Сергей Мельник - Чужие игры
— Жеткич… — Маг как-то печально покачал головой. — Не думал, что когда-нибудь вновь услышу его имя, увы, это не легенда, и упрек мне, что я выпустил его из виду. Мы учились вместе с ним, он уже тогда был словно не от мира сего, но талантлив был, этого у него не отнять…
— Господин Нильс Ваггет! — Король нахмурился, обращаясь к магу. — Требую от вас всесторонне изучить эту историю и разобраться с защитниками, что проворонили на своих землях подобное бесчинство!
— Да, мой король. — Маг изобразил поклон. — Это пощечина для всей нашей гильдии и целиком наша вина. А вам, юноша…
Его тяжелый взгляд уперся в меня, прожигая словно насквозь.
— Стоит впредь избегать столь опрометчивых поступков! — Он нахмурил брови. — Как вы вообще додумались использовать то, о чем даже не имеете ни малейшего представления!
— Да уж… хе-хе… — вновь улыбнулся король. — Знатная смена у вас подрастает, господин Ваггет!
— Будем надеяться, — улыбнулся маг. — А то с такой прытью, боюсь, он и до поступления у нас не доживет.
— Ладно. — Король поднялся, хлопнув себя по коленям и обращаясь к слугам: — Юношу отпустить, а его даме сердца, из-за которой он перепугал тут весь дворец, лично от меня послать сотню тех самых злополучных роз!
— От меня прибавьте еще сотню! — рассмеялся Нильс Ваггет, также поднимаясь со своего места. — Такой романтик и столь глупая выходка требуют поощрения, причем не только ремнем по заднице!
Оба, продолжая смеяться, вышли из камеры, оставляя меня один на один с бабулей и черной бородой главного шпиона королевства. Ну хоть так! Главное уже достигнуто, сегодня меня, похоже, не повесят.
— Ну а у меня к вам, молодой человек, есть еще парочка вопросов. — Ганс подался вперед, нависая надо мной всей своей громадой тучного тела. — Имеете ли вы какое-то отношение к империи?
— Да нет вроде. — Я вжал голову в плечи.
— А если подумать? — Он склонил голову набок.
— Эм-м… — Мне стало немного неловко. — Никогда там ранее не был, правда…
— Что? — Взгляд у него стал колючим-колючим.
— Ромашка. — Я сглотнул. — Она имперка, приехала в столицу, чтобы учиться в нашей магической академии.
Хочешь соврать — говори правду, но не всю, это я уже давно понял в своей жизни. Рано или поздно этот факт мог всплыть самостоятельно, а так вроде бы я сам пошел на сотрудничество.
— Что-нибудь еще? — Он вновь откинулся на спинку кресла.
— Да нет вроде бы. — Я растерянно посмотрел на бабулю. — Больше имперцев я не знаю.
— Ладно, Ганс, — подала голос бабуля. — Хватит, думаю, на сегодня мучить мальчика расспросами. Собирайся, Ульрих, снаружи тебя ждет карета, она отвезет тебя домой. Отдохни немного, приведи себя в порядок, соберись с мыслями…
— От меня что-то потребуется? — Я тоже поднялся со своего места, последовав примеру де Кервье и господина Гербельта.
— Да. — Она кивнула не столько мне, сколько своим мыслям. — Я хочу, чтобы ты к следующей неделе подготовил мне доклад по империи.
— Доклад? — Я удивленно заморгал глазами. — Империи?
— Именно, — подал голос из бороды Ганс. — Госпожа Кервье весьма лестно отзывалась о твоих умственных способностях…
Он невольно рассмеялся, пряча улыбку в кулак, но вскоре собрался и продолжил:
— И я хочу послушать твои мысли и все, что сможешь собрать об этом государстве. — Он пропустил вперед бабулю, шествующую впереди нас извилистыми коридорами прочь из темницы. — Не слишком мало времени я тебе даю?
— Неделя… — прошептал я себе под нос. — Нет, пожалуй, вполне хватит.
— Вот и отлично. — Он похлопал меня по плечу. — Ровно по прошествии этого времени я пришлю за тобой карету, надеюсь, тебе удастся, парень, удивить меня еще больше, будем считать эту работу твоей платой за мой внезапный испуг. И еще…
Мы немного отстали, благодаря его тяжелой руке на моем плече, как я понял, он специально придержал меня, чтобы Кервье не услышала наш диалог.
— Не подведи госпожу Кервье. — Он уперся в меня взглядом. — Не знаю, что творится в ее голове и сердце, но именно ей ты должен быть благодарен за то, что еще жив. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь?
Я кивнул, влетая в открытую дверь кареты, куда он меня чуть ли не закинул.
— Давай, любезный! — крикнул толстяк извозчику, покатившему меня прочь из города.
— Ну что, припугнул? — Сухонькая старушка стояла рядом с чернобородым толстяком, провожая взглядом уносящийся прочь экипаж.
— А как же. — Расплылся тот в улыбке. — Так сказать, дополнительно мотивировал мальчишку, чтобы не вздумал филонить.
— Понятно, — кивнула она.
— Правда, я так и не понял, моя королева, для чего он нам? — Толстяк пожал плечами.
— Привезешь его с его докладом аккурат на второе совещание короля. — Она улыбнулась. — Я привыкла верить знамениям, Ганс. Когда-то давно мне боги указали на тебя, и я еще ни разу не пожалела о принятом решении.
Толстяк поклонился старушке.
— Думаю, ему будет что сказать и чем удивить сомневающихся…
* * *Первый день я тупо отсыпался, приказав сжечь в камине изодранное платье. Ну а уже на второй выхаживал по кабинету, закинув руки за спину в тягостных размышлениях по поводу и без. Что это за странная просьба? И чем мне аукнется ее выполнение либо же, наоборот, невыполнение? На меня повесили должок, это понятно, но вот где тут подвох? Что-то мне подсказывало, что не все так просто и гладко в этой просьбе… Что-то мне подсказывало, что, похоже, у меня все словно в той поговорке, когда из огня да в полымя.
Но время бежит, а меж тем нужно что-то делать.
Узнав от слуг, что с перепуганной Ромашкой все в порядке, жива-здорова и вся с ног до головы усыпана лепестками роз, я активизировал всех своих слуг, рассылая их на опрос всех ханаек, базаров, таверн, а также для того, чтобы меня записали на прием и личную встречу как минимум к парочке десятков местных купцов. Ну что тут скажешь? Только торговцы хоть как-то могли прояснить ситуацию, а также пополнить мои знания свежими сплетнями из заморских краев.
Правда и плюсик был, мне удалось немного сдержать господина Ло в его страстных позывах преподать мне очередной урок, сославшись на то, что ныне состою на службе у государя, выполняя его личную просьбу, что, конечно, в определенной степени можно было расценивать как полуправду.
Наступило время суеты различных деловых визитов и бесконечных разговоров, которые я записывал на бумагу, чтобы привести чуть позже все это дело в порядок и систематизировать. С одной стороны, это даже интересно было, а с другой — немного волнительно, похоже, я немного погорячился, согласившись лишь на неделю за свой титанический труд. Тут, правда, было благом мое положение в обществе, купцы охотно шли на диалог, так как были людьми не аристократического сословия и смотрели не столько на мою репутацию, сколько на деловые качества, и придерживались мнения тех людей, с кем я ранее вел свой бизнес. Что тут скажешь, кое-что из этих встреч пошло мне в плюсик, новыми договорами и сделками. Ушлый народец выкупал у меня кое-какой товар для последующей перепродажи, что иной раз было и не очень прибыльно, но с расчетом на хорошую рекламу в других странах, и соответственно расширение рынка сбыта для моих мануфактур. Но все потом, сейчас меня больше занимала охота другого толка, даже по предварительным встречам, по самым малым крупицам информации с первых встреч, стала вырисовываться прелюбопытнейшая картина маслом, от цветовой гаммы которой брала легкая дрожь и оторопь. Пусть я в деле аналитики полный профан и даже сотой долей не владею той методикой, что наработана в моем мире по систематизации данных, но даже этого вполне хватило, чтобы понять подоплеку того задания, что дала мне бабушка Кервье.
Грандиозно, масштабно, поэтапно и с расстановкой постепенно на моих бумагах стала вырисовываться картина жизни целого государства. Его явная и местами не каждому заметная суета, его мысли и желания, а также весьма печальные новости для Финора.
Весьма.
Печальные.
— Что это, Ульрих? — Ромашка посетила меня в один из вечеров, заглядывая через плечо в мои записи. — Ты занимаешься бизнесом? Странно, у нас принято в благородных семьях держать специально для этого поверенных людей, управляющих.
— Здесь делают так же. — Не отрываясь от цифр, под прямую планочку вырисовывал кривую графика поставок и наращивание денежных вбросов империи за последний год.
— Стоп! — Она как-то нервно дернулась. — Хельмиш и Ампатека, это же имперские гильдиевые купцы.
— Да, — кивнул я, похлопав рукой по толстой пачке исписанных листов. — Тут практически все купцы империи.
— Ты имеешь с ними дела? — Взгляд был серьезен и обращен не на меня, а на ряд документов, открыто лежащих на моем столе, по бегающему глазному яблоку понял — спешно читает, пытаясь запомнить как можно больше из того, что увидит.
