Сапер (СИ) - Вязовский Алексей

Вокруг нас вполне уже могли быть немцы. Я бы вообще с собой взял одного Николая — тот с самого начала как закрыл рот, так и не открывал.

Несмотря на мой запрет разговаривать, мужики все равно время от времени начинали тихо базарить. Что поделаешь: медики, люди насквозь невоенные, хоть ты их в три формы сразу одень.

К разговору я почти не прислушивался, так, следил, чтобы не очень шумно себя вели.

Сквозь самую чащобу, часа за полтора, мы прошли весь лес. Где-то были тропинки, где-то пришлось перебираться через завалы.

Внезапно Николай остановился, повернулся ко мне:

— Почти пришли, — прошептал он. — Пойдемте, посмотрим.

Мы с ним вышли к опушке, спрятались за деревья. Я достал бинокль, отрегулировал резкость. В принципе, всё было хорошо видно и без бинокля: в Пониковицах уже стояли немцы.

Глава 9

Я посмотрел еще раз на пространство между нами и селом, а затем вернулся к нашим.

— В Пониковицах немцы. Скорее всего, вошли недавно, вон, возле дороги еще наша полуторка дымится и вон два танка разбитых. БэТэшки.

— Что же делать? — спросил санитар Толик. — Возвращаться?

— Ага, а лучше сразу пойти и сдаться, — ответил Николай. Что-то между ними было, вон как Евстолий зыркнул на него в ответ.

— Подождите, это мы позже обсудим, — закончил я спор. — Если наших машин нет, то надо брать чужие…

— Это как еще? — не успокаивался Толик. — Нас тут пять человек. С винтовками против пулеметов? И водить никто не умеет, повести не получится.

— Почему «никто»? — удивился Николай. — Водить я могу.

— Двое нас, — добавил я. — А машины как забрать, я, кажется, знаю.

Все посмотрели на меня, будто я среди засухи им дождь пообещал. Не совсем доверчиво, короче.

— Командир, а поточнее можно? — спросил до этого момента молчавший военфельдшер. Кажется, Никита. Он представился украинским вариантом, Мыкыта, хотя разговаривал по-русски, даже если к нему обращались по-украински.

— Вон там, возле разбитой полуторки, лежат снарядные ящики, — показал я рукой направление. — Нам хорошо видно, а немцам ее закрывает от села пригорок, с дороги — кусты. Если там снаряды, остальное — дело техники. Можно захватить машины на дороге, если колонна не очень большая. Фугасы заложить я смогу, обучен. Надо понаблюдать за дорогой, как немцы ездят.

Санитары пожали плечами, но возражать никто не стал. Аккуратно, ползком, мимо БТэшек мы пробрались к грузовику.

Возле полуторки лежало целое богатство, если думать об устройстве взрыва. Четыре ящика снарядов для гаубицы и ящик «лимонок». Да тут взорвать можно много чего! А у погибшего старлея, сидевшего возле водителя, был еще ППД с двумя полными барабанными магазинами. Маловато, конечно, но для нашей задумки всё же помощь.

Сначала мы перетащили трупы красноармейцев, похоронили их. Затем затянули ящики в наш лесок, а потом — к дороге, где она почти сразу после поворота шла на легкий подъем. Попотела, конечно, медицина, так для дела же, никто особо и не бухтел.

Пока носили ящики, прикинули, как по дороге ездят немцы. Не очень-то и часто. Минут по двадцать иной раз промежутки были.

Назад в медсанбат я послал фельдшера Борю — самого молодого, ему всего-то лет двадцать пять было. Три дела ему было — сообщить обо всем руководству. Это, во-первых. Во-вторых, найти длинную веревку. Наконец, поспрашивать насчет водителей. Может кто из выздоравливающих или медсанбата сидел за баранкой. Три-четыре грузовики для нашего дела — самое оно, больше не одолеть такими силами.

Эх, всё, конечно, на соплях, плохо вот так, без подготовки, нахрапом, да только что делать? Другого случая может и не быть, а сейчас, когда вокруг такая неразбериха, может и получится.

С фугасами я провозился какое-то время, потом ходил вдоль дороги, искал место получше: ведь надо было заложить отдельно заряды для головы колонны и для хвоста. Особо не мудрил — гаубичные снаряды по три штуки на фугас, заряды в ящиках лежали, прикрыл все лапником. Немец пока непуганный — инженерной разведки дорог не проводит. Не сдетонируют снаряды? Ничего страшного, отойдем в лес. И попробуем еще раз.

— Так! Слушаем меня внимательно, — я собрал вокруг себя всю команду. — Стреляем по моей команде, только по кабине. Не дай бог, кто из вас попадет в мотор — руки оборву. Толя, а теперь я тебя персонально проинструктирую, как взрывать задний фугас. Пошли, пообщаемся…

Вернулся Боря, принес веревку. Рядом с ним топал Оганесян, бледный, потный и запыхавшийся.

— Ты?

— Ага, — ответил он, вытирая рукавом пот со лба. — Водителей искали.

— Отправить бы тебя обратно, — махнул я рукой. — Ты же раненый, толку от тебя.

— Одной рукой поведу, товарищ старший лейтенант, — не сдавался мехвод. — Справлюсь.

Я с сомнением посмотрел на мехвода, пожал плечами. Если не потянет — просто бросим машину.

Проехали танки, потом какие-то штабники — легковушка с сопровождающим ее ганомагом, а подходящих нам грузовиков всё не было. Толик, которому все не терпелось дернуть шнур фугаса в хвосте колонны (все машины ехали с юга на север, в обратном направлении проехали всего один раз), даже привстал в окопчике и спросил нетерпеливо:

— Ну что, командир, долго ждать?

Я шикнул на него. Будто я заведую немецкими автоколоннами. Дали тебе веревку в руки, лежи и жди. Веревку эту еще просто присыпали сверху пылью — маскировка так себе.

Нужная нам цель появилась спустя часа полтора ожидания. Мотоцикл, пять «манов» и сзади «ганомаг» сопровождения. Самое то. Будем надеяться, что в грузовиках под тентами не по взводу солдат сидит, а то придется убегать быстро и долго, если фугасы взорвутся не все.

Мотоцикл я пропустил, а вот как только едущий за ним грузовик наехал передними колесами на то самое место, где лежала куча лапника, я дернул за веревку. Ну что же, мастерство, как говорится, не пропьешь. Рвануло как надо. Мотоцикл улетел с дороги, кабину «мана» аж подняло и после этого машину со скрежетом перевернуло. По нам прокатилась взрывная волна.

Пулеметчик из «ганомага» дал очередь по кустам. Бронетранспортер рванул вперед, догоняя едущий перед ним автомобиль. Ну, Толик, что ж ты тормозишь? Давай, твой выход! Сейчас пулеметчик нас прижмет, мало не покажется! Положит же всех, вся колонна уйдет!

Дальше всё было как в кино, когда что-то показывают очень медленно. Евстолий зачем-то поднялся в окопчика, один раз дернул веревку, второй. И тут же взорвался второй фугас. Взрывной волной бойца откинуло на деревья, «ганомаг» перевернуло, тут же начали стрелять санитары. Я тоже дал очередь из ППД. Остро запахло порохом и тротилом.

Упал на дорогу вылезший было из кабины водила, начал вылезать еще один, но и его расстреляли. Третий водитель только открыл дверцу и не прицельно пальнул из МР-40. Один магазин только и успел выпустить в белый свет, как бумкнула «мосинка» Николая и он выпал из кабины.

— Юра, Никита, к машинам! Раненых добить! — скомандовал я.

Медицина пошла вдоль колонны. Начали с головы, а я побежал к «ганомагу». Пришлось расстрелять пол диска — в кузове шевелились и стонали. Они бы и сами дошли вскорости, да нечего за собой оставлять хоть кого, кто может тебе в спину пальнуть.

Я заглянул в кузов машины, стоящей впереди перевернутого бронетранспортера. Коробки, мешки. Еда, похоже. Это пригодится. Ладно, на месте разберемся, что там, не до этого сейчас.

— Давайте, быстрее, оттаскиваем трупы на обочину! — крикнул я. — Времени нет! Толик! Давай, на помощь!

— Товарищ командир, тут Толик… того…, — раздался голос Оганесяна.

— Что там с ним? — спросил я.

— Убило его.

Я подбежал туда, где наш санитар взрывал свой фугас. Фельдшера насмерть посекло осколками. Он уже и не дышал. И зачем он только вставал?!

— Давай в кузов его, — я подозвал Николая, взял Евстолия за ноги. — Доедем до наших, похороним.

— Товарищ старший лейтенант! — раздалось из леса.