Черный дембель. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич
Я встал на цыпочки — дотянулся рукой до запиравшей калитку щеколды. Толкнул дверцу — калитка возвестила о моём вторжении жалобным стоном. С деревьев сада вспорхнули напуганные птицы. Они промчались над моей головой, будто звено истребителей. Я пару секунд выждал: посматривал на дверь дома. Краем глаза видел, что шторка в окне не шевелилась. Громко озвучил любимое словосочетания нашего прапорщика (сцены армейской жизни, как оказалось, хорошо сохранились в моей памяти). Покачал головой и решительно вошёл во двор. Нарочно громыхнул чемоданом — сбил с калитки чешуйки краски. Одёрнул китель, поправил ремень и берет. Строевым шагом подошёл к крыльцу, резво взбежал по ступеням. Забарабанил в дверь кулаком.
— Эй, хозяйка! — закричал я. — Сын тебе шоколадных конфет передал! Шматок сала! И краснодарского мёда! Варвара Сергеевна! Открывай дверь, иначе я сам все подарки съем!
Дверь преспокойно выдержала мои удары. Я прикинул: она бы запросто устояла и перед напором дубового тарана. Но слабым звеном, как часто случалось в истории штурмов укреплений, оказались защитники крепости: слова о сале и о конфетах подействовали — за дверью раздались щелчки запоров и скрип половиц. Я предусмотрительно отпрянул — дверь лишь обдала меня ветерком, а не врезала меня по лбу. Вдохнул коктейль из запахов чеснока, укропа, спирта, табачного дыма и человеческого пота. Услышал бормотание радиоприёмника — по радио озвучивали «Общественные известия». Взглянул в сощуренные бледно карие глаза светловолосого мужчины, очень похожего на отдыхавшего сейчас в сарае Прохоровых водителя «Запорожца».
— Чего ломишься в мой дом, парень? — спросил блондин.
Я поставил на ступень крыльца чемодан и заявил:
— Варвару Сергеевну хочу! Где она? Дома? Позови.
Мужчина качнул головой.
— Здесь нет никакой Варвары Сергеевны, — ответил он. — Ты ошибся адресом, парень.
Я растянул на лице улыбку, спросил:
— Ты ухажёр ейный? Кирюха о тебе не рассказывал.
Медленно поднял руки — показал мужчине пустые ладони.
— Но ты не переживай, ухажёр, — сказал я. — Отдам Варваре Сергеевне Кирюхины гостинцы. Переночую у вас и уеду.
Демонстративно понюхал воздух.
— Чем это пахнет? — спросил я. — Варвара Сергеевна борщ варит? Клёвая тема! Пожрать бы с дороги!
Я крикнул:
— Варвара Сергеевна!
Поднялся по ступеням на тесное крыльцо — заглянул поверх плеча мужчины в дом.
Блондин преградил мне путь.
— Ты кто такой, парень? — спросил он.
Я ступил на верхнюю ступень (мои глаза оказались на одном уровне с глазами мужчины); заметил, как блондин сунул руку в невидимый с крыльца угол прихожей — сообразил, что он там искал…
«Двоечка» снова не подвела.
Мужчина, будто срубленное дерево, повалился на спину: громыхнул о деревянные половицы плечами и затылком. На грохот из комнат дома никто не выбежал. Радиоприёмник бодро рассказывал о подвигах советских колхозников.
Я повторил:
— Кто я такой?
Покачал головой.
— И снова мой супергеройский костюм не узнали, — сказал я.
Забрал со ступеней свой чемодан, вошёл в дом. Прикрыл дверь, задвинул металлический засов. В углу прихожей, куда потянулся рукой блондин, я увидел двуствольное ружьё «ТОЗ-БМ» — как и предсказывал мой «информатор».
Посмотрел на закатившего глаза мужчину и сообщил:
— Я Чёрный дембель! Неужели непонятно?
Глава 11
Я отодвинул носком кеда со своего пути ногу нокаутированного блондина (не планировал вести с этим мужиком беседы — поэтому хорошо приложился по его челюсти, хотя ударил и не в полную силу). Взял в левую руку ружьё (спустил его взведённые курки), а в правую чемодан. Скользнул взглядом по тёмной прихожей (свет сюда поступал только через небрежно зашторенное окно): увидел холодильник, застеленный грязной скатертью стол с узкой столешницей, набор мужской обуви, расставленные под столом пустые бутылки из-под водки и портвейна. Воскресил в памяти планировку дома, которую мне описал обработанный «таблетками» гость Прохоровых. Оставил чемодан на столе и направился к ближайшему дверному проёму.
Стволами ружья отодвинул скрывавшую дверной проём штору. Заглянул в светлую, но тесную комнатушку. В ней обнаружил минимум мебели: стол под окном, два стула и массивный платяной шкаф, украшенный резными узорами. В комнате царил относительный порядок: ни пустых бутылок, ни окурков — лишь на полу у стены я заметил клубки пыли. Порог комнаты я не переступил. Перешагнул через руку распластавшегося в прихожей блондина, вошёл в основную часть дома, откуда и доносилось бормотание радиоприёмника. Вдохнул усилившиеся запахи чеснока, укропа и табачного дыма. Оценил обстановку: не увидел здесь ни души — если не считать ползавших по потолку мух. Печка, большой стол в центре комнаты (бутылки, стаканы, сигареты, окурки, куски хлеба).
Первым делом отыскал взглядом на серванте источник звуков: небольшую коробочку с деревянными боковыми стенками и с надписью «Ленинград». И лишь во вторую очередь заметил деньги. Они лежали на столе около серванта: восемь стопок упакованных в пачки купюр, высотою примерно с гранённый стакан. Я увидел в стопках пачки полтинников, четвертаков, червонцев — сотенных банкнот не заметил, как не разглядел и мелочи. Рядом с деньгами нашёл две перетянутые жёлтой тесьмой пачки советских облигаций. Окинул взглядом сваленные рядом с деньгами горой ценные безделушки: золотые кольца, перстни с камнями, мужские и женские часы, запонки, булавки для галстука, золотые и серебряные цепочки, орден Красной Звезды, медаль «За отвагу»…
— Ну, прямо пещера Али-Бабы, — пробормотал я.
К сложенным на столе ценностям я не прикоснулся. Хотя и прикинул, что вместе с припрятанными под пионом ценностями все эти богатства превратили бы похитителей если и не в миллионеров, то в очень обеспеченных людей. В моей прошлой жизни похитивших директора швейной фабрики бандитов так и не поймали. Преступники преспокойно наслаждались награбленными у Прохорова богатствами где-нибудь на курортах в Сочи или в Крыму. Я поводил по сторонам стволами ружья, словно указкой. Пересчитал стоявшие на столе стаканы и тарелки — пришёл к выводу, что сервировали стол на троих человек. В кастрюли на печи я не заглянул. Хотя мой живот всё настойчивее напоминал о том, что приближалось время ужина.
С ружьём в руках я пересёк столовую (или гостиную) и поочерёдно заглянул в спальни. Жильцов я там не нашёл, а ценности не искал. Но прихватил с собой два набора мужских подтяжек для штанов (мой папа сейчас носил такие же, но синего цвета — не зелёные). С подтяжками я вернулся в прихожую. Аккуратно уложил на грязную скатерть заряженное патронами шестнадцатого калибра ружьё. Сдвинул на затылок берет. Опутал подтяжками всё ещё пребывавшего в забвении блондина. Спеленал мужчину по всем правилам: сделал из него «кренделёк» (соединил за спиной спутанные подтяжками руки и ноги). Без колебаний затолкал блондину в рот сложенный пополам домашний тапок (не вернулся в спальни за более подходящим кляпом: поленился).
Сдвинул пленника к холодильнику. Потеснил ногами мужчины расставленные под столом стеклянные ёмкости. Опытным взглядом оценил, что в прихожей похитителей скопилось бутылок рублей на пять, если не на все семь (после вылета из института я в прошлой жизни поработал приёмщиком стеклотары). Выпрямился, отряхнул ладони, внимательно осмотрел проделанную работу. Решил, что упаковал клиента правильно и со знанием дела; признал выбор подручных средств для «упаковки» грамотным и едва ли не оптимальным. Пальцем отодвинул штору, выглянул на улицу. Убедился, что солнце ещё ярко светило, а Чижик по-прежнему стоял напротив окна, где я его оставил: на обочине дороги около фонарного столба.
Я одёрнул китель, поправил ремень и произнёс:
— Ну, а теперь в нашей программе вторая часть марлезонского балета.
Вошёл в ту самую комнату, что выглядела самой нежилой в доме: где стоял стол и платяной шкаф. Откинул в сторону похожую на огромное полотенце тряпку, лежавшую посреди комнаты — разогнал по углам клубы пыли. Обнаружил в полу крышку люка — как и предсказывал мой «информатор». В доме моих родителей подобных дверок в подземелье не было. Вход в наш погреб находился на улице, около летней кухни. А наличие подвала строители нашего дома не предусмотрели. Поэтому без подсказки я спуск в подпол обнаружил бы не сразу (если бы вообще обнаружил: шарил бы в поисках пленника по сараям и по уличным погребам). Я без проблем сдвинул обнаруженную на люке щеколду (она не проржавела — блестела, как новая).
