Иван Московский. Том 5. Злой лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Город внутри был спланирован буквально по линеечке и застроен по квадратно-гнездовому принципу типовыми проектами домиков. Кирпичных. С керамической черепицей. Внутри Москвы вообще деревянное строительство было запрещено.

Ключевой момент — типовыми проектами домов, стоящих на аккуратно размеченных улицах и переулках.

Это создавало некоторое однообразие городскому ландшафту. Но времени особого у Иоанна не было. Поэтому дозволив украшать фасады домов по своему усмотрению, он застроил город так, как хотел. За свои деньги. А потом вселяющимся жителям сдавал дома в аренду или продавал, отбивая вложения. И дозволяя при желании перестраиваться, сохраняя, впрочем, определенные правила.

Например, в кремле строить ниже трех этажей попросту не разрешалось. А вне кремля — ниже двух. Да, этажи были не высоки. И, как правило, даже двух метров не имели. Но для тех лет и ростов — вполне. В конце концов состоятельные люди перестроят сами, а остальным и этого жилья за глаза достаточно. Потому что оно хоть и эконом класса, в его понимании, но на фоне деревянных построек, какими была заполнена Русь — смотрелось чуть ли не хоромами.

Кстати, топить по-черному в Москве он тоже запретил. Напрочь. Для пущей пожарной безопасности. Из-за чего каждый новый дом строился с нормальной печкой. Никаких особых изысков. Однако это кардинально повышало и чистоту, и безопасность, и экономичность отопления…

И таких нововведений хватало.

Старых жителей Москвы было не так много. Тех, что жили еще в старом кремле и окружающем его посаде. Ведь того же Китай-города в 1460-1470-е годы еще просто не существовало. Даже в проекте. И столица Великого княжества в принципе не выглядела подобающим образом к началу его правления. Мелковата.

Так что особого масштаба споров и конфликтов не возникло. Особенно после разборок с дядей, попытавшимся захватить власть, пока Иоанн был в походе. Тем более, что ничего сильно крамольного новоиспеченный король и не предлагал. Просто переселить всех в кирпичные жилища, чтобы не горели постоянно.

Кто мог строил сам.

Тут Иоанн не неволил.

Только смогли такое очень немногие. Ведь практически все бригады каменщиков и прочих подобных специалистов работали на найме у короля. А мастерские, выпускающие кирпич да черепицу, поставляли ее преимущественно Иоанну. Так что обойти и перебить эти козыри было крайне непросто. Однако кое-кто смог. Остальные же довольствовались типовыми проектами. Во всяком случае пока…

— Лепота… — тихо произнес король.

— Да, красиво. Красный кирпич очень интересно смотрится в ваших снегах, — заметил посланник короля Неаполя.

— Он еще красивее выглядит оттого, что четверть века назад тут стояла только маленькая крепость с несколькими селами вокруг.

— Я, к сожалению, не застал. Но мне говорили.

— Очень жаль, что вышло так с Элеонорой.

— Мой король не держит зла. С женщинами бывает сложно. Он сам ни раз обжигался.

— Но за дочь ему ведь все одно обидно. Родная кровинка.

— Да. Обидно. Это глупо отрицать. Но то, что его внук унаследует тебе моего короля греет больше. И он готов смириться с тем, что его дочь не смогла удержать власть. Тем более, что он знает, кто смущал ее разум. Это многое объясняет и заставляет его злиться не на жертву, каковой оказалась Элеонора, а на истинного злодея.

— Да уж… смущал… иногда мне кажется, что этот, кого ты упомянул, прямой наследник змея из райского сада.

— Мне кажется этот перебор.

— Отчего же? Если бы Элеоноре не морочили голову, то она бы и ныне оставалась моей супругой. И мне не пришлось бы ломать голову над вопросом — как сделать так, чтобы мои дети после моей смерти не передрались. Да, дети Элеоноры относятся хорошо к Еве и детям от нее. Но это сейчас. А потом? Когда вырастут? Когда возникнут вопросы власти? Я не думаю, что это миролюбие сохраниться.

— Мой король это понимает…

— Я слышал, что у твоего короля есть трудности с тем искусителем.

— Трудность… не более.

— Я уверен, что он справится и сам. Но…

— Что?

— Я хотел бы, чтобы ты передал ему. Хм. Я тут подумываю о том, чтобы прогуляться в тех местах… И возможно он составил бы мне компанию.

— Даже не знаю, что и сказать.

— Ответьте «да». Если что, разведете руками и скажете, что не получилось. — улыбнулся Иоанн. — И да, я слышал, что в ваших краях бывает тревожно. Поэтому я возьму с собой вооруженную охрану. От греха подальше. И это же советую твоему королю.

— И где же вы хотите прогуляться?

— В саду. Будем рвать яблоки и засовывать их в задницу искусителю.

От этой фразы посланник Неаполя аж закашлялся.

— Я правильно вас понимаю? Вы…

— Вы правильно меня поняли. И было бы очень неплохо, если бы твой король договорился с Моро. Хотя, как мне кажется, туда много придет властителей. Кто-то посмотреть, а кто-то и серьезно поговорить с проказником.

— Я ни о чем подобном не слышал.

— Значит я лучше тебя информирован. Но мне положено — я король. — улыбнулся Иоанн.

— Да, но в Италии…

— В Италии этот вопрос не решается.

— А где?

— Там, — поднял глаза к небу, произнес Иоанн.

— А это не может быть искушением Лукавого?

— Может. Но тогда не сходится логика. Ему в этом нет резона вмешиваться. Во всяком случае сейчас. Когда тот искуситель устраивал истерику — да. Но не сейчас. Ведь Лукавый выигрывает от нашего раздора, а не от примирения.

— А король пойдет искать примирения? Мне показалось, что…

— А разве это не примирение? — усмехнулся Иоанн. — В конце концов, еще в древности было сказано — богу божье, цезарю цезарево. И не стоит смешивать. Хотя кто-то увлекся. Да так увлекся, что пошел даже на подлог документов и прочие пакости.

— Подлог документов? Каких?

— Позже… Сюрпризом будет.

— Хотя бы, о чем речь?

— Если я сейчас скажу, то какой же это окажется сюрприз? А вдруг кто проболтается? Тогда наш искуситель постарается подчистить концы. Нет. Такое заранее не говорят. Пускай пытается везде, где у него рыльце в пушку, привести в порядок.

— Он не пойдет на примирение.

— Ну… тогда я напихаю ему в задницу ведро яблок и придется выбирать следующего… хм… искусителя.

— А если и тот не уступит?

— Да в чем проблема? У вас там что в Италии с яблоками проблемы? Не хватает? — удивился наигранно Иоанн. — Не беда. Я принесу с собой шишек. Пусть будет намек на Эдем в некоем русском антураже. С елочками. В любом случае — я добьюсь чего хочу. И здесь вопрос стоит иначе. Будет ли твой король делить со мною добычу с Рима или нет. Ведь нам придется прогуляться, потрудиться и кто-то за это должен будет заплатить. Или мы что, как дурачки, гулять станем бесплатно или того хуже — за свой счет?

— Это интересно… — покивал посланник. — Но мы слышали, что на тропинке в темном лесу много разбойного люда. И дойти до яблоневого сада будет непросто.

— С этим, я думаю, проблем не будет.

— Отчего же?

— Они знают, что меня трогать нельзя.

— И как это понимать? — спросил после затянувшейся паузы посланник.

— А так и понимать. Я рассчитываю Фридриха привести с собой.

— Но…

— Предварительно хорошенько надрав уши. Тут уже, конечно, без вариантов. Разбойников нужно наказывать. Это святая обязанность любого честного человека.

— Неожиданно. Но допустим. А зачем тебе мой король? Ты ведь и сам, судя по уверенности, со всем справишься.

— А ты думаешь, я унесу все, что можно взять в том саду? — усмехнулся Иоанн. — А я хочу местным напомнить, что стяжательство — грех. И вообще — о душе нужно подумать.

— Интересно… — задумчиво произнес посланник.

— Интересно вам или будет интересно вашему королю?

— Полагаю, что это будет интересно любому, кроме упомянутого искусителя и его последователей. Хотя и там найдутся желающие погреть рука у костра. Вы не знаете, но внутри пчелиного улья очень сильно жужжит.

— Это из-за речной истории?