Владимир Величко - Заповедник. Соперники Смерти
– Знаете, это было нечто омерзительное…
– Что именно? – хмуро спросил Кэп.
Док глянул на него и сказал:
– Все! Я б таким спасителям миров, изобретателям-вакцинаторам руки в раннем детстве выдергивал… вместе с ногами. – Подумав, Док продолжил:
– А история такова: жили-были на планете Земля такие же люди, как мы с вами, только реальность, понятно, была другая. Наши миры в своем развитии разошлись в конце 19 века или в самом начале 20-го… Словом, в том мире случилось так, что власть плавно и постепенно перешла в руки наркоторговцев и прочих… нарко… То есть торговля наркотой стала официальной политикой всех, в том числе ведущих стран. Или, если сформулировать предельно цинично, – то все человечество село на иглу! Когда правители стран – они же ведущие наркопроизводители – поняли, что точка невозврата пройдена, что это конец цивилизации, что именно их жадность привела к катастрофе, было уже поздно – не менее 80 % населения стали наркоманами. Но остались почти 20 %… людей, незатронутых этой заразой. Были, естественно, лаборатории, которые работали долгие годы. Временами подпольно. Они трудились круглосуточно, пытаясь создать лекарство, пытаясь сделать хоть что-то. И в итоге родилась эта вакцина. Мне объяснили принцип ее воздействия. Она вызывала перестройку генетического аппарата. Эффект от введения вакцины был потрясающий: тот, кому ее сделали, больше никогда не принимал наркотики. Понимаете – никогда!!! В общем, настоящее очевидное и к тому же невероятное! Короче, Периапген, именно так назвали новорожденный препарат, стал волшебной палочкой, избавляющей мир от…
– Ну, вот! – воскликнул Монти. – Я ведь тоже хотел принести его в наш мир…
– Имей терпение дослушать, – холодно произнес Док, – сядь и не вякай! – Док чертыхнулся: – Сбил с мысли…. В общем, возник ажиотаж, ибо препарат помогал 99 пациентам из 100. Началась массовая и местами принудительная вакцинация. Кстати, нарко… нет, не бароны – наркопрезиденты всячески помогали в проведении вакцинаций. Жизнь стала возрождаться, заработали предприятия. Тогда же изобретателей этой чудо-вакцины чуть ли не канонизировали. Кстати, в народе их так и прозвали – Вакцинаторы! Им ставили памятники, они стали священными особами, объектами нешуточного поклонения. Конечно, раздавались отдельные голоса о том, что механизм воздействия препарата на человека не ясен до конца, что могут появиться нежелательные последствия. Но их никто не слушал, и это понятно – у людей, у всего человечества выхода не было, жизнь зашла в тупик. Вернее, просто закончилась. Еще полсотни лет – и Homo Sapiens как вид живых и в чем-то где-то даже разумных существ исчез бы полностью. Вот поэтому в вакцинации видели спасение человечества. Ученые, создавшие Периапген, так и умерли от естественных причин, причем ни один из них не дожил до… катастрофы. После смерти последнего из Когорты Великих постепенно ушло и первое поколение вакцинированных. Новое, вернее, следующее поколение сумело полностью возродить цивилизацию, жизнь на той Земле расцвела. Вот представьте себе, что в нашем мире вообще нет наркотиков… – замолчав на полуслове, Доктор с размаху плюхнулся на приступочек у окна и, подперев голову кулаком, застыл.
– Ну, чего замолчал, – спросил Кэп, – давай излагай дальше. Дальше, как я догадываюсь, произошла катастрофа.
– Да, именно катастрофа… причем такая, что мне и сейчас не по себе… как вспомню то, что пришлось увидеть… рассказывать не хочется, и тут же продолжил:
– Катастрофа настигла третье поколение – внуков тех, кто вакцинировался первыми. А все началось с того, что стали учащаться аномалии развития органов у новорожденных. Поначалу это не очень бросалось в глаза и почти никак не отражалось на жизни. А потом началось… Я даже не знаю как назвать… ну, в общем, у здоровых юношей и девушек в возрасте 15–20 лет стало изменяться строение тела. Ну, например, стали расти зеленые, синие или еще какого-нибудь неестественного цвета волосы, да такие толстые, что луковицы прорастали в полость черепа, повреждая мозг. Это приводило к смерти… после длительных мучений. У других из лопаток стали вырастать еще одни руки, причем уродливые. Вы не поверите, какие монстры ходят там по улицам. Оказалось, что уродства появляются только у тех, на кого в период полового созревания попали солнечные лучи.
Внезапно повернувшись к Монти, Док спросил:
– Хочешь, введем твоим внукам такую вакцину?
Монти ничего не ответил, как сидел, уставившись в пол, так и не сменил позу.
– Смертность родившихся детей, – продолжал Док, – составляла 90 %, а оставшиеся были неработоспособными… Сейчас там живет горсточка людей, ютясь по темным пещерам. Они только после 25-летнего возраста рискуют выходить на поверхность… Дети подземелий, – задумчиво произнес Док. – Они просто выживают, постепенно уходя в каменный век…
Некоторое время все молчали, потом Док сказал:
– А сейчас ту планету заселяют другие разумные, но не земляне. Они пришли из другой реальности и больше похожи на Изгоя, однако это не его собратья. – И в этот момент рядом со всеми возник упомянутый Изгой. Сложив руки на груди, он замер. Через пару минут Наблюдатель глянул на Дока:
– Вы поняли, о чем мы… разговаривали?
– В общих чертах… о Монти?
Наблюдатель перевел взгляд на Монти. Пленник засуетился.
– Я туда, в наш мир… в их мир, – ткнул он рукой в сторону Дока и Кэпа, – не вернусь. А если силком отправите, все равно уйду… в другой… иной мир!
– Хорошо, – отчеканил Наблюдатель. – Для тебя есть одна возможность в этом мире – стать Изгоем, навечно остаться жить в этом Камне.
– А Изгой? Он куда денется? – спросил Кэп. – Или они вдвоем здесь…
– Нет, – торжественно ответил Наблюдатель, – Изгою дарована свобода.
При этих словах Изгой вздрогнул, и на его, казалось бы, каменном лице появилось выражение, которое Док оценил как предельное изумление.
– А как же Те, Которые… – нерешительно начал Изгой, показывая пальцем вверх.
– Они сказали: «Свободен!» – и Наблюдатель, приблизившись к Изгою, протянул ему руку:
– Прощай, Изгой, ты последний из оставшихся. Куда пойдешь?
– Домой!
Троица друзей тоже подошла к бывшему Хозяину Второго камня. Парни молча пожали ему руку.
– Прощай… прощай, – вразнобой говорили они, глядя во все глаза на Изгоя, чувствуя, что происходит нечто необычное.
А Изгой, глубоко вздохнув, двинулся было к проему окна, но остановился и, повернув к ним голову, сказал:
– Прощайте! Мы больше никогда не увидимся. А мое имя Локи!
Он решительно шагнул сквозь окно, вниз, прямо в пропасть! И в тот же миг за его спиной с громким хлопком развернулись огромные перепончатые крылья. Они подхватили его и понесли все выше и выше, туда, где на бледно-голубом зимнем небе сияло неяркое солнце. А оставшиеся молча стояли и смотрели, как он удаляется, как тело его становится все меньше и меньше и, наконец, превратившись в точку, слилось с неярким солнечным диском и исчезло!
– Он ждал этого семьдесят тысяч лет! – проронил Наблюдатель и, повернувшись к парням, с интересом посмотрел на них.
А они, все четверо, молча, словно загипнотизированные, стояли, не в силах оторвать взгляды от окна.
– Постойте, – словно очнувшись, сказал Кэп, – Локи! Он сказал – Локи??? Но ведь это же…
– Да, это он, но об этом, если позволите, позже! А сейчас мы на полчасика удалимся. – Взяв Монти за руку, Наблюдатель шагнул прямо в стену. Монти исчез следом.
* * *Джим Джефферсон, или, как его звали русские ребята, Джим Джеф, со своим русским напарником Иваном Рындой уже три часа снимали показания приборов со дна самой глубокой трещины, что пролегла в центре ледяного панциря материка. Она появилась только прошлой зимой и поэтому была объектом самого пристального внимания всех ученых станции. И сегодня, несмотря на минус тридцать пять, гляциологи работали, не разгибая спины, – ведь чем больше успеешь сейчас, тем меньше придется доделывать в жестокие морозы. Сняв показания приборов очередного датчика, Джеф разогнулся и, потянувшись, продолжил:
– Отдохнем?
– Угу – устало ответил Иван. – О, а это кто такой? – удивленно воскликнул он, показывая рукой на ту сторону разлома. Джеф тоже посмотрел и пожал плечами. Там, со стороны чуть видневшегося над горизонтом солнышка к разлому шел человек – высокий и какой-то сутулый. Он шел медленно, изредка поглядывая в их сторону. Оба исследователя, как зачарованные, не шевелясь и не отрываясь, смотрели на непонятно откуда взявшегося незнакомца. Его очертания были очень непривычными, но в чем – они толком сказать не могли, мешало солнце за его спиной. Вот только его одежда почему-то отсвечивала красным.
– Кто бы это мог быть? – с недоумением спросил Иван и добавил: – Это не наш! – Потом, взяв в руку красный брезентовый чехол от прибора и закрутив им над головой, закричал:
