Чужак из ниоткуда 2 - Алексей Анатольевич Евтушенко
Я принял душ, щедро тратя вкусно пахнущий шампунь, вытерся, причесался найденной здесь же расчёской, вышел из душа и оделся. Почти сразу же распахнулась коричневая дверь, и в комнату вошла самая настоящая негритянка. Лет сорока с лишним, полноватая, облачённая в тёмно-синюю униформу с ослепительно белым фартуком, она вкатила металлическую тележку на колёсиках, покрытую белой скатертью.
— Hi, how are you? — сказал я.
— Hi, — отозвалась она мягким грудным голосом. — Lunch, please.
Сняла скатерть и удалилась. Щёлкнул замок.
Я не стал её останавливать. Зачем? Всё выяснится со временем. Голодом меня явно не собирались морить, и это хорошо, потому что силы мне вскоре явно понадобятся. Пока мои предположения о Штатах подтверждались. Это наводило на определённые размышления, но данных всё равно было маловато. В любом случае сначала — еда.
Ланч был хорош. Ну вот прямо хорош! Сочный стейк, от одного запаха которого сладко кружилась голова. Жареная золотистая картошка. Зелёный консервированный горошек. Свежий белый вкуснейший хлеб и сливочное масло в маслёнке. Кусок яблочного пирога на отдельной тарелке и горячий кофе в никелированном кофейнике. Сахар в сахарнице.
Я съел всё, запил двумя чашками кофе и потянулся. Вот теперь — отлично. Силы возвращаются прямо на глазах. Ну, где вы там, похитители хреновы? Я готов разговаривать.
Снова щёлкнул замок и дверь открылась. На этот раз в комнату вошёл довольно молодой человек лет двадцати пяти. Гладко выбритый, с идеально постриженными русыми волосами, облачённый в чёрный костюм-двойку и в чёрных же, начищенных до зеркального блеска туфлях.
— Здравствуй! — сказал он по-русски. Чисто, но с едва уловимым акцентом.
— И тебе не хворать, — ответил я, неожиданно развеселившись. А чего не веселиться? Я был жив, здоров (последствия укола, ввергшего меня в беспамятство, исчезли безвозвратно), полон сил и желания наказать своих похитителей побольнее. Только пока не знал, как.
— Как ты себя чувствуешь?
— А ты как думаешь?
Кажется, мой вопрос поставил его в тупик.
— Э… не знаю, — вымолвил он, наконец. — Надеюсь, неплохо.
— Надежды юношей питают, — сказал я. — Короче, Склифосовский, чего тебе надо?
— Я не Склифософский, — с некоторым сомнением в голосе произнёс молодой человек. Фильм «Кавказская пленница» он явно не смотрел.
— А кто же ты? — спросил я.
— Меня зовут Майкл, и я твой переводчик.
— Ну наконец-то догадался представиться. Я — Серый. А чего Майкл, не русский, что ли?
— Я американец. Но мои предки приехали в США из России. Поэтому можно сказать, что я русский. Русский американец.
— Прелестно! — воскликнул я. — Так я в Америке, что ли? В США?
— Да.
— Слава богу! — я перекрестился. — А то я подумал, вдруг в Израиле! Этого бы я не перенёс. Зачем они, гады, мирных арабов убивают, а?
Майкл пошёл красными пятнами.
Ага, достал я тебя, поц. То ли ещё будет.
— Можешь не отвечать, — разрешил я. — Ладно, давай о другом. Напомню, ты не ответил на мой первый вопрос. Который звучал так: чего тебе надо, Майкл?
— С тобой хотят поговорить.
— Кто? Заместитель директора ЦРУ?
Глаза Майкла натурально выпучились. Нет, ну как дети, ей богу. Попал случайно, а он уже готов поверить, что я телепат. Хреново их как-то натаскивают. Или он внештатник какой-нибудь, взяли только потому, что русский хорошо знает?
— Веди, — вздохнул я, поднимаясь со стула (всё это время Майкл стоял, а я сидел). — Горе ты моё луковое.
Глава десятая
Центральное разведывательное управление
Заместители директора. Побег
Мы вышли в коридор, освещённый такими же, как в комнате, люминесцентными лампами, прошли мимо нескольких одинаковых дверей, остановились возле лифта. Майкл ткнул пальцем в кнопку вызова, едва слышно загудело.
— Горе луковое, — негромко повторил Майкл. — Моя бабушка так говорила. Но я забыл, что это значит.
— Это значит фальшивое горе. Ненастоящее.
— Почему?
— От горя плачут. От лука, когда его режут, тоже. Слёзы в обоих случаях.
— Но первые искренние, от чувств, — кивнул Майкл. — Понятно. Спасибо.
— Обращайся. Кстати, какой сегодня день?
— Утро восемнадцатого апреля. Вторник.
— Спасибо. Можешь быть человеком, когда захочешь.
Вторник, значит, размышлял я. Меня похитили в воскресенье, в обед. Быстро, однако. Значит, запихнули в какой-то самолёт. Интересно, как через границу протащили. Дипломатический груз? Ладно, неважно, когда-нибудь узнаю.
Приехал лифт. Мы вошли. Мой спутник нажал кнопку с цифрой «4». После чего засветилась изнутри кнопка с цифрой «-3», и лифт двинулся вверх. Значит, мы на минус третьем этаже, сделал я вывод, разглядывая панель управления. Всего кнопок с обозначением «—» было четыре. И семь обычных. Из чего я сделал вывод, что всего этажей в здании одиннадцать: семь надземных и четыре подземных. Информацией о Центральном разведывательном управлении США я почти не располагал — только то, что было написано об этой организации в Большой Советской Энциклопедии, а также обрывки фактов, почерпнутых из советских газет. В том, что меня похитило ЦРУ, я уже почти не сомневался. Только у них хватило бы денег, возможностей и наглости на такую операцию. А главное, только ЦРУ с его разветвлённой по всему миру агентурной сетью могло выйти на мой антиграв и, как следствие, на меня самого. Другим разведкам мира такое вряд ли было под силу. Ну что ж, ответ близок, — вон уже кнопка «3» загорелась… едем… стоп, приехали.
Двери автоматически разошлись в стороны, мы вышли.
Здесь были окна. Сразу, как только мы вышли из лифта, я их заметил и тут же, замедлив шаг, впился глазами в пейзаж за ними. Взгляд успел выхватить верхнюю часть какого-то купола, дорогу и лес за дорогой, покрытый зелёной апрельской дымкой. Было солнечно. По синему небу плыли пухлые белые клочья облаков.
— Сюда, — позвал Майкл. — Не отставай.
— А то что? — спросил я.
Кабинет, в котором мы оказались через несколько минут, отличался от тех высоких кабинетов, в которых я успел побывать за свою недолгую жизнь на Земле. Но не слишком. Мебель и телефонные аппараты выглядят немного иначе, окна шире, жалюзи вместо занавесок, англоязычные корешки книг в книжном шкафу и отсутствие фотографических портретов важных персон прошлого и настоящего. Зато имелся синий круг с жёлтой окантовкой на торцевой стене. Посредине круга — белый щит с красной шестнадцатилучевой звездой. Сверху над щитом — орёл. Выше надпись белым по синему: Central Intelligence Agency. Ниже, красным на жёлтом поле: United States of America.
Эмблема ЦРУ.
Что и требовалось доказать.
За Т-образным столом в кабинете сидели двое. Оба в костюмах и
