Династия. Кукловод - Александр Майерс
Пока еду, пребываю в глубокой задумчивости. Что за Ярослав Грозин? Почему вся информация о нём так тщательно скрыта? Надеюсь, дедушка расскажет мне. Похоже, что всем в нашей семье настало время раскрыть свои тайны.
Мы с князем приезжаем к поместью почти одновременно. Встречаемся на крыльце, и Григорий Михайлович устало спрашивает:
— Всё в порядке, Саша? Есть что рассказать?
— Да, есть. Вы устали, ваше благородие? Уже поздно, а вы говорили, что теперь ложитесь рано.
— Ещё немного я готов потерпеть. Давай поговорим и перекусим, а потом уже отправимся спать. Тебе тоже надо отдохнуть, — предлагает князь.
— С радостью, ваше сиятельство.
Мы проходим в столовую. Дедушка просит принести нам ромашковый чай и что-нибудь лёгкое на закуску.
— Чай сейчас подам, закуски надо будет немного подождать, ваше сиятельство, — говорит слуга.
— Хорошо. Постучись перед тем, как войти, — кивает князь.
Слуга молча кланяется и уходит. Через пару минут он приносит чай, а затем мы с дедушкой остаёмся наедине.
— Можете прочесть, — я достаю из кармана письмо Черепова. — Здесь нет ничего секретного, а также есть слова и для вас.
— Для меня? — хмурится Григорий Михайлович и берёт конверт.
Он быстро пробегается по письму, проводит рукой по бороде и начинает читать заново, уже внимательнее. Брови его с каждым мгновением ползут вверх.
Отложив бумагу, он молча смотрит в пустоту. Когда раздаётся стук в дверь, он не реагирует. Позволить слуге войти приходится мне. Он подаёт нам рулетики из ветчины, а также свежие овощи, оливки и сыр, после чего бесшумно удаляется.
— Значит, вот как. Всё это была чудовищная ошибка, смешанная с чьим-то злым умыслом, — князь цитирует слова Черепова. — Как точно сказано.
Я киваю. Точнее не придумаешь.
— Я должен ещё кое-что сказать. Когда мне звонили из Рязани, то сообщили, что нашли тело Сергея, — произношу я.
Григорий Михайлович переводит на меня взгляд:
— Это точно он?
— Почти сто процентов. Но мы дождёмся результатов ДНК, тело на днях привезут в Москву.
— Почему на днях? Оно уже должно быть здесь!
— У них там неразбериха из-за взрыва и войны. Быстро не получится, — отвечаю я.
Князь качает головой, негромко матерясь сквозь зубы.
— Какой кошмар! — почти выкрикивает он, толкая стол. — Что мы наделали с нашими детьми, с нашими родами? Моя дочь была вынуждена всю жизнь скрываться и терпеть позор. Сергея насильно женили на этой лгунье и лишили родины. Теперь его и вовсе убили. Отобрали у моей Ани любимого мужчину. А у тебя отца, — немного помедлив добавляет: — Прости, я соболезную тебе. Ты так и не смог узнать его.
Я ничего не отвечаю. На это просто не существует ответа. А князь, гневно вздохнув, зачем-то смотрит на наручные часы и продолжает:
— Каким же идиотом я был, когда пошёл войной на Череповых. Знаешь, теперь я и правда думаю, что они ни при чём. А ведь погибло столько людей, бизнес пострадал, наш род рассорился с Белозерскими и вообще… всё это было бессмысленно.
— Не вините себя, ваше сиятельство. Вы пытались отомстить за свою жену и всё сделали правильно, — говорю я.
— Нет-нет, я сильно просчитался. Впрочем, как и Альберт, — он приподнимает письмо. — Мы оба провалились как главы родов. Надеюсь, Александр, ты сможешь исправить наши ошибки.
— Сделаю всё, что смогу. Кстати, нам стоит собрать семейный совет.
— Завтра вечером, я уже всем позвонил. Будут присутствовать только мужчины из рода Грозиных, — слегка рассеянно говорит князь.
— Дмитрий тоже?
— Да. Хоть он и делает вид, что ему плевать на род, он всё-таки один из нас.
— Надеюсь, мы сможем договориться, — я киваю и, немного помолчав, говорю: — Вы можете рассказать мне кое-что, ваше сиятельство? Это очень важно.
— Что именно? — Григорий вопросительно ведёт подбородком.
— Кто такой Ярослав Грозин?
Лицо князя на миг застывает, а затем в глазах вспыхивает холодная злоба, от которой мне становится неуютно.
— Откуда ты узнал про него?
— Мой отдел инфоборьбы очень хорошо работает. Так кто это?
Григорий Михайлович, проведя рукой по бороде, двигается ближе ко мне и говорит:
— Я расскажу тебе. Но учти, что это самая большая тайна нашего рода, и ты не имеешь права даже заикаться об этом. Никто не знает, кроме меня и Алексея. Ты понял?
— Да, ваше сиятельство.
— Тогда слушай…
Глава 8
— У нас с Алексеем был старший брат, Ярослав. Он был старше меня всего на год. Мы вместе с ним росли и в детстве были лучшими друзьями, — дедушка потирает переносицу и вздыхает. — Но времена изменились. Как только я вырос и закончил экономический, сразу начал работать в Династии. Она тогда была не то что сейчас — крупная московская компания, не более того. Не тот глобальный бизнес, который ты знаешь.
Я молча киваю, не прерывая рассказа дедушки. Судя по виду, он ему нелегко даётся.
— Мы с отцом работали, развивались, стали получать огромную прибыль. Ярослав только тратил. Классическая история, да? Он любил вечеринки и дорогие машины, а платить за это приходилось нам. Во многих смыслах, — князь качает головой и отходит.
Сев на диван, он хлопает по подушке рядом с собой. Я подхожу и сажусь. Наклонившись, Григорий Михайлович тихо продолжает:
— Он порочил честь Грозиных своими поступками. Но однажды совершил такое, что нельзя простить.
— Что именно?
— Тебе не надо это знать. Смысл в том, что я потребовал его изгнания. Мой отец, который тогда был князем, отказал, — Григорий с хмурым видом поглаживает бороду. — Алексей в то время был прокурором, у него было много связей. Мы вместе устроили так, что изгнания Ярослава потребовал сам император. Не публично, само собой. И это был старый император, отец нынешнего. Он знал, что такое справедливость.
— И ваш отец его выгнал? — спрашиваю я.
— Да. С императорской помощью все сведения о Ярославе были стёрты отовсюду. Его прогнали не только из рода, но и из Российской империи. Ты должен понимать, насколько ужасным был его проступок, чтобы с ним так поступили. И видишь ли… Нет,
