Полуварвар - Тимофей Иванов
Было бы неприятно, если бы молодой мужчина повторил его ошибки. Магия и исследования были страстью вирдмана, из-за них он в своё время во многом упустил воспитание старших детей, спохватившись только на младших. Хорошо жену ему боги тоже даровали мудрую, иначе всё бы кончилось совсем печально. Ведь какой смысл в силе и знаниях, если ты не можешь передать их своим детям и всё закончится на тебе?
Мысли о смерти в последнее время посещали старика всё чаще. Он прожил очень долгую жизнь, большая часть людей в Ландсби — его потомки, только что к Бьёрнсонам и Олафсонам его кровь пришла через дочь и правнучку, а не как к Каллесонам через мужскую линию. Четыре его ученика сейчас живы и здравствуют, один из них даже является советником конунга медведей. Однако сам Гнинольв не молодеет, его очаг праны слабеет, пока что чародейская сила компенсирует это, только вот хватит её не надолго. Десять лет, при самом хорошем раскладе двадцать… По сравнению с уже прожитым — пустяк. Но вполне достаточно, чтобы отучить последнего ученика, передав ему секреты волшбы севера, а когда тот постигнет их, обретя в чародействе твёрдую почву под ногами, поделиться знаниями, которые удалось получить в странствиях к другим народам. Достаточно, чтобы самому совершить с подопечным хотя бы одно путешествие, показав ему, как находить знания самому и дать применить умения на практике, но под присмотром. А главное, достаточно, чтобы отпустив Альвгейра в вольное плавание, найти себе последнего противника, что откроет дорогу в Вальхаллу. Список таковых Гринольв скрупулёзно вёл и сейчас склонялся к ледяному дракону, обосновавшемуся на северных островах. Воистину после боя с ним на глаз Одину будет не стыдно показаться.
Северный волшебник за свою долгую жизнь прошёл множество битв. От его заклятий и клинка падали мёртвыми орки и минотавры южных степей, рыцари людских королевств, сяньские мастера боевых искусств, рунары гномов и даже парочка ушастых древолюбов. Убил он и немало чудовищ от северных троллей с их невероятной регенерацией до ядовитых и не по звериному хитрых южных мантикор. Из всех своих схваток Гринольв выходил победителем или хотя бы не проигравшим, потому дожил до столь почтенного возраста, чем могут похвастаться очень немногие. Было бы глупо после всех пройденных испытаний малодушно умереть в постели от старости и отправиться в ледяной Хель.
Глава 8
Я неподвижно сидел на обледенелом камне, укрывшись в шкуру, изрядно припорошенную снегом, что делало меня самого похожим на неприметную деталь пейзажа. Так и должно быть в засаде. Но справедливости ради, к этому я пришёл не сразу, человека всё таки нужно натурально дрессировать, чтобы он мог часами не шевелиться, при этом сохраняя бдительность и будучи готовым к немедленной атаке. В общем Гринольв постарался, вбив в меня эту науку наравне с прочими, в педагогической жилке старикану не откажешь. Хотя было бы странно, будь это как-то иначе, уж очень многих он выучил, чем может смело гордится, попивая свой любимый чай.
Я же сейчас, за неимением возможности делать что-либо другое, думал и вспоминал последние события. Тормода я успешно выходил, а потом мы вдвоём дошли до Ландсби посуху. Не без мата, не без трудностей, питаясь практически подножным кормом, но дошли. Правда кто б знал насколько задолбала меня его медвежья шкура! Бросить трофей брат, естественно, отказался наотрез, но весил он до одури, как следствия большую часть остальной поклажи тащил я, так как иных вариантов не было. Ну нельзя на до конца не восстановившегося после травм человека слишком много повесить, переломится! Хотя очень хотелось. И повесить и люлей отвесить, Хель его возьми.
Правда, когда мы доковыляли до пункта назначения, я был отомщён, а моё чёрное и злокозненное сердце полуэльфа возрадовалось так сильно, что можно было заподозрить у себя в предках дроу. Во-первых, мой статус тингмана был подтверждён, я считался теперь взрослым мужиком со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Уже от этого седалище Тормода полыхало жарче всех вулканов Мусьпельхейма, как сказали бы скальды. А во-вторых, отец, выслушав рассказ моего брата о том, как он полез на медведя, провозгласил, что мало порол сына. Что тут же исправил, выдав розг и без того полыхающей заднице, раз уж Тормод и поныне считался ребёнком. Всё-таки на берег он не вышел, так что скатается ещё разок поиграть в сурового скандинавского выживальщика. Более старшие в группе хоть и редко, но бывают, к примеру — Эрик, что сейчас дренг дружины и недавно гонял Хоука, тоже своё испытание прошёл в пятнадцать, так как годом ранее сломал ноги, вроде те у него под обвал какой-то угодили… Не знаю подробностей, но и не суть. Главное, что такая петрушка — не приговор, тем более, вон, народ как подобные вещи компенсирует. Надеюсь и Тормод во всём преуспеет, не зря же с тройным усердием сейчас пот на тренировочной площадке льёт с тех пор, как мы вернулись домой. Да и шрамы от медвежьих когтей придают ему суровой, северной брутальности.
Меня же после возвращения ждало посвящение в капище. Я до сих пор в мельчайших подробностях помню, как в одних портках встал в центре круга идолов по слову Гринольва с четырьмя кровавыми полосами на лице. Наставник тогда провозгласил:
— Прежде тебе покровительствовали Один-всеотец и Фригг-праматерь. Но сегодня в круге ты избираешь себе покровителя во взрослой жизни. Назови же его!
Суть ритуала заранее была мне известна и я долго думал, кого же следует выбрать. Можно было остаться под дланью Всеотца, считалось, что он дарует во взрослой жизни мудрость, красноречие и даже порой дар пророка. Можно было избрать своим духовным покровителем Тора, он не только бог грома и бурь, кого почитают все ходящие под парусами, но и является «шефом» кузнецов с ремесленниками, молоток-то не только орудие войны, но и инструмент созидательного труда. Был вариант с Улем, пасынком громовержца, который является покровителем всех стрелков. Неплохим выбором для меня был бы Бальдр, прекрасноликий, как эльф, бог весны и вечного обновления природы. Подошла бы мне и прекрасная Фрейа, которая помимо прочего обучила ассов колдовству. Много вариантов было. Но я повернулся к неказистому идолу Локи, сделал несколько шагов, надрезал ладонь и дал дереву немного своей крови. Многое можно о моём покровителе сказать, но чего у него не отнять, так это умения смеяться последним, которым он делится со своими подопечными, ничего не требуя взамен. Ну по крайней мере так
