Диссидент-3: Дайте собакам мяса - Игорь Черемис
– Юрий Владимирович, по какой статье задержали Якира? – спросил я.
– По семидесятой, по какой ещё? – он недоуменно посмотрел на меня.
– Тогда за два месяца не управиться, – уверенно сказал я. – Помните прошлогоднее дело Надежды Емелькиной? – Денисов кивнул. – Это, кстати, жена Красина. С ней всё было гораздо проще – она провела несанкционированную акцию, её и арестовали по другой статье, доказательства были железобетонные, но следствие тянулось почти полгода. С Якиром так не получится. Даже если прямо завтра провести допрос, суметь его запугать или как-то иначе развязать ему язык, то два месяца уйдет только на предварительную проверку того, что он скажет. А если он через неделю скажет ещё что-нибудь? Придется ждать, пока наши сотрудники проверят результаты первого допроса, потом ещё два месяца – пока они разберутся, что он ещё наболтал... В общем, я предполагаю, что расследование займет не меньше года – и это ещё очень оптимистичный срок. А дадут ему года два или три, больше по семидесятой статье нельзя. [2]
Повисло тяжелое молчание. Первым не выдержал Денисов.
– И что же ты предлагаешь – отпустить его с миром? – с плохо скрытым раздражением спросил он.
Я покачал головой и снова спросил:
– Насколько широкие полномочия у группы?
Я вёл себя слегка нагловато, но имел для этого все основания. Приказ, который Денисов пока мне не подсунул, лежал неудобно, но явно был оформлен по всем правилам и вышел из недр центрального управления. Я подозревал, что и подпись под ним стоит соответствующая – либо самого Андропова, либо его заместителя Цвигуна. Поэтому мы с полковником находились примерно в равных условиях – и оба должны думать, как выполнить распоряжение начальства с наибольшей выгодой и с наименьшими потерями. А общие цели, как известно, сближают людей лучше всего другого – и я мог позволить себе некоторые вольности, а Денисов мог позволить себе не обращать на них внимания. Кроме всего прочего и он, и я прекрасно понимали, что после этого дела мы перестанем быть начальником и подчиненным. А вот куда мы разойдемся – вопрос вопросов, и ответ на него целиком и полностью зависит от того, как я справлюсь с Якиром. Поэтому Денисов до сих пор не выгнал меня из кабинета, а смиренно принимал правила игры.
– Широкие, – ситуация не делала характер полковника лучше, и говорил он очень неохотно. – Очень широкие полномочия. В пределах закона, разумеется.
– Разумеется, – кивнул я. – Я и сам не рвусь нарушать уголовный кодекс. На это у нас смотрят косо.
Денисов всё же улыбнулся, хотя и с легкой кислинкой на лице.
– Так ты берешься? – спросил он и двинул приказ ближе ко мне.
Я даже не посмотрел на эту несомненно важную бумагу.
В любой организации есть правила, и Комитет – не исключение. Если ты отказываешься выполнять приказ такого уровня, то будь готов заплатить за это определенную цену. То есть уволиться моментально, без выходного пособия и права на заход в свой кабинет, где могли остаться какие-то дорогие сердцу сувениры. Мне очень хотелось поступить именно так, вот только...
Вот только это означало, что я сдался. Следственная группа всё равно будет создана и её кто-то возглавит – как и было в той истории, которую я помнил. Коллеги будут ковыряться с Якиром и Красиным тот самый год, доведут дело до суда, получат причитающиеся плюшки, и будут уверены, что победили зло. Свою ошибку они поймут – если поймут – очень поздно, когда ничего нельзя будет исправить. И здесь, в 1972-м, только я знаю, что выбранный следователями путь ведет в тупик, а потому надо делать что-то иное, что позволит выйти из этой авантюры с Якиром с наименьшими потерями.
Правда, ещё одной проблемой было то, что я понятия не имел, как выглядит это «иное».
– Юрий Владимирович, прежде чем я скажу «да», нужно обговорить пару моментов, чтобы в дальнейшем у нас не было недопонимания, – сказал я.
– Ну... давай, Виктор, излагай, – Денисову некуда было деваться.
– Во-первых, Якир не является руководителем диссидентской организации, – уверенно сказал я. – Я вам уже говорил это, вы со мной спорили, но
