Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ) - Мила Ваниль
— Тогда дай слово, что будешь вести себя в рамках приличий! — настаивала Ульяна. — И никаких сцен, вроде той, недавней.
— Обещаю, — покорно склонил голову Жорж.
Можно ли ему верить? Ульяна не сомневалась, что этого делать не стоит. Но если у Жоржа возник какой-то новый план, лучше держать брата на виду. Хорошо бы еще и попросить кого, чтобы приглядывал за ним.
Кого? Да того же Егора! Ему Ульяна все еще доверяла больше, чем местным слугам.
После завтрака, сославшись на головную боль после пережитого ужаса, Ульяна поднялась к себе в комнату, прилегла и задремала.
Москва, 2015 год.
— Янка! Ян…
— Старшов, уйди. По-хорошему прошу, — ответила она, не отрываясь от учебника по истории.
Интуиция подсказывала, что сегодня ее вызовут отвечать, и Ульяна повторяла нужные даты.
— Что ты меня все время гонишь?
Егор уселся на соседнее место.
— А ты не знаешь, да? — равнодушно отозвалась Ульяна. — Тебе напомнить?
— Не надо, — быстро сказал он. — Янка, дай химию списать.
— Совсем оборзел, — вздохнула она.
— Я волшебное слово знаю. Пожалуйста, — не отставал Егор.
— У Светки списывай.
— Тю! Она ж ду-у-ура…
— Да?! А я думала, она тебе нравится.
— Это другое. Ян, ну дай списать! А я тебе книг из дедовской библиотеки подкину, для реферата. Не придется в библиотеке торчать.
— Серьезно? — Ульяна заинтересовалась предложением. — Или опять твои шуточки?
— Серьезно, — кивнул Егор. И понизил голос до шепота: — Ян, я химию сделать не успел, потому что бабушка заболела. А ты умная, без ошибок все написала. Ну, хочешь, я потом тебе что-нибудь дам списать? Инфу? Физику?
— Ой, всё! — Ульяна захлопнула учебник и полезла в сумку за тетрадью — Держи. И вали отсюда! Спалишься — прибью.
Издав победный вопль, Егор убежал в коридор.
— Дура ты, Янка. — К ней подсела Светка. Та самая, девушка Егора. — Он же тебя использует.
— Это он так думает, — усмехнулась Ульяна. — Он мне судьбой послан, крепко-накрепко привязан.
— Чокнутая! — оскорбилась Светка.
Ульяна легко могла с ней согласиться, но привычка делать покерфейс, появившаяся еще в младших классах, взяла верх. Ульяна ядовито улыбнулась Светке и открыла учебник истории.
[1] В те времена «пихто» обозначало не имя, а действие, от глагола «пихать», и служило заменой известного матерного слова. (Информация обнаружена на просторах интернета.)
Глава двадцать вторая, в которой герой ведет следствие
Саратовская губерния, 1859 год
Мужиков Егор успокоил быстро. Пообещал награду тому, кто найдет сбежавшую лошадь, и сообщил, что наказывать за инцидент никого не будут. Спросил еще, кто седлал лошадей — с тем, чтобы после разузнать, что это за человек, давно ли служит на конюшне, кому предан.
А в Василя вцепился, как клещ. Что там Жорж Ульяне наплетет, одному Богу ведомо. Может, Жорж и Василю успел заплатить за молчание. В общем, Егор попытался вытрясти из участника событий все, что можно — с пылу, с жару.
Уплетая щи, Василь охотно поделился подробностями своего путешествия.
На рыдван напали то ли на шестой, то ли на седьмой день пути — Василь потерял счет времени из-за однообразия местности и похожести почтовых станций. Шел дождь, дорогу слегка размыло, лошади шли медленно, и до вечера Василь не успел добраться до ночлега.
Этим, вероятно, и воспользовались «разбойники». Егор предполагал, что нанятые Жоржем люди следили за рыдваном, выбирая подходящий момент для нападения. Но, похоже, близко не приближались, иначе знали бы, что княжны там нет.
Как стемнело, дорогу перегородили люди в масках. Василь и не пытался с ними сражаться. Он испугаться толком не успел, как его скрутили и сунули головой в мешок. Немножко побили, но не сильно — так, пару тычков получил. Роняли, правда, исправно — то в грязь, то в лужу.
Разбойники между собой не переговаривались почти, так что ничего путного Василь не услышал. Отдельные слова только: никого, грузи, забирай, быстрее. Голоса мужские, незнакомые.
Забрали все, кроме рыдвана. Экипаж большой, приметный, разбойникам такой без надобности. Лошадей увели. Небось, цыганам уже продали. Добро хозяйское все пропало.
Об этом Василь сокрушался сильнее всего. Ему доверили, а он не уберег.
— У тебя шанса не было вещи сберечь, — сказал Егор. — Не переживай, Ульяна Дмитриевна на это серчать не будет.
— Да как же… — кисло ответил Василь. — Барин-от грозился расправой, как до Стожар доберемся.
— Ты же Ульянин, — напомнил Егор. — Ничего тебе не будет. Не твоя это вина.
— Так он иначе считает…
Связанного Василя разбойники бросили у разграбленного рыдвана. Слава Богу, не волки нашли его, а проезжающие мимо путники. Отвезли в ближайший городок, там в полицейский участок отвели. Василь объяснил, как дело было, но его все равно задержали, посадили в камеру к преступникам.
— Натерпелся, бедолага… — посочувствовал Василю Егор. — Ничего, вечером, после баньки, угощу тебя бражкой из собственных запасов.
— Какая там банька, — опять загрустил Василь. — Барин пообещал кожу на лоскуты кнутом порезать.
— Да за что?! — рассердился Егор.
— А он считает, это я с разбойниками сговорился, когда Ульяна Дмитриевна на пароход пересели. И все хозяйское добро им продал.
— Деньги где? — хмуро поинтересовался Егор. — Отобрали?
— Какие деньги? — испугался Василь.
— Вот и я говорю, какие! — Егор треснул ладонью по столу. — Иль подельники припрятали твою долю?
Простодушие Василя никак не походило на актерскую игру. Смотрел он прямо, чисто, взгляда не отводил, глазами не бегал. Заметно было, как боится наказания, как устал — исхудал, осунулся. А после слов Егора мальчишка и вовсе заплакал.
— Вот и вы мне не верите, Егор Алексеевич… — забормотал он.
— Верю, — успокоил его Егор. — В обиду не дам.
— Барину не сказывал, вам скажу, — зашептал вдруг Василь, наклонившись к Егору. — Показалось мне, что разбойники те Ульяну Дмитриевну искали.
— Почему? — тут же спросил Егор, оглядываясь по сторонам.
В людской стояла тишина — все были заняты делом. Рядом с управляющим дворовые предпочитали не появляться.
— Да один все твердил другому, мол, нет девки, куда делась. Не Акулину ж с Фленушкой потеряли. А потом и у меня спросили, где хозяйка. Ну, я ответил, что она другой дорогой поехала. Про реку — ни словечка!
— Молодец, — похвалил его Егор. — Молчи об этом. Не тревожь Ульяну Дмитриевну, я разберусь.
— Чего разбираться, — пробурчал Василь. — Порчу на барышню навели.
— Э?
— Да вот перед отъездом, Жучка… ой…
— Говори, — махнул рукой Егор. — Знаю я, кто Жучка.
— Так вот она сокрушалась, что одежду ее мыши погрызли, к смерти это.
— И что?
