Отверженный 追放者 Часть II - Александр Орлов
Я покачал головой. Мне было её почти жаль.
— Но ведь… — Она замерла, пытаясь уловить мой настрой, получить подсказку. Потом взглянула на нож и вновь на меня.
Я кивнул.
— Ты маньяк… — выдохнула она. — Как Аоки.
— Это он как я, а не наоборот.
— Все начинает обретать смысл… — прикусила она губу. — Боги, вот оно что… Тем вечером, ты взял с собой перочинный нож, показал мне его….
— Да.
Она резко дернулась, еще раз посмотрела на меня округлившимися от страха глазами.
— Нет… — прошептала она.
— Да, именно так.
— Нет, нет, нет! — она схватилась за голову. Встала с дивана и обошла его по кругу.
— Ты хотел меня убить той ночью? — горько спросила она.
— Я захотел тебя убить сразу как увидел. Если бы не та женщина в парке, утром на том месте нашли бы твое тело.
Она вернулась на диван, подалась вперед ко мне.
— Но ведь не убил? У тебя было столько возможностей, но ты этого не сделал!
Я промолчал в ответ. Пусть думает что хочет.
— Расскажи мне, пожалуйста, я должна знать. Что происходит, кто ты и откуда? — взмолилась она.
— Масака… — Я устало потер лицо. — Что ты хочешь услышать? Это звучит как бред и выглядит как бред. Как об этом не скажи, все равно звучит глупо.
— Ика… Я заслужила хотя бы этого…
— Черт… Да, я не Рио Икари, ты права. Я серийный убийца, — изрек я и понял, что первый раз в жизни из меня вытрясли признание. — Я не знаю, как это вышло. Не имею ни малейшего понятия. Меня убили, наверное. А потом я просто оказался на крыше школы, в момент, когда Рио должен был покончить с собой.
— Рио… хотел убить себя? — ужаснулась она.
— Да, Баку и другие его довели. В твоем мире все чужое. Мало того, что я не японец, так ещё и…
— А Аоки? Почему ты на него охотишься?
— Начнем с того, что он копирует мой почерк. А в остальном… Даже говорить не хочу. Если ты правда веришь в то, что я переродился в новом теле, то скажу только, что должен его убить, — это одно из условий перерождения.
— Но ты не знаешь кто он?
— Нет, зато он знает, кто я. — Я кивнул ей. — Мне больше нечего сказать, Миса-чан. Прости. Правда, если бы я мог чувствовать, мне было бы очень жаль. Время вышло.
— Ещё пара вопросов! Это важно! После этого я изменю твое мнение, клянусь!
— Это невозможно.
— Как тебя зовут?
— Я не назову тебе имени. Моё имя… — я улыбнулся, вспомнив что-то из прошлого, — стершийся иероглиф.
— Как ты на самом деле выглядишь?
— Я взрослый. Блондин. У меня голубые глаза и тело покрыто татуировками.
— Скольких ты убил?
— Этого тебе знать не стоит. Многих.
— И ответь честно, — почему ты убил Каори на самом деле?
— Он это заслужил. Хватит вопросов.
— Ика… — она вжалась в спинку дивана. — Подожди… Выслушай меня. То, что я скажу, очень-очень важно.
— Очередной трюк, — пожал я плечами.
— Нет, это не трюк. Выслушай, а потом сделай, то что должен. Я же сказала, что не буду кричать.
— Я не понимаю тебя, — усмехнулся я добродушно.
— Сейчас поймешь. Только послушай мою историю.
Я вновь прикурил и показал ей на сигарету. У тебя есть время, пока она тлеет, малыш.
— Жил-был парень… — начала говорить она дрожащим голосом. — Его звали Рио Икари. Обычный мальчик из старшей школы. Он был красивым, обходительным и вежливым. Он был очень добрым, поэтому многие воспринимали его доброту, как слабость. Я видела как-то, как он помогал нести сумки старушке, хотя сам с трудом мог их поднять. А ещё один раз я видела, как он подобрал котенка у «Бакки», тот был тощим, страшным и облезлым, и болел лишаем, но Икари все равно его взял. Я и не узнала того котенка в Мяузерсе, так сильно он изменился. Икари очень любил рисовать, он мечтал стать мангакой. Он все время читал эти комиксы, перерисовывал монстров и героев, даже на уроках. Но ещё Икари был несчастным. Его отец умер, когда мальчик был ещё совсем мал, и они с матерью остались вдвоем. Матери пришлось тяжело, она не могла работать на двух работах и воспитывать сына. Будто этого было мало, парня задирали в школе. Издевательства были сильнее с каждым днем, он замыкался в себе, мучался, но не мог ничего сделать, чтобы это остановить. Он был слишком слаб, чтобы драться со старшими. Однажды я пришла в клуб пораньше, в тот, который был в подвале, и нашла его там. Он сидел в углу, на корточках, обнимал колени и плакал. На его лице были свежие побои, рубашка порвана, из носа шла кровь. Я попыталась его успокоить, позвать учителя, но знаешь, что он сделал? Он посмотрел на меня красными глазами и ответил, — «Нет». Он спрятал от меня лицо, чтобы я не видела слез, оттолкнул меня и вышел. Несмотря ни на что, он не потерял гордости. Только она у него и осталась.
Миса опять плакала, но уже не пыталась вытирать слезы. Она их будто не замечала.
— Зачем все это? — спросил я.
— Сейчас поймешь, — ответила она. Её голос окреп и стал литься, будто лазурная река, заполняя комнату. — Икари долго терпел унижения, мучился от побоев, оказался изгоем, потерял друзей. Они довели его. Это ужасно, когда подросток оказывается в такой ситуации, но это реальность. Когда больше некуда убежать и не к кому обратиться, выход остается только один. Он думал об этом долго. До того, как появился ты, я видела, как он пялится в стену остекленевшим взглядом, ожидая, когда начнется перемена и ему вновь придется сносить оскорбления и оплеухи. А потом пришел Аоки. И это повлияло на парня, он и представить себе не мог, что существует кто-то, кто страшнее Баку. Страшнее и ужасней их всех вместе взятых! Эта идея поселилась у него в мозгу. Где-то в подсознании, развиваясь, как червь-паразит. И когда Икари… Наш Икари, который никому не был нужен… Который был брошен всеми, — всхлипывала
