавать и не нужно. Конь полностью здоров. Я отнял руки и улыбнулся. Конь словно преобразился. Шикарная, но блеклая грива заиграла новыми красками, отражая солнечными лучи, стало медно — золотистой. Глаза стали ярче, конь начал гарцевать на месте и тихо фырчать, требуя движения.
— Его тоже нужно вывести и дать хорошенько размяться. — Сказал я с улыбкой, поглаживая потянувшуюся ко мне голову коня.
Мне ничего не ответили. Я развернулся к преподавателям и абитуриентам. Андрей Владиславович смотрел на меня с явным интересом, Анна Андреевна улыбалась и кивала, Скворцов лишь нахмурился и смотрел сверху вниз, приподняв голову, по его скулам гуляли желваки (вот что я ему сделал⁈), а абитуриенты смотрели на меня во все глаза. Кто-то даже рот открыл.
Ну, вот как так-то⁈ Я опять перестарался!
— Прекрасно, Матвей Александрович, просто прекрасно. А теперь следующий… — Андрей Владиславович поставил отметку у себя в планшете и продолжил прием экзамена…
* * *
Я шел по Императорской аллее к выходу из парка на острове. Всех прошедших на кафедру обещали обзвонить уже завтра, остальных же направят на врачебное дело. Я был уверен, что второй этап экзамена я прошел. Стоило только вспомнить взгляд Золотого… Он явно расценивал меня уже в качестве своей собственности. Если бы мне было сейчас действительно семнадцать лет, я бы этого даже не заметил, но только вот в этом юном теле душа взрослого мужика, который уже почти закрыл пятый десяток. Таких профессоров мы уже встречали в прошлом, умеем обходиться, на прошлые грабли наступать не будем…
Пока шел по боковой аллее парка и размышлял о своем, я даже не заметил как дошел до тупика в углу парка, границей которого выступал кованый черный забор, обвитый зеленью. В углу четверо парней зажимали одного. Четверо явно были просто типичной «гопотой», хотя, в этом мире такого слова и не существовало, надо привыкнуть их всех называть просто хулиганами. Одеты они были неброско- серые куртки, выцветшие синие рубашки, одинаковые фуражки восьмиклинки, явно элемент формы какого-то профессионального училища, грубые ботинки из черной кожи и спортивные трико. Пятый был гораздо интереснее — неброский, но явно хороший костюм темно-серого цвета, белая рубашка, черный галстук, черные лакированные туфли. Стройный и высокий, с прямыми черными волосами, зачесанными назад, тонкие скулы и тонкий прямой нос, карие, почти что черные глаза, узкий подбородок, узкие бледные губы, да и сам слегка бледный, словно недавно отболел, тонкие кисти с длинными тонкими пальцами сейчас сжатие в кулаки, гораздо лучше бы смотрелись на клавишах рояля или струнах гитары. Явный представитель благородного сословия. Брюки уже были испачканы, нижняя губа разбита, а под правым глазом наливался яркий «фонарик». Но рук парень не опускал, стоял в классической боксерской стойке и ухмылялся. Он не боялся.
— Ну, что, дворянчик? Сливу вторую тебе влепить, чтобы смотрелось ровно? — Спросил стоящий крайний правый из хулиганов.
— А ты попробуй, обезьянка! — Задорно ответил парень, смахивая кровь с подбородка, которая сочилась
