Алексей Кулаков - Великий князь
- Сто-ой! Кто такие, куда?!..
Служка покинул нагретое место, прямо на ходу разворачивая подорожную грамоту.
- Бу-бу-бу... Епископ Хелмский и Верейский!
- Проезжай.
Против ожидания клирика, улицы Полоцка выглядели вполне оживленными - более того, на них можно было увидеть то, что в других городах почти и не встречалось. Вроде русского боярина и литовского шляхтича, мирно обсуждающих какие-то свои дела. Или городскую стражу, в которой добрая треть была явными литвинами.
- Ваше преосвященство, ну наконец-то!!!
Обитель бенедиктинцев встретила усталого кардинала жарким очагом и простой, но сытной пищей. А так же развлекла обществом Николая Сапеги - молодого, но уже вполне искушенного в разного рода интригах вельможи Великого княжества Литовского. Который, вдобавок ко всем своим несомненным достоинствам, пользовался заслуженным доверием церкви святого Петра, и иногда выполнял для нее деликатные поручения.
- Ходкевичи, князь Острожский с сыном Янушем, князья Слуцкий и Заславский, Огинские, Михал Вишневецкий...
Закончив перечислять всех тех, кто приехал увидеть наследника трона соседней державы, двадцатидвухлетний маршалок господарский отхлебнул из кубка подогретого вина и уставился на кардинала-епископа ожидающим взглядом.
- Много ли черни собралось поглядеть на княжича Дмитрия?
- Да уж порядочно! Когда тот молился в Спасо-Преображенской церкви, хлопов столько набежало, что и яблоку негде было упасть.
Увидев сомнение на лице молодого магната, Гозий мягко его приободрил, напомнив, что от матери святой церкви у благочестивого католика нет, и не может быть никаких тайн. Даже если очень хочется.
- Когда княжич Дмитрий вышел из церкви, он осенил толпу крестом - и тут же все почувствовали...
Приблизив губы вплотную к уху кардинала, Сапега добрых пять минут изливал душу, подробно описывая все ощущения от пронизавшей его вдруг благодати.
- Сын мой, а у других шляхтичей и магнатов было что-то схожее? У всех?!? А воду? Воду княжич не крестил?..
Получив отрицательный ответ, кардинал слегка успокоился. Но только для того, чтобы услышать о том, как юный сын Ивана Московского мимоходом излечил нескольких больных - явного слепца и девицу с парнем, страдающих от падучей.
- С кем из шляхты княжич Дмитрий общался более всего?
- Ходкевичи, Вишневецкий, Острожский.
- Что о нем говорят среди панства?
Выслушав ответ, являвшийся чем-то средним между докладом и исповедью, пожилой клирик глубоко задумался. Слишком уж много достоинств у наследника великого князя получается, и самые наихудшие из них - не по возрасту острый ум, и способность делать весьма многозначительные намеки. Как жаль, что у короля Сигизмунда нет законного наследника престола! Тогда бы литовская шляхта и магнатерия не поглядывала в сторону схизматиков, прицениваясь к возможному претенденту на трон великих князей Литовских, Русских и Жмудских.
- Определенно, подобные умонастроения надо незамедлительно пресекать!
Или сделать так, чтобы они не играли какой-либо роли в будущем соединенном государстве, рекомом Речью Посполитой!.. Однако, до этого было еще далеко, а следовательно, ему стоило сосредоточиться на более насущных заботах. В частности, тайной встрече с князем Бельским. Кстати, тот указал, что будет не один, поэтому...
- Вы понадобитесь мне этим вечером, сын мой.
Правильно поняв намек, маршалок господарский тут же допил вино и тихо удалился, оставляя иерарха церкви наедине с его невеселыми думами - а так же троицей братьев-бенедиктинцев, желающих исповедаться-доложиться на схожие темы. Царевич Дмитрий и его окружение; настроения среди шляхты и прочих прихожан; про то, как полоцкие хлопы снимаются с земель и уходят вслед за сманившими их русскими помещиками; еще кое-что... В общем, время до сумерек пролетело быстро, и когда доверенный слуга доложил о том, что к нему пожаловали два гостя, а вокруг обители замечены оружные люди, Станислав Гозий лишь вздохнул, укрепил дух короткой молитвой и двинулся на долгожданную встречу. По пути к нему присоединился отвратительно бодрый магнат, получивший весьма лаконичную инструкцию - слушать, и запоминать.
- Князь?
В качестве ответного приветствия грузный вельможа слегка кивнул и нежно погладил оголовье сабли. Кстати, выдававшей его знатность и богатство любому, кто имел зоркие глаза - одни только ножны, усыпанные драгоценными камнями, стоили как имение средних размеров!
- Я Станислав Гозий, епископ и личный секретарь Его королевского величества Сигизмунда Августа. Он поручил мне устроить ваше... Гм, наше дело.
Спутника своего кардинал представлять не стал - впрочем, и князь не торопился это делать. Вместо этого перебежчик стянул с себя плащ с глубоким капюшоном, лучше всякой повязки укрывающим лицо.
- Поди вон.
Молодой (потому что безбородый) слуга тут же вышел, а троюродный племянник государя Московии бросил плащ на лавку и уселся поверх плотной ткани.
- А ваш за моим присмотрит.
Теперь уже Сапега был вынужден покинуть комнатку, присоединившись к молчаливому плащеносцу.
- Итак. Его величеству передали ваше послание, и он склонен согласиться со всеми вашими условиями - но хотел бы знать, на что может рассчитывать взамен... В чем дело?!..
Вернувшийся магнат двигался какими-то странными рывками, к тому же ведомый за руку спутником странно напружинившегося князя.
- Что?..
Почему-то голос кардиналу напрочь отказал. Попытавшись встать, он с растущим недоумением и испугом понял, что и собственное тело ему полностью неподвластно. Да что за?!! Тем временем несостоявшийся перебежчик вернул на плечи плащ, как-то хищно и вместе с тем грустно улыбнулся, и - вышел за дверь.
- Твое полное имя и титул?
- Николай... Павлович. Рода Сапеги, герба Лис.
Покрывшийся обильной испариной от тщетных усилий подать голос или разорвать невидимые тенета, Гозий поймал взгляд польского магната - и внутренне содрогнулся. Мутные, будто бы сонные глаза и полное спокойствие на молодом лице сулили ему что-то поистине страшное. Они попали в руки чернокнижника? Проклятый Бельский!!!
- Богат ли твой род?
- Да.
- Это хорошо. Ты немедленно вернешься к себе и сделаешь следущее...
Повернув укрытое капюшоном лицо в сторону клирика, колдун насмешливо хмыкнул - после чего у Станислава отказал еще и слух. Впрочем, он довольно скоро вернулся:
- Тому, кто покажет тебе этот знак.
На затянутой в перчатку (черную!) руке незнакомца, якшающегося с темными силами, сверкнуло зеленью изумруда небольшое кольцо.
- Пока же храни наш покой.
Пару раз моргнув, магнат вернулся к прежнему нормальному виду, после чего твердым шагом покинул комнатку. Упал с головы капюшон, стек на пол темный плащ - являя свету тяжелую гриву серебряных волос и мягкую полуулыбку на красивом лице, знакомом кардиналу-епископу лишь по чужим словам и описаниям.
- Посмотри мне в глаза, Станислав Гозий...
Глава 5
В первый мартовский день московское подворье князей Старицких, обычно живое и полное служилыми людьми, словно вымерло - не было на нем ни помещиков, ни вечно-суетливой дворни, а одни лишь плакальщицы в траурных одеждах.
- Да на кого же ты нас поки-инул!..
Причиной тому были сороковины , справляемые по князю Владимиру Андреевичу. Умер он внезапно, во время охоты - только-только приладился с рогатинкой на поднятого загонщиками на дыбы матерого медведя-шатуна, как вдруг страшно побледнел, схватился за сердце и упал навзничь, за малым не попав на клык и коготь дикого зверя. Ближники конечно разом навалились, не дали медведю добраться до тела - вот только довезти своего господина до ближайшего священника им была уже не судьба... Так и отошел без исповеди. Хорошо хоть, что пошедшие было по Москве слухи о том, что князь-де умер от страха, великий государь Иоанн Васильевич под страхом гнева своего и опалы смог пресечь.
- Да как же мы без тебя-а!..
Вообще, начало года семь тысяч семьдесят пятого от сотворения Мира для великого государя северной Руси ознаменовалось тяжкими потерями - умер от нутряной болезни верный любимец князь Вяземский, не уберегли себя от скоротечной чахотки несколько думных бояр... А ежели из Кирилло-Белозерской обители по тревожным вестям не успел вернулся бы в стольную Москву наследник трона, то царь лишился бы и князя Михайлы Воротынского, и еще одного своего родича, троюродного племянника Бельского. Ох как тогда свирепствовали каты Разбойного приказа! Как пытали схваченных по подозрению в потраве государевых людей, крутили да тянули им все жилочки! И вроде бы не зря, раз оба князя Шуйских едва не познакомились с топором палача, лишь в самый последний миг вымолив себе пострижение в монахи. Нет, официально их приговорили за растрату казенного серебра и прочее воровство при строительстве Засечных черт - но кто же казнит за подобные мелочи знатнейших бояр? Никто. Да на такое и Дума Боярская не дала бы свое согласие - а без него князей казнить никак не полагается!.. И уж тем более никто не отписывает за обычное лихоимство родовые вотчины в казну, а часть драгоценной утвари и меховой рухляди передает семействам покойных думных бояр. Слава богу, что великий государь Иоанн Васильевич был милосерден и отходчив, и указал не трогать сыновей опальных Шуйских - они-де за отцов не в ответе. Больше того, он даже пожаловал их новыми вотчинами. За Камнем Уральским.
