Честь Империи (СИ) - Любушкин Алексей
Предельно честно и резкая смена темы разговора не сбила его с толку. Значит, продолжим разговор.
— Ваш предшественник прибегал к денежной эмиссии и тесно сотрудничал с представителями стран Антанты. Иногда слишком тесно. Противодействие выявлению истинных владельцев наших коммерческих банков стало последней каплей и потерей доверия. Что вы можете предложить, как новый министр финансов?
— Не привык ругать коллег, но решения господина Барка и правда не самые правильные в условиях войны. Я считаю, мы не должны подрывать доверие к рублю, а увеличить приток финансов за счет инвестиций как внешних, так и внутренних. Нам есть, чем заинтересовать иностранные капиталы и собственных граждан.
Из нижнего ящика стола я достал толстую папку с подписью графа Игнатова. Несколько месяцев совместной работы с ИСБ дали любопытные плоды.
— Артур Германович, вы прекрасно понимаете, как нам наладить контроль за деятельностью коммерческих банков, разбираетесь в работе биржи и состоянии мировой экономики. Здесь отчет Госконтроля о состоянии дел в министерстве финансов, так что дело за вами.
— Будет интересно попробовать себя в роли министра. Раньше я только получал указания, а теперь сам буду раздавать таким же агентам. По вашим словам, также могу понять, что у меня будет определенная свобода действий? Отлично. До конца месяца предоставлю вам свои мысли, — поднялся с кресла министр.
Связан ли он с Ротшильдами? Нет, не думаю. Но знакомств среди финансистов у него хватает, а значит, проще договориться. Да и еврей во главе финансов, пусть и крещеный, сильное решение. Правда, целый отдел ИСБ придется задействовать для его контроля.
— Демьян, подготовь машину. Пора навестить профессоров.
Закрытый научно-исследовательский институт первый в списке из десятка новых заведений, где будут собраны лучшие умы империи. Как обычно, меня встретили недовольные лица именитых профессоров, горящие энтузиазмом аспирантов и самородков любителей. В стенах института проходили исследования, которые финансировались исключительно государством и только в военных целях. Взрывчатые вещества, химическое оружие и новые сплавы лишь малая часть исследований, в которых у нас есть интерес.
Проверив работу и напомнив о сохранении тайны исследований, я направился на Обуховский завод, где Луцкий обещал показать свое новое детище.
— Осторожно! Сейчас сорвется…
Сорвавшаяся металлическая конструкция едва не похоронила под собой рабочих, но мы с Демьяном вовремя подскочили и удержали лист металла над упавшим рабочим.
— Ээ… благодарствую, ваше императорское высочество, — промычал мастер.
Барон Луцкий, наблюдавший за этой картиной из дверей соседнего помещения, сначала побледнел, а потом резко покраснел. Кого-то из мастеров сегодня ждет веселый разговор и немаленький штраф. К сожалению, люди не задумываются о своей безопасности во время работы пока не поймут, чем им это грозит хотя бы в финансовом плане.
— Техника безопасности в первую очередь, Борис Григорьевич.
— Все исправим, ваше императорское высочество, — быстро выпалил инженер. — Здесь мы проводим собственные разработки и изучаем иностранные образцы. Было бы интересно покопаться в немецких образцах, если это возможно.
— Попрошу, чтобы вам выслали образцы трофеев с фронта. Где ваш монстр?
— Пройдемте со мной в соседний цех.
За моей спиной Луцкий показывал какие-то знаки рабочим, и это вряд ли было одобрение их действиями. В соседнем цехе я увидел чудо инженерной мысли. Гусеничное шасси, толстая стальная броня, два двигателя и торчащие стволы пушек в башенках. Жаль лишь макет.
— Ваша идея о специальной машине прорыва показалась нам довольно интересной, и мы постарались воплотить ее в жизнь. Характеристики обещают стать наивысшим достижением нашей инженерной мысли. И не побоюсь этого слова, началом школы бронетехники!
— Когда вы будете готовы провести испытания?
— В следующем месяце, — после моего пристального взгляда барон исправился. — Лучше через три месяца. Мы доработаем конструкцию и некоторые технические проблемы. Если вам будет интересно, могу рассказать подробнее…
После моей критики Луцкий ушел в себя, а я с хорошим настроением направился проведать супругу и немного отдохнуть. Борис Григорьевич часто показывал свои творения и вносил изменения после моих замечаний. Впрочем, как и Сикорский на своем заводе, где стал начальником и ваял новые творения, но я каждый раз просил сконцентрировать усилия на доработке бомбардировщика. Инженеров хотя бы не надо было постоянно подгонять. Они и сами буквально ночевали на работе.
Более лояльное отношение правительства к евреям вылилось в странные события. Меня стали упоминать даже в оппозиционной прессе с положительной стороны. Значительно снизилась революционная активность среди этого народа. Если мы обратимся к истокам революции, то у нас получается все основные руководители были евреями и надо было что-то делать сейчас, а не ждать пока бомба взорвется под машиной. К сожалению, русский мужик по своей сути аполитичен, пока его не сильно трогают.
Все это вылилось в невероятные последствия. И дело не в газетах или революционерах. Ко мне навстречу напросился Якоб Шифф, прибывший из США. Вот кого я точно не ожидал увидеть. Но без этого старого еврея трудно будет работать с американскими банкирами. И его прибытие не случайно.
США я окучивал со всех сторон. Правительство, финансовые круги, промышленники и группы влияния. Разворот на наш рынок должен заинтересовать всех без исключения. Пока на другом континенте есть с кем можно заключить сделку. Все-таки главный приз войны — ближневосточная нефть, а не африканские колонии. Удивительно, что за нее начали бороться еще в эти времена.
— Дмитрий Павлович, хочу поблагодарить вас за улучшение жизни моего народа и прекращения дискриминации. Антисемитизм должен уйти в прошлое! — без тени улыбки произнес Шифф.
Опустил титулование. Довольно смело для этого времени и показатель истинного отношения к Российской империи с ее традициями. Что ж я тоже не забыл, как ты японцам помогал. Каждому воздастся по заслугам.
— Так получилось, что мы живем в одной стране. И для ее развития нужна помощь всех народов. Как вы считаете, я прав?
— Вы, несомненно, правы. Если мой народ примет активное участие в политической жизни Российской империи, то от этого выиграют все народы! Собственная политическая партия в Государственной думе, льготы для наших студентов и…
Кто пустит козла в огород с капустой? Точно не я.
— Мы стремимся к равенству и против национальных партий. Возможно, при определенных условиях я пойду на уступки в плане политической деятельности, но вижу наши взаимоотношения в другом плане.
— Вы хотите что-то предложить? — напрягся мой гость.
— Вы когда-нибудь задумывались о создании собственного государства для евреев? Сейчас сложилась идеальная ситуация для возвращения земли предков. Если вам окажут помощь.
Лицо Шиффа закаменело, а пальцы сжались в кулак.
— Я готов выслушать ваше предложение, и если оно будет интересным, то ко мне прислушаются многие представители моего народа.
— Турецкая империя переживает не лучшие времена. Мы активно наступаем на Кавказском фронте, и все идет к тому, что оборона турок в скором времени рухнет, как карточный домик. Многие нации, стонущие под гнетом османского владычества, обретут долгожданную свободу. В том числе и святой город Иерусалим.
От такого предложения не отказываются. Его свои же не поймут.
— Что вы потребуете взамен? — подался вперед Шифф.
— Помощь Российской империи. Для войны нужны деньги, много денег и более лояльное отношение среди американских банкиров к нашим запросам. Для общего блага.
— Обещаю, ваши слова будут услышаны, — не раздумывая ответил Шифф. — В США вы получите полную поддержку, как и в некоторых странах Европы, где наше слово имеет вес. Если ваши слова будут подтверждены в отдельном договоре.
