Право на эшафот (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

В пачке с жёлтым бантиком находились письма с конструктивными предложениями от Эмилио, которые сводились к одному: нужно убежать и обвенчаться тайно, а тётя вынужденно примет сложившееся положение дел. Даты там назначались, но судя по тому что Эстефания так и осталась незамужней, бежать она не рискнула.

Зёленую пачку я уже вскрывала с изрядным скепсисом, ничего от неё не ожидая. Там оказались письма, с ответами на вопросы, о которых я даже догадываться не могла. В этих письмах Эмилио играл роль заботливого почти старшего брата и писал исключительно о магии, жаль только, что я совершенно ничего не понимала из его ответов. И не потому что не знала вопросов. Подозреваю, увидь я письма Эстефании, тоже осталась бы в замешательстве. Слишком сложные темы там обсуждались, с приведением формул и расчётом векторов. Эстефания точно не была неучем, но для меня всё это выглядело китайской грамотой, хотя и давало пищу к размышлению: Эмилио и Эстефанию связывали общие интересы, а не только любовь. Но мне ни там, ни там места не было. Единственное, за что я смогла уцепиться, так это за целый абзац в предпоследнем письме, посвящённый тёте. «Мне кажется, ты преувеличиваешь опасность, исходящую от графини Хаго. Если маг владеет какой-то методикой, совершенно необязательно её использовать. Иногда знание — только знание. То, что ты приняла за подготовку, может быть использовано во многих ритуалах».

Всё. Ни какой ритуал, ни какая опасность, ни как защититься в случае, если опасения не напрасны. Мог бы хотя бы написать, как проверить… А то, может, опасности подвергалась бы только истинность чувств между Эмилио и Эстефанией, а я начинаю паниковать. А паниковать я начала, потому что от обычного стука в окно подпрыгнула и чуть не заорала.

В окно? Наверняка Эмилио решил, что при более тесном общении сможет меня убедить в том, что нужно ему. Подходила я с желанием высказать всё, что думаю о наглых донах, неприлично лезущих по ночам в чужие окна. Но стоило отдёрнуть штору, как приготовленные слова застряли в горле: с обратной стороны окна на меня смотрел Теодоро. Весьма недовольно смотрел: видно, не так легко даже королям держать себя в воздухе. Сначала я хотела задёрнуть шторы и сделать вид, что ничего не видела. Но потом представила, как у короля кончаются его магические силы и утром под моим окном находят королевский труп. Тут уж любой артефакт признает мою вину, и я закончу там, где начинала, а королевский палач наконец сможет опробовать остроту топора.

— Ваше Величество, вы выбрали неподходящий способ и время для нанесения визита, — сказала я, лишь только открыла окно. А ещё я сразу же ухватила короля за руку. Крепко ухватила, чтобы в случае чего не дать ему упасть.

— Какой пыл, Эстефания, — радостно сказал он. — Я так и знал, что вы меня ждали и готовились к моему визиту.

— С чего вы взяли? — пробурчала я в ответ.

— С того, что ваши слова противоречат вашим действия. Словами вы меня прогоняете, а руками напротив, пытаетесь затянуть.

— Размечтался… лись… Ваше Величество! — возмущённо выпалила я. — Я испугалась, что вы свалитесь.

— И? — он высокомерно поднял бровь.

— И разобьётесь, — закончила я свою мысль.

Он посмотрел на меня, потом вниз, потом опять на меня. Я высунулась, огляделась и быстро отцепилась от королевской персоны. Моя комната была на втором этаже, и пусть этажи были высокими, но падать Теодоро было всего ничего, и даже не на газончик или, упаси боже, гравийную дорожку: в случае нехватки магии он свалился бы в пышные кусты, на которых даже колючек не было. Страх, что визитёр разобьётся, пришёл из моей прошлой жизни, в которой квартира располагалась на восьмом этаже, а при падении внизу не нашлось бы смягчающих кустов, а разве что смягчающие машины.

Теодоро же глянул на кусты попристальней, после чего решил больше в воздухе не висеть и присел на подоконник. Наверное, подумал, что мои опасения имеют под собой какие-то основания. В отношении кустов он преисполнился самыми чёрными подозрениями и время от времени начинал на них непроизвольно коситься. Я бы сказала, что он неправ, но увы, в моей памяти зияли такие дыры, что в кустах могли находиться опасные ловушки, о которых я даже не подозревала.

— Так что вас привело ко мне, Ваше Величество? — убедившись, что он не собирается разбиваться куда спокойней спросила я.

— Желание поговорить или… получить нечто большее?

— Нечто большее — только в ваших мечтах, — отрезала я, сразу поняв, куда он клонит. — А разговор желательно вести в присутствии моей тёти, потому что мы с вами недавно выяснили, что я лицо недееспособное.

— Пока я от вас не действий жду, а разговора, — несколько лениво ответил он. — Удалось справиться с блоком?

— Не удалось, но выяснилось, что ваш Бласкес ошибся, блок ставила не я, — радостно выпалила я.

— Быть того не может, — удивился он. — Бласкес никогда не ошибается.

— Значит, соврал, — предположила я.

— Зачем ему это?

— Мне кажется, я ему очень не нравлюсь.

Почему-то я сказала это почти шёпотом и наклонившись к королю

— Это нормально, ему вообще женщины не очень нравятся, — заметил Теодоро с какой-то странной улыбкой.

Взгляд его блуждал, никак не встречаясь с моим, зато останавливаясь на тех частях моего тела, которые не были прикрыты пеньюаром или просвечивали через него. Наверняка просвечивали соблазнительно — вон как заблестели глаза. Решил уже, что не напрасно провисел под окном? Рановато решил.

— С блоком мы не разобрались, но графиня Хаго привлекла специалиста. Он думает. Если это всё, что вы хотели узнать, Ваше Величество…

— Не могу понять, почему вы так разительно изменились, — неожиданно сказал он. — Люблю разгадывать загадки.

— А потом отправлять под топор палача? — ехидно поинтересовалась я. — Разгаданные загадки больше не интересны, да?

— Ваше Величество, — напомнил он. — Вы, Эстефания, постоянно забываете обращение.

— Мне простительно, Ваше Величество, после вашей тюрьмы у меня не память, а один сплошной блок. А вот вам непростительно меня компрометировать. Спокойной ночи, Ваше Величество.

Я взялась за раму.

— Вы меня выгоняете, Эстефания? — удивился он.

— Я напоминаю, что вы мне подбросили жениха, Ваше Величество, от которого не так просто избавиться. Наверное, он решил, что для него единственная возможность обзавестись супругой — ваш прямой приказ.

— Нагейту нужно жениться.

— Пусть поприсматривается к дамам близкого возраста.

— Ему нужны дети, — намекнул король.

— Тем более. У дам близкого ему возраста дети уже наверняка есть, получит готовых, Ваше Величество. Или вы передумали и планируете теперь меня отдать ему в дочери?

— Для дочери вы слишком взрослая.

Он хмыкнул и опять задержал взгляд не там, где надо.

— Разница в возрасте между нами запросто позволяет ему меня удочерить, Ваше Величество. У меня даже ещё любимые куклы в комнате остались.

Он отвлёкся от разглядываний моих прелестей, но обратил монаршее внимание не на упомянутых кукол, а на разбросанные на кровати письма.

— В переписке вы с куклами состоите? — насмешливо поинтересовался он.

— С кем бы я ни состояла в переписке, вас это не касается, Ваше Величество.

— Почему не касается, Эстефания? Вдруг вы шлёте письма врагам Муриции?

— Именно поэтому я их перевязываю красивыми ленточками, — согласилась я. — А ленточки выбираю по цвету вражеской страны.

Он хмыкнул, но полностью потерял интерес к письмам и переключился на меня.

— Знаете, Эстефания, для меня это несколько непривычно, но я чувствую себя виноватым из-за того, что с вами случилось, поэтому, пожалуй, выполню вашу просьбу. Одну. Разумную.

— А вашей вины, Ваше Величество, не хватит на две? — нахально поинтересовалась я. — Потому что мне очень сложно выбрать между отказом от брака и снятием блока.

— Не уверен, что второе в моих силах.

— Но консультацию вы можете устроить? Не с сеньором Охедо. Хотелось бы экспертизу, независимую от вашего Бласкеса и тётушки.