Пионер. Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел

Кстати, именно после данного приключения я решил, что перерос Конфедерацию, считающую, будто все псионики — ее собственность. И ушел в свободное плаванье. Странное дело, но Конфедерация не разделяла моего стремления к свободе. Начали вести себя совершенно некрасиво. Объявили международный розыск. Самое смешное, не скажешь ведь соседним государствам, что сбежал псионик. Поэтому преступления, которые мне приписывали, были очень разнообразные, но далёкие от реальности. Конфедерация даже всячески пыталась меня разыскать своими силами. Это мешало при выполнении частных заказов. А заказов было, между прочим много. Различных.

Но речь опять же не об этом. Я многое видел. Реально многое. И был уверен, что удивить меня сложно. Еще я был уверен, что более конченой сволочи чем я, трудно сыскать. Но…

Вася Мишин и Антон Ряскин, эти прекрасные советские пионеры, смогли претендовать на уровень, близкий к моему. По размаху задуманного ими мероприятия.

Когда торжественное поднятие флага, наконец, завершилось, директор сообщил, что смена считается открытой. Выражение лица у него при этом было максимально злобное. Будто он сильно о данном факте сожалеет. Значительно позже я перестал думать о Гоблине плохо и наоборот, в некотором роде, посочувствовал. Но это было позже. В тот момент я искренне верил, что он отвратительный, неприятный тип.

Нас опять построили, а затем отправили в здание кинотеатра. Внутри имелась сцена, на заднем — фоне белое полотно. Сейчас на этом полотне висели бумажные буквы, которые складывались в фразу «Добро пожаловать!»

Я собрался было усесться на один из рядов, числившихся за вторым отрядом, но возле деревянного кресла нарисовались Ряскин и Мишин.

— Ты чего! Самое интересное пропустишь. Идём за кулисы. — Рыжий подмигнул мне, схватил за руку и потащил в сторону сцены.

Глава 12

Кинотеатр, судя по тому, что у него имелась практически самая настоящая сцена, а за сценой —достаточно большое пространство, включая две маленькие комнаты, выполнял сразу несколько функций. В том числе, это было место для торжественных мероприятий, выступлений и всякой подобной лабуды. То, что лабуды будет много, это я уже понял по первому полноценному дню, проведенному в лагере. И по тому восторгу, с которым участники концерта суетились перед началом праздничной части открытия смены.

В зале постепенно рассаживались остальные дети. Процессом руководили вожатые. Хотя, их руководство добавляло больше беспорядка. Вожатые хотели своих подопечных просто усадить, но подопечных, как раз, вот это вожатское «просто» не устраивало. Оказалось, что каждый желает сидеть на определенном месте рядом со своими товарищами. С конкретными. А с вот с тем придурком сидите сами, он все время икает. И эту дуру тоже не надо пристраивать рядом. Она — девчонка. Пацаны с девчонками вместе не сидят. Это пре́тит их кодексу настоящих пацанов. В итоге на каждом ряду создавалась толкотня, которая в процесс добавляла еще больше суеты.

Это затянулось бы надолго, но в зале появился директор лагеря. Он медленно прошел вдоль рядов, спускаясь вниз по широким ступеням. При этом Гоблин смотрел на особо разговорчивых таким взглядом, что они не просто усаживались, но и пытались слиться со своим креслом, вжимая головы в плечи.

К счастью, нашей компании это уже не касалось. Толстяк и Рыжий утащили меня за кулисы. Они постоянно переглядывались и хихикали, как два дурака, честное слово. Самое интересное, из всех пацанов отряда эти двое махинаторов выбрали именно меня. Видимо, существует какая-то кармическая связь на духовном уровне. Если где-то намечается какая-то гадость, то я непременно там. Хоть даже в роли зрителя. Просто на тот момент, я был уверен, что останусь лишь зрителем.

— Короче…— —Вася оглянулся, проверяя, не слышит ли кто-нибудь нашего разговора.— Мы решили проучить Тупикину. А то, знаешь, очень много на себя берет. Типа, самая умная. Такое надо пресекать. Понял? Иначе покоя до конца смены не видать. У нее на роже написано, она постоянно будет нам все портить.

— Я-то понял, но поверь, какую бы пакость вы не придумали, рассчитывать на то, что это чему-то научить Селедку, не нужно. Она — твердолобая. Это — состояние души. Его не перебороть.

Я высказался не к тому, чтоб отговорить пацанов. Вообще пофиг на их разборки с Селедкой. Чисто для понимания. А то будут обнадеживаться на пустом месте.

— Селедка? — Вася заржал, — Вот это ты круто придумал. И правда Селедка. Слышь, Тоха. Петька Тупикиной прозвище придумал. Селедка. Ой, не могу, умора….Она на самом деле вылитая селедка. Видел ее зеньки?

Мишин втянул щеки, насколько это было возможно в его случае, и вытаращил глаза.

— Ага… — Ряскин из угла закулисья тащил спортивный мат, поэтому, мы могли наблюдать только его задницу. Антон, наклонился, ухватил углы мата и пятился назад, как рак. Мат явно был нелегкий, потому что Ряскин пыхтел и тихо ругался себе под нос.

— Короче, смотри. Там по ходу сценки, мы захватываем обезьянку в плен, чтоб она не успела предупредить пионеров, и уводим ее. И вот это самый главный момент. Пока не буду рассказывать, а то эффект не тот. Но Тупикина, то бишь Селедка, сильно удивится. Мы ее нормально так напугаем. Понял? Тебе — ответственное задание. В нужный момент подвинуть мат к сцене. Понял?

— Понял. Почти. Не понял, чем пугать будете. А так-то понятно, конечно. Мат зачем?— —Я с интересом наблюдал за приготовлениями Ряскина и Мишина. Хотя, готовился больше Антон. Толстяк просто стоял рядом со мной и довольно портил свои пухлые ладоши.

— Ааааа… Так это чтоб она себе ничего не повредила. — Пояснил Вася.

— Даже боюсь представить, что вы задумали… — Я не переживал за Селедку, она неубиваемый элемент, но чисто ради интереса, хотелось бы понять задумку этих двоих товарищей.

— Ничего страшного. Надо просто чтоб Селедка испытала этот…стресс. Тогда всю ее заумность как рукой снимет. А то лезет вовсюда. Нос свой сует. Дура, блин. В кои-то веки у нас нормальный отряд подобрался. Даже Фокина с нами. В том году она каким-то чудом оказалась во втором. Хотя мы были в третьем. Думаю, Лапин подсуетился. Он на Машу давно влюбленными глазами смотрит. А она, представь, ни в какую. Ну, ты и сам знаешь, они же оба в твоей школе учатся. А Фокина — это, между прочим, потом пацанам можно похвастаться когда вернемся. Что она с нами была. И потом, вдруг что-то получится…

Вася с тоской посмотрел в сторону, где толпились остальные участники концерта. Там как раз предмет нашего разговора, вместе со своей подругой Тупикиной, повторяли слова. Рядом с ними стоял Констан Викторович, который внимательно слушал девчонок и кивал своей прилизанной башкой. Фокина по сценарию, конечно же, была предводительницей пионеров. Красивой девочке — красивая роль.

Народу за сценой вообще собралось много. По пять-шесть человек от каждого отряда, вожатые и просто, типа технический персонал в лице все тех же пионеров. Они суетились каждый возле своей группы. Кто-то лепил из бумаги странные конструкции, кто-то гондобил из кусков ткани костюмы. Все делалось «на коленке», хотя вот-вот начнется концерт. Но при этом, поражало их восторженное отношение к происходящему. От группы к группе бегал Никита, тот самый, который накосячил с микрофоном. Узнавал, у кого, какая музыка, в какой момент должна прозвучать.

— Вот в том году было вообще… — Вася покачал головой, чтоб я точно понял велечину кошмара, который ему пришлось пережить прошлым летом, — Народ такой подобрался… Рядом со мной спал пацан…Не помню, как зовут. Леня, что ли. У него с мозгами явно что-то не то. А еще — мерзкая привычка выдергивать волосы пучками с громким пуком. Представляешь. Я чуть не офигел в первый день, когда это увидел. И почувствовал. А он вообще спал на соседней кровати. Так что, нам надо только Селедку наставить на правильный путь, и все. Смена удалась. Будем творить великие дела. Ты, Ванечкин, пионерский лагерь запомнишь навсегда.