Владыка - Василий Анатольевич Криптонов
— Западню убирай.
Я убрал. Машенька с визгом упала на пол.
— Можешь её обездвижить?
— Запросто.
Я кастанул Знак Остолбеней и сам замер. Машенька только злобно глазами сверкала. Неофит подошёл к ней и, привстав на цыпочки, осторожно влил в приоткрытый рот ладанную воду. Я, чтобы помочь процессу, осуществлял глотательные движения.
Когда вода закончилась, подождали ещё пяток минут. Я отменил Знак. Машенька заорала по-ослиному.
— Плохо, — оценил Неофит. — Придётся резать.
— Ну, это я б и без тебя сумел.
— А чего будил тогда? Вали её на койку рожей вниз, да держи покрепче!
Когда через минуту в комнату заглянул Колян, мне пришлось сказать, что всё это — не то, что он думает. Машенька лежала, визжа, на кровати, я лежал на ней, а Неофит держал её за левую ступню.
— Вы точно знаете, что делаете? — промямлил Колян.
— Нет, блин, импровизируем! Уйди в кухню, за головами следи!
Коля скрылся. Неофит кинжалом разрезал левую пятку Машеньки и подставил стакан, в который потекла кровь.
— Ну? — рявкнул я.
Мне было всё тяжелее удерживать бесноватую Машеньку.
— Гну! — огрызнулся Неофит. — Не знаю. Пробовать надо. Пусть сядет, руки ей держи.
Я послушался, скрипя зубами. Когда Неофит поднёс к губам Машеньки стакан с кровью, я покачал головой. Наркомания какая-то, но пацан, похоже, был в своих действиях уверен.
Напившись крови из пятки, Машенька совсем загрустила. Отшвырнула и меня, и Неофита, забилась в угол рядом с трюмо и рычала там, как голодная собака. Всерьёз нападать, впрочем, не пыталась — понимала, что, не справится.
— Сколько ж их там, — пробормотал Неофит.
— Кого?
— Вселенцев… Будь один чёрт — уже бы вылез. Да и пара бы вылезла…
— Легион! — прошипела Машенька.
— Ты-то хоть молчи, легионерка, — махнул я на неё рукой. — Чего дальше?
Дальше поспели петушиные головы. Уже считай к утру. Машеньке утром полегчало, она стала сама собой, только впала в совершенное уныние. Но головы ела, правда, без аппетита. Тут её сложно осуждать, я сам едва не блеванул, старался не смотреть. Только от запаха было особо некуда деваться — пришлось приоткрыть окошко.
— Не могу я больше, — простонала Машенька. — Убейте меня, молю!
— Родная моя, что же ты такое говоришь, — пробормотал Колян.
— На беду мою я тебя встретила. Горе, горе мне, загубил ты жизнь мою!
— Да погоди ты причитать, ничего он ещё не загубил, — поморщился я. — Года не прошло, как поженились, он ещё даже не начал. Неофит, ну, что там у тебя?
Неофит только руками развёл.
— Больше ничего не могу сделать. Все известные мне средства испробовал. Слишком большая сила противостоит.
— Дошло, наконец, недомерок? — огрызнулась Машенька не своим голосом. Смерила нас тяжёлым троекуровским взглядом и грохнула о стол крышкой супницы. — Кто вы против нас? Никто! Все подохнете…
— Цыц, — вежливо попросил я. — Ладно… Сидите тут, я сейчас ещё сил подтяну.
Отец Василий был очень рад, когда я чуть свет поднял его и, заставив взять требник, переместил из Нюнькино в Смоленск.
— Я в Смоленске, кстати, не бывал, — сказал он, листая книгу. — Можно потом погулять будет? Церкви, храмы поглядеть?
— Всегда пожалуйста, — кивнул я. — Только давай сперва дело сделаем.
Отец Василий возражать не стал. Золотой мужик, в любой кипиш вписывается без вопросов.
Машеньку я вновь зафиксировал Знаком Западни. Она металась на крохотном пятачке пространства и непрерывно вопила на разные голоса. Молитвы, читаемые отцом Василием, ей совершенно не нравились, однако дальше истерик дело не шло.
— Ф-ф-фух! — Отец Василий вытер пот со лба и упал на стул. — Нет, друзья, тут моей веры, видать, не хватает. Надо бы кого саном повыше… Как бы не самого митрополита.
— Тащи митрополита, — взревела Машенька. — Всё едино!
— Да молчи ты, сатана! — замахнулся усталый отец Василий.
Был полдень. Все уже порядком задолбались. Особенно я. У меня алкоголь давно выветрился, хотелось жрать и спать, непонятно, чего больше. А вечером, между прочим, бал во дворце…
И тут я вспомнил, что у меня есть ещё один джокер в рукаве.
— Так, — сказал я. — Ну, сейчас уже или поможет, или будем яму на заднем дворе копать. Ждите!
И перенёсся к себе домой. Кощей обнаружился возле дровяного сарая, где под присмотром Данилы умиротворённо рубил дрова.
— Ты чего это? — немного удивился я.
— Сколько тысяч лет руки мои труда человечьего не знали…
— Ясно, проехали. Данила, забираю своего земляка для более важных дел. Терминатор у тебя есть — вот и юзай его.
Сначала я завёл Кощея в дом и на словах врубил в ситуацию. Тот покивал. Потом изрёк:
— Ясное дело. Некому чертей и мертвецов в узде держать. Вот и балагурят.
— Помочь можешь?
Кощей развёл руками.
— Силы у меня нет… Разве что авторитета послушают.
— Ну, попытка не пытка. Идём.
Мы перенеслись в многострадальную спальню Коляна с Машенькой. Никто не проявил острой реакции на Кощея, потому что никто не знал, что это — Кощей. В человеческом облике его, кроме меня, никто не видел.
— Короче, анекдот, — сказал я. — Заходят как-то раз в спальню к одержимой охотник, царь загробного мира и священник… Ладно, отставить шуточки. Славомыс — исполняй.
Машенька лежала на кровати. Её привязали, чтобы не рыпалась — удерживать Знаками я уже устал. Кощей приблизился к кровати и, набрав воздуху в грудь, рявкнул:
— Кто там⁈
Машенька вздрогнула и замерла. Уставилась на Кощея мутными глазами.
— Повелитель? — просипела она.
— Вам кто дозволил грань переходить? — прорычал Кощей. — Мало я с вас шкуры спускал⁈ Ну, сейчас узнаете! Вон! Все вон!
Тело Машеньки изогнулось дугой. Рот открылся, и из него в потолок ударил как будто чёрный фонтан. Бесы полезли наружу.
Неофит взвизгнул — скорее восторженно, чем испуганно. Выхватил меч. Отец Василий закрестился. Колян побледнел и приготовился падать в обморок.
— Неофит! Защитный круг на гражданских! — приказал я.
И влупил по бесам Костомолкой. Красный петух в помещении — дело стрёмное, Мороз — тоже такое себе. После Костомолки пришлось хреначить Мечом и Ударами. Бесы, не будь дураки, ломанули в окно. Вынесли стекло вместе с рамой. Спрыгивая на утоптанный снег, пытались тут же в него ввинтиться и провалиться сквозь землю.
Я, скастовав Полёт, выпрыгнул следом. От души надеялся, что насчёт легиона Машенька загнула, однако черти из окна лились и впрямь нескончаемым потоком, едва успевал отмахиваться. Вокруг меня выросли уже горы туш, а черти из окна всё продолжали сыпаться.
Н-да, ситуация. Сил у меня теперь, конечно, дофига, но ведь и они не бесконечные! Мана уже вполовину просела. И Неофита за подмогой не отправишь, пацан
