Тень души (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич

– Хельга! Всемогущий господь посылает нам испытания, дабы в скорби очистившись, мы смогли узреть истину!

– Чего? – переспросила она, прекратив плакать.

– Я в горе несу тебе добрую весть! Что бог всемогущий дарует тебе утешение в истинной вере! – попробовал Иннокентий снова.

Хельга помотала головой и воскликнула:

– Ты пьяный, что ли?!

– Я говорю, мужа твоего покарал господь за грехи, – решил грек не усложнять.

– Он погиб от колдовства! – горячо возразила она.

– Вот! – воздел грек перст. – И господь не стал его защищать от колдовства! За грехи!

– Погоди, – сказала Хельга, прищурившись. – А Глоин же… ну, вроде бы, прошёл какой-то обряд. Почему его не защитил твой бог?

Иннокентий немного смутился и растерялся, потому сморозил первое, что пришло на ум:

– Видимо, ему голову отрезали без колдовства…

Хельга со слезами на лице, не сдержавшись, хрюкнула и проговорила:

– Ты точно пьяный!

В этот момент дверь в спальню без стука распахнулась, и вошёл Ролло. Он воскликнул:

– А что это ты тут делаешь?!

– Я пришёл поддержать сестру в горе! – пафосно заявил Иннокентий, воздев руки к потолку. – Указать путь к утешению сей заблудшей овце стада господня!

– А ну! – проговорил Ролло, шагнув к нему и хватая за шиворот чёрной хламиды. – Пошёл вон!

Викинг толкнул грека к двери и наподдал под зад сапогом. Тот вылетел из помещения, а Хельга крикнула ему вдогонку:

– Сам баран!

Ролло прикрыл дверь, прошёл в комнату и присел на кровать рядом с Хельгой. Прилично вздохнув, сказал:

– Во-о-от, – и обхватил её за талию.

– Ролло! – твёрдо проговорила она. – Я же сказала, что не буду твоей женой!

– Ну и ладно, – ответил он, положив ладонь ей на коленку. – Я всегда о тебе мечтал.

– Но у тебя ведь есть уже целых две жены! – тихонько воскликнула Хельга.

– Много не мало, – проговорил он, прижимая её к себе и поглаживая ножку. – И грек этот говорит, что бог троицу любит.

– А как же Рангвальд! – попыталась она его смутить. – Я обещала быть ему верной! Чтоб он смотрел на меня из Валгаллы и радовался!

– Вот ему там делать больше нечего, только смотреть за тобой, – пробурчал Ролло, и его лицо внезапно приблизилось.

Хельга ощутила его губы у себя на губах… ответила на поцелуй, обхватив руками его шею. Он, не теряя времени, одну руку запустил ей в пристойный вырез, а другой до коленок задрал подол строгого платья. Хельга упала на спину и, глядя в потолок, пока Ролло стаскивал с неё платье, задумчиво проговорила:

– А чем ему ещё там заниматься?

– Кому? – глухо спросил Ролло, стаскивая платье с её ножек.

– Ну, Рангвальду в Валгалле, – пояснила она. – Пусть посмотрит… порадуется…

– Да! – согласился он, наваливаясь на неё сверху. – Пусть порадуется!

Их обоих это ужасно заводило!

Ролло ушёл до рассвета, и новый день начался, как обычно. Позавтракала Хельга в тесной женско-девичьей компании Ингрид, жён Ролло и двух его старших дочерей, по одной от каждой мамочки. А после завтрака пришёл хускарл Эрик и передал приглашение в городскую боярскую думу.

Хельга с Ролло пошли в терем администрации, он как бы командовал охраной. Служители, молодые парни в нарядных кафтанах, провели их в большую комнату, где вдоль стен стояли лавки, на них сидели богато одетые бояре, а в центре пустого пространства лицом к гостям стоял боярин Ерох.

Не предложив гостям даже присесть, он важно заявил, что боярская дума славного города Скола решила просить Ольгу, вдову князя Рангвальда, взять город под свою руку. То есть возглавить дружину и вершить суд. И вот он спрашивает оную Ольгу, согласна ли она стать княгиней, как её покойный муж.

– Согласна, – просто ответила Хельга.

– Тогда Ольга объявляется княгиней Скола! – торжественно проговорил Ерох.

Бояре дружно встали и за Ерохом следом поклонились княгине в пояс. На этом Ерох заявил, что Хельга может немедленно приступать к новым своим обязанностям, из чего она поняла, что её более не задерживают.

Обязанности оказались совсем необременительными. Ей полагалось по будням высиживать положенные часы с утра до обеда на княжьем суде рядом с пустым креслом мужа и судить, руководствуясь советами Ролло, а когда он ушёл с караваном в Царьград, советами его заместителя Эрика.

Свободное время Хельга проводила в обществе жён и старших дочерей Ролло. Их развлекали пением местные девушки из боярских семей, скоморохи, рассказчики и рассказчицы, а так же грек Иннокентий. Его страшные и поучительные сказки были очень интересны, и сам он казался забавным. Хельга приблизила его, и он помог ей перенести потерю мужа, а потом и разлуку с Ролло.

Глыба легко ужился в дружине, стал главным телохранителем Ингрид. Должность охранника при дочке княгини, вроде бы, не давала высокого положения. Однако вскоре из лесу по одному, по двое стали приходить другие местные витязи и проситься на службу. Глыба советовал всех их принимать, и Эрик, которого Ролло оставил вместо себя, прислушивался к его советам. Особенно к совету не испытывать судьбу, не ходить грабить окрестные поселения лесных дикарей.

Вскоре после ухода Ролло в поход Глыба спросил у княгини руки её дочери. Та сказала, что чего уж тут мелочиться, пусть забирает целиком. Вот осенью, когда Ролло вернулся из Царьграда, сыграли свадьбу.

В Бизантию снова сходили очень удачно. Каждый год туда отправлялось всё больше стругов с товарами, и оттуда везли с каждым разом больше. Особенно из этого похода боярин Ерох, что официально ходил с Ролло от города, притащил много доспехов и оружия.

Однако и накапливались проблемы. Драккарам уже был не один год, на их состоянии плохо сказывались переволоки, а местные мастера делали лишь «расшивы» или «струги» – просто выдалбливали лодки из громадного древесного ствола и наращивали борта досками.

И местный рынок уже не мог полностью поглотить все заморские товары, а торговать в Царьграде просто за серебро не так выгодно, как меняться на дорогие ткани, украшения и посуду. Следовало собрать караван в Хольмгард, а лучше ещё дальше – в Скирингсалл.

И не беда, что Ролло там, несомненно, ещё не забыли, такое не забывается, все вопросы можно решить через хольмгардских купцов или других ярлов. Однако в пустяковом, казалось, деле встретились неожиданные затруднения. Главный вопрос – от чьего имени договариваться с купцами-приказчиками.

Сам по себе Скол являлся просто поселением туземцев, и его боярская дума для князей Руси ничего не значила. Ну, не придумали ещё права народов на самоопределение. Про Ролло и его дружину всё сказано выше, помнили его не только в Скирингсалле и не одни лишь папы его жён, а Ольга просто вдова, невесть кем признанная и невесть что о себе возомнившая.

Между количеством викингов и числом городов в стране всё-таки есть зависимость, и для Гардарики викингов стало многовато. Вообще-то, общее поголовье стабилизировалось, установилось динамическое равновесие, остро стал ощущаться избыток викингов, претендующих на руководящие посты.

Часть из них, самые быстрые и сообразительные, сформировали род Рёрихов, а так же заказали написание и продвижение в аборигенских массах легенды об их «призвании» на Русь. Вообще-то, Русью в Хольмгарде, где легенда распространялась раньше всего, на сленге называлось сообщество купцов и воинов, в более поздние дикие времена прозванное «братвой». Но зачем потомкам такие тонкости? Русь она и в Африке Русь.

Вот эти Рёрихи и стали наводить на Руси порядок, которого, по легенде, до них не было. Первым делом они захватили контроль над Кай-ёвом, самым крупным поселением на великой реке после Хольмгарда. Мимо него было просто не проехать. И сразу стали придумывать номенклатуру Руси, из которой поселениям рекомендовались руководящие кадры для защиты от степняков и викингов, в номенклатуру не входящих.

Часто назначенцев местные не принимали сразу или позже «указывали путь», и Рёрихи, не смущаясь, предлагали следующих. Как-то реально навязывать руководителей в условиях воинской демократии у них долго не хватало сил. Иной раз их князю «указывали путь» и в Кай-ёве, где они так же просто предлагали другую кандидатуру из своего списка.