В земле чужой - Роман Г. Артемьев

Отверзающий специализируется на Свете, его методики совершенней наших. Счастье великое, что Обитель сочла возможным ими поделиться.

— Повезло нам, — ухо расслышало, о чём шептались женщины в уголке. — С чистым Светом мало кто дело имеет. Ревнивая сила больно, сложная, требования у неё высокие.

— Он не старше меня выглядит, — заметила девушка.

— Это-то не странно. У любого старейшины личные ученики помимо обычного набора умений всегда чем-то ещё владеют и повыше заявленного круга стоят. Видать, Весела своего вдобавок Свету учит.

Очень удобно, когда тебя считают погруженным в медитацию. Можно подслушать нечто полезное. Смеяна, к слову, абсолютно права — личных учеников старейшины Обителей дрючат жестко, правда, не всех и не всегда. Тех, кто взят в ученичество «чести для» во исполнение договора с боярским или княжеским родом, особо не напрягают. Их обычно быстро прогоняют до третьего круга, на чем учеба заканчивается. Почет оказан, договор соблюден, связи установлены, обе стороны довольны. Иное дело кто-то вроде Пожеги, та, кто рассматривается в качестве потенциальной преемницы, спрос с них иной. Всё её достижения и провалы тщательно учитываются и, при необходимости, достаются на свет.

Можно ли меня считать личным учеником? Наверное, всё же — нет. Я, безусловно, хожу под рукой Веселы Желановны, она удостаивает меня персональных уроков, но живу отдельно, не в её доме, и в Обители появляюсь относительно редко. Надо будет потом прояснить этот момент, во избежание недопонимания с местными.

Тем временем, женщины продолжали беседовать между собой, невольно обогащая меня информацией. Плач измученного ребенка немного мешал, но отстраниться от него было легко. И ведь не усыпишь его — на малых возрастом мороки накладывать нельзя.

— … может, и вытащим.

Мать малыша совсем невнятно что-то пробормотала, закрыв лицо ладонями.

— Такой уж мир боги нам назначили, — вздохнула Смеяна. — Первенцы часто помирают. Матери-то обращаться с младенями не умеют, то небрежны, то слишком сильную закалку дать пытаются.

— Радислав выжил, — заметила девушка.

— Потому что Злата его с рук не спускала. Ты не видела, а я помню, как она с ним носилась.

— Лучше б она тогда поменьше старалась.

Судя по звуку, кому-то дали подзатыльник.

— Молчи! Негоже родне смерти желать! Ох, укорочу я кому-то язык, Гордей спасибо скажет!

— А то он не знает!

— Что ты о братане думаешь, только глухой не слышал, — проворчала целительница. — Могла бы и пореже высказываться. Он, конечно, тот ещё поганец, но и ты хороша. Сколько раз тебе говорили — будь умней, промолчи!

— Не получается, тетя Смеяна.

— Вот потому и сидишь здесь, а не в Восходнем. Дождешься, что тебя, вон как Славомиру, сплавят меньшицей тому же Малчичу, будешь в глухомани куковать.

— Не буду. Бабка обещала, если на второй круг до конца года взойду, она боярина уговорит меня к Златовласой отправить!

— Я-то думаю, откуда такая старательность берется, а вон оно что! Не совсем, значит, дурная, понимаешь, что натворила. Счастье великое, что смилостивился прадед, пощадил строптивицу…

Очень интересные факты открываются при стороннем наблюдении. Как и в любой большой семье, у Хвостовых не всё гладко в отношениях между ветвями. Но и внутри данной конкретной ветви не всё хорошо, во многом из-за решения Радогоста Лютовича обзавестись второй женой — меньшицей. Сколько в том поступке политики, а сколько обычного мужского желания получить понравившуюся бабу, сказать сложно; в любом случае, уровень напряженности между родственниками сразу скакнул вверх.

Меньшиц берут редко. Если первая жена бесплодна, и усилия целителей не дают результата; если интересы рода требуют; от любви великой, крышу сносящей. Последний вариант ничем хорошим не заканчивается, да и два первых не сказать, что всегда успешны. Многие женщины неплохо разбираются в травах, мороках, у них зачастую родня непростая и знающая. Кроме того, права жен защищены законами, согласно одному из которых вторая жена должна быть в финансовом плане обеспечена не хуже первой, что позволить себе может не каждый. Короче говоря, чем оформлять отношения, проще обзавестись полуофициальной содержанкой-любовницей, благо к подобному формату общественное мнение относится с пониманием. Тем более что вдов много, и они на подобную роль соглашаются охотно.

И всё-таки Радогост женился на Славомире, чем вызвал немалый гнев его первой жены Любавы. Однако у самой Любавы тоже нашлись в семье недоброжелатели, составившие вполне легальную оппозицию. Ветвь сейчас не то, чтобы раскололась, но близко. Вдобавок масла в огонь подливало поведение старшего сына Радогоста, Радислава, по мнению той же Смеяны, в наследники не годившегося совершенно. Именно с ним враждовала Дарина Домановна, та самая девушка, помогавшая целительнице.

В общем, весело тут у них.

Оторвавшаяся от перемывания косточек родне Смеяна тихонько подошла. Я открыл глаза, развернул к ней лицо и вопросительно приподнял бровь.

— Долго ещё продержишься?

— Минут двадцать точно.

Она скептически изогнула губы, однако, оценив ровное свечение вокруг ребенка, удивилась вслух:

— Неужто справишься?

Пришлось рассказать про старцев Отверзающего Пути и показанные ими методики. Слушали меня внимательно. Здесь, на Новгородчине, про новый путь «из словен в булгары» слышали, но слабо понимали, сколько перемен он принес. И ещё принесет в будущем. Вот, наглядный пример — то, что раньше решалось с помощью заклинаний, сейчас исправлено получасовым воздействием Света.

— Надо же, заснул, — еле слышно прошептала целительница, наклонившись над моими коленями. — Неужто и впрямь вытащим.

Похоже, не верила, что удастся спасти.

Обернувшись, она приложила палец к губам, останавливая вскинувшуюся на тишину мать:

— Тс, тихо, не разбудите!

Лежит ребенок, посапывает, и нет ему дела до закручивающихся вокруг него интриг. Ему лишь бы выжить, и чтобы снова стало хорошо, не больно. А для потомков и сторонников Любавы смерть первенца второй жены Радогоста — возможность обвинить Славомиру в слабости крови, ослабить её позиции в роду. Если звезды совсем удачно сложатся, боярин меньшицу к родителям отошлет. Последнее, конечно, вряд ли, его собственная родня тогда задушит, потому что после подобного оскорбления кровниками становятся, их у Хвостовых и так предостаточно. Добавочные не нужны.

Не знаю, выживет малец или нет, я для того всё возможное сделал. С одной стороны, детской светелки у них нет, отфильтровать воздух и провести дезинфекцию они не в состоянии. В то же время, мамочка умная, и медицинская поддержка у