Бабам - война противопоказана! - Дедушка
И, пока она это говорила, мое настроение заметно улучшалось, и я невольно залюбовался и ею, и тем, как она все это говорит.
И кому она это говорит?! Мне, мне одному!
Как это было в известной песне Серова?
«О, это – чудо!
Ты меня - любишь…».
И еще мне захотелось встать, и немедленно пойти, и самому разорвать всех уродов на самые мелкие кусочки – чтобы только она была счастлива…
И только в этот момент я сообразил, что она, скажем так, не совсем одета; я увидел, что она пришла ко мне так, как спала – в одной ночной сорочке.
И я увидел, как она в своей ночной комбинации красива.
- А я что, сильно тебя напугал? – спросил я, - а то ты прибежала, и даже одеться не успела…
И она тоже только сейчас поняла, что не одета.
- Ой, как нехорошо! – испуганно воскликнула она, и покраснела, и попыталась отвернуться от меня, и попыталась закрыть руками вырез на груди, через который, как она подумала, мне слишком много видно.
- Можешь совсем отвернуться, - сказал я, - ты для меня красивая с любой стороны. Тем более, что ты мне уже много чего пообещала, и отступать тебе - поздно…
- Да мало ли что я там наобещала! – воскликнула она, и сейчас же поправилась - и я выполню все, о чем шла речь! Но мы – сначала должны поговорить! Сначала поговорить, а потом делать! А приходить вот так вдруг, в таком виде, и вот так сразу – это очень нехорошо! Это – очень стыдно! Что обо мне мои люди подумают!
«А вот твои люди как раз все очень хорошо понимают» - подумал я.
А моих ночных неприятных переживаний – словно совсем не было.
- Сколько еще до подъема? – спросил я.
- Чуть меньше часа, - ответила она, продолжая, тем не менее, стыдливо закрываться и отворачиваться.
А надо честно сказать, что ей в такой ситуации от моего заинтересованного взгляда закрываться было бесполезно. Как я уже сказал, она восхищала меня с любой стороны и в любом месте своего тела.
Эх, вот бы воспользоваться ситуацией немедленно! Прямо сейчас! Грубо схватить! Повалить на кровать…
Но я, собрав всю свою силу воли, решил остаться честным человеком.
- Тогда иди спать. Если ты Главнокомандующий, то это еще не значит, что ты – можешь нарушать режим…
- Хорошо, Сергей Анатольевич, - она чуть заметно улыбнулась, - я выполню Ваше приказание…
И с этими словами выскользнула из комнаты.
А я после этого некоторое время лежал и мечтал о том, чтобы она полураздетая пришла опять.
И я очень ярко представлял то, что я с ней сделал бы, если бы был немного смелее...
А потом прозвучал сигнал подъема, и нам с Ариадной стало уже не до любовных переживаний.
Лететь в бой Лайя должна была на той самой космической яхте, на которой они с Ариадной привезли меня с Земли. У этого космического корабля была самая высокая скорость полета в обычном пространстве и самая высокая маневренность – способность разворачиваться на большой скорости по минимальной дуге и самое высокое ускорение стартового разгона. На длинные перегоны эта яхта была неспособна, но сейчас от Лайи этого и не требовалось. От неё требовалось только одно - нагло покувыркаться перед носом у противника и при этом постараться, чтобы её при этом ни разу не подстрелили – защита на этом кораблике была минимальной.
Важно было еще то, что враги должны были узнать этот космический корабль и погнаться за ним. С их точки зрения в описываемой мною ситуации была вероятность, что Лайя просто заблудилась в космическом пространстве, а на яхте находится сама Ариадна – Главнокомандующий всех противостоящих роботам вооруженных сил. Конечно, такая явная глупость людей в реальности была крайне маловероятна, но полностью исключить её было нельзя, и поэтому по нашим расчетам вражеские корабли должны были за Лайей погнаться.
И именно это нам и требовалось.
Уже перед самым отлетом Лайи на передовую мне в голову пришла интересная мысль.
- А у вас есть стимулирующие средства, чтобы на короткое время форсировать работу человеческого организма?
- Есть, - ответила одна из женщин,- наши последние разработки на основании верикса очень перспективны…
- Вколите сейчас же это средство Лайе!
- Я категорически против! Препарат недоработан и с большой вероятностью может вызвать очень быстрое привыкание! Мы одним уколом можем сделать из Лайи наркоманку!
Лайя сразу сообразила, о чем идет речь.
- Да лучше я буду потом пол года живая лечиться от наркомании в госпиталях, чем…
И, не договорив, обернулась в сторону Ариадны и замолчала.
- Выполняйте! – нахмурившись, приказала Ариадна, и медики сразу засуетились, и необходимый укол вскоре был Лайе сделан.
И дальше всё опять стало развиваться по плану.
Мы все стояли на небольшом местном космодромчике, откуда должна была через пару минут стартовать Лайя.
Пока Ариадна обсуждала со штабом самые последние приготовления, я наблюдал за Лайей. Я искал – и не находил никаких переживаний, никакого, пусть даже подавляемого, страха на ее лице, не находил даже тени сомнений. Лайя все делала уверенно и спокойно, словно готовилась не к опаснейшему полету, а к чему-то банальному, к тому, что она знала очень хорошо и делала уже тысячи раз.
И женщины штаба, и сама Ариадна, и Хлоя, уже разместившаяся на позициях, были в той или иной мере взволнованы. И только Лайя сохраняла полное спокойствие, с легким налетом скуки на лице поглядывая на происходившую вокруг нее суету.
Я не утерпел и подошел к ней.
- Извини, я, может быть, не вовремя… - неуверенно начал я.
- Да ладно, - Лайя усмехнулась, - я вижу, что ты опять чего-то не понимаешь. Пользуйся моментом – спрашивай скорее, пока я еще жива…
Я
