Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть 1. - Алексей Хренов
Высотомер показывал четыреста пятьдесят метров. Лёха выдохнул с облегчением, чувствуя, как вспотел за эти напряженные секунды.
— Ладно, заключительный штрих и на посадку, — решил Лёха.
Разогнав самолет в пологом пикировании, он выровнял его на высоте около двухсот метров, а через пару секунд потянул ручку на себя, заставив самолет резко поднять нос и взмыть под углом в сорок пять градусов. Когда скорость начала падать и самолет почти завис в воздухе, Лёха дал энергично левую педаль до упора. У-2 ловко закинул хвостик вверх, развернувшись на месте носом к земле, на мгновение замер, а затем плавно пошел снова в разгон.
Вернувшись на высоту начала маневра, Лёха вывел самолет в горизонтальный полет .
- Получите Ранверсман!! - покачав крыльями, Лёха завершил показательное выступление.
На земле Лёху обступил восторженный народ. Флотский комбриг долго бил по плечам и лез целоваться. С трудом отмахавшись от такой гомосятины, совершенно измочаленный Лёха спрятался от всех, чтобы перевести дух в тишине.
02 мая 1936 года. КП и окрестности аэродрома Кача.
Эта история имела забавное продолжение несколькими днями позже. Лёху вдруг вызвали на командный пункт родного Качинского аэродрома
Добежав, Лёха привел в порядок форму, зашел внутрь и попытался доложиться о прибытии..
На КП оказалось неожиданно много народа. Лёха увидел того самого начальника флотской авиации, которому недавно выиграл спор, несколько неизвестных ему флотских в разных чинах и уж конечно родное начальство почти в полном составе.
- О! Наш герой! –обрадованно полез обниматься к Лёхе любящий целоваться гомосятский комбриг.
Чем собственно он ввел в совершенное удивление комполка и особенно комиссара, и встав лицом к Лёхе торжественно объявил:
- Товарищ лейтенант! Объявляю вам благодарность за блестящее владение техникой пилотирования и показанную истинную флотскую выучку! – громко объявил комбриг, - армейские сапоги аж перекусили ж@пой гвоздик! - громко добавил он радостно улыбаясь.
- Служу трудовому народу!- рявкнул в ответ удивлённый Леха.
- Заноси! – кивнул комбриг одному из сопровождающих и повернувшись к Лёхе пояснил, - лучшее из Коктебеля! Выиграли мы пари у армейцев!
И тут случилось невозможное с точки зрения армии, под удивленные взгляды Лехиного начальства Комбриг вручил Лёхе шесть бутылок вина в деревянном ящике.
Правильно поняв очень нехороший взгляд комиссара, Лёха отрапортовал:
- Благодарю за высокую оценку моего пилотирования! Разрешите передать ценный подарок в детский дом имени Клары Цеткин в Севастополе!
Окружающие расслабились и радостно засмеялись.
- Молодец, - похвалил Лёху комиссар, хлопая по плечу, - ну детскому дому мы обязательно сами поможем, а этот подарок передадим в нашу столовую!
Как показала действительность, комиссар не соврал ни на грамм. Правда он забыл уточнить, что «нашей» в его понимании является столовая для высшего комсостава, где подарок был употреблен в тот же день и тем же составом- комбригом и окружающей его гоп-компанией. Лёха в ряды употребителей не пролез...
А Лёха получил на складе по записке комиссара пару ящичков тушенки, сгущенного молока и галет и с Максом и парой приятелей по эскадрильи съездил в детский дом.
Глава 10. Началось в колхозе утро!
Маленький зелененький самолетик подпрыгнул вверх, перескочил посадку, чуть не задев колесами крону деревьев. Понесся буквально касаясь колесами земли и сразу за ним потянулся мутный след распыляемой в воздухе жидкости. Домчавшись до конца поля самолетик снова ловко перепрыгнул разделяющие деревья, обрубив водяной хвост за собой. И буквально сразу лег на крыло заложив резкий вираж. Перепрыгнув край поля в обратном направлении Лёха совершенно уже машинальным движением открыл кран подачи химии и за самолетиком снова потянулся мутный водяной шлейф.
05 июля 1936 года. Родной аэродром Кача.
Родной флот продал Леху в рабство. Вместе с его любимой керосинкой. Временно конечно, но как известно нет ничего более постоянного, чем временные решения.
Прилетев в очередной раз из Херсонеса и нахально притерев свою «керосинку» прямо у штаба, Лёха ловко увернулся от замаха флагом руководителя полётов и, как ни в чём не бывало, влетел в объятия тылового и политического начальства. Преподнеся запечатанный сургучом пакет дежурному, Лёха расписался в журнале и был тут же аккуратно отжат к стене замом по тылу, поддержанный комиссаром с другой стороны.
Зам по тылу, толстенький невысокий человек интеллигентного вида с характерным носом, глядел на Лёху с добрейшей улыбкой голодного крокодила. Комиссар, пыхтя рядом, всеми силами выражал полное согласие.
— Алексей, тут вот какая ситуация… — начал зам по тылу своим интеллигентным голосом.
Через двадцать минут, из которых пятнадцать пришлось на пламенную речь комиссара о том, как Рабоче-Крестьянский Красный флот должен помогать трудовому крестьянству в строительстве коммунизма, Лёха понял, что его вместе с самолётом на две недели «сдали» в аренду местному колхозу «Да здравствует Первое Мая». Естественно, для борьбы с насекомыми.
— Вот тебе Даздраперма и Юрьев день... Надо на борт этот патриотический лозунг нанести, — саркастически подумал Лёха.
Возражений по существу вопроса у него не имелось, но он мгновенно сообразил, что можно вытрясти из этой ситуации что-нибудь полезное для себя.
— Вениамин Маркович, разрешите? – Лёха поскребся в дверь мазанки зама по тылу этим же вечером. Просочившись в предбанник Лёха завел песнь вселенской печали грустным голосом.
— Я таки волнуюсь за исход нашего ответственнейшего мероприятия! Вы знаете, оказывается местная система распыления никак не годится для применения с моего летательного аппарата, а уж для использования такого химического соединения как вода с солью и подавно! Мотор надо однозначно отдавать на переборку, а то на малом газу нет возможности выдерживать ни высоту, ни скорость, а если распылять с большой высоты …
Зампотыл смотрел на Лёхино фарисейство удивленным глазом, слегка наклонив голову на бок. В какой то момент осознав Лёхино лицедейство,
